— Конечно, Ролдан, — кивнул я, сорвал веревку с ремня и бросил ему. — Держи. И… прощай, брат. Прощай.
— Прости, Ролдан, что так вышло, — добавил Фрост.
Ролдан отвернулся. И начал крутить колесо. Платформа медленно поползла вверх.
— Я так скажу: на его месте мог оказаться любой из нас, — спустя полминуты задумчивого молчания произнес Фрост.
Я кивнул. Говорить ничего не хотелось.
Платформа стала набирать скорость. Мы уже поднялись метра на четыре. Похоже, Ролдан приложил еще больше усилий. Его понять можно — он хотел, чтобы все как можно скорее закончилось.
— Смотри. — Фрост указал в сторону, откуда мы пришли. — Видишь это?
Я вгляделся вдаль. Хоть мое зрение и было подпорчено, но я отчетливо разглядел, как уровень лавы достиг вершины холма, и теперь раскаленная масса хлынула в расщелину между скальных стен. Не знаю, заметил ли это Ролдан, но если заметил, то ему нужно поторапливаться. Еще несколько минут, и она доберется и до него, и до подъемного механизма. И если он не успеет поднять платформу до самого верха, то она может зависнуть на середине пути.
Но подгонять Ролдана совсем не хотелось. Он и так пожертвовал собой ради нас.
Через несколько секунд я ощутил, что платформа стала подниматься быстрее, причем не рывками, как это было вначале, а плавно, словно в дело включилась автоматика. Возможно, платформа просто набрала кинетический разгон.
Несмотря на то, что мы поднимались все выше, печь от этого меньше не стало. У меня не было под рукой термометра, но я бы ничуть не удивился, если бы он показал сейчас градусов шестьдесят. Дышать было просто невыносимо, голова шла кругом, а перед глазами то и дело проскальзывали черные точки.
Скорость платформы увеличилась. До вершины скалы оставалось метров пятнадцать. Ну же, Ролдан, не останавливайся! Исполни свой последний долг.
В дно платформы что-то глухо ударилось.
— Ты слышал, Шой? — спросил Фрост.
Я кивнул.
— Что это? Как будто кто-то постучал снизу.
Я чуть заглянул за деревянные борта платформы и предположил, что поток лавы уже добрался до механизма. Значит, Ролдан… Я поморщился, не желая додумывать мысль до конца. А посмотреть вниз, на то место, где только что был мой напарник, чтобы убедиться в том, что его только что поглотила огненная масса, мне не хватило духу.
— Похоже, механизм подъемника накрыло лавой.
— Но она по-прежнему движется.
— Кинетический разгон.
И тут между двух деревянных балок бортов влетел меч-пила. Оружие покатилось обратно, но зацепилось кончиком и рукоятью за деревянные стойки. Платформу неслабо пошатнуло. Чтобы не выпасть из нее, пришлось крепко вцепиться за борта.
— Что… что это?.. — изумился Фрост.
Это был меч-пила Ролдана, тот, которым я выпиливал кибер-ключи из ледяных глыб. Точно посередине к нему была привязана веревка, конец которой спускался вниз, и которая в данный момент была натянута как струна.
Я сразу все понял.
— Ролдан… он поднимается к нам.
— С ума сойти! Этого не может быть! — выплюнул Фрост.
Мы перегнулись через борта, и платформа накренилась влево. А еще я понял, что она стала сбавлять движение. Эффект кинетического разгона сходил на нет.
— Стой! Нет, платформа слишком слаба для такого веса!
Я бросился в противоположную сторону и схватился за борта там. Платформа выровнялась, но ее движение к вершине по-прежнему замедлялось. Еще немного, и она вообще может остановиться.
Я припал к платформе грудью и заглянул за борт. Ожидания оправдались — Ролдан карабкался по веревке, причем делал это довольно быстро и умело. Все же усиленные мышцы позволяли ему проделывать это намного лучше, чем человеку без улучшений. Да и меч с веревкой на такую высоту мало кто сможет закинуть без подготовки.
Платформа совсем затормозила. Черт, Ролдан, что же ты делаешь?! Ты нас всех погубишь!
И тут у меня возникла мерзкая и подлая идея — разрубить веревку. От себя такого я не ожидал, но ситуация требовала быстрого решения.
Я схватился за рукоять меча и… не смог его вытащить. Чертыхнулся под нос и поднялся на ноги.
Меч-пила дернулся, и вот на нижней перекладине показалась сначала одна рука Ролдана, а потом и вторая. Через миг мы увидели его голову. Напарник, которого я мысленно похоронил несколько минут назад, с кряхтеньем и стоном перебирался через борт. Он был весь мокрый от пота, лицо покрывал жирный слой черной гари. Фрост подхватил его за плечи и потянул на себя.
Платформа затрещала, и почти остановилась.
— Я успел, — выдохнул он. — Я все-таки успел.
— Ролдан, ты не успел, — покачал головой я. — Ты нас всех погубил.
— Что? — нахмурился он. — О чем ты, мать твою, говоришь?
— Платформа не рассчитана на вес трех человек. Она почти остановилась. До вершины еще метров десять. Мы сейчас зависнем на этой высоте и все. Понимаешь? Мы не достигнем вершины!
Ролдан пристально посмотрел на меня, и в его уставших глазах я увидел глубокую печаль. Он жадно глотал воздух открытым ртом, по щекам и лбу струился пот, пробивая тонкие борозды на грязном лице. Глянул наверх, что-то прошептал, а потом… потом произошло то, к чему я готов не был.
Ролдан замычал, как бык, вытянул руки ладонями вперед и толкнул Фроста. Платформа накренилась, я рефлекторно вцепился за борта. От внезапного удара Фроста отшвырнуло назад, он перемахнул через борт, замахал руками, словно попытался взлететь, а в следующий миг его ноги уже оказались над пустотой. Он крикнул что-то нечленораздельное и скрылся с глаз. На платформе остались только я и Ролдан.
— Черт! Черт! Черт! Ты сбросил его! Сбросил на хрен с платформы! — быстро заговорил я.
Платформа вновь выровнялась, но еще немного покачивалась.
Ролдан прижался к противоположным бортам.
— Так получилось, Шой. Так получилось… — тихо проговорил он, тяжело дыша.
Человек, который пожертвовал… должен был пожертвовать собой ради других, сейчас стоял передо мной. Он только что убил другого участника, чтобы выжить самому. Все это перепуталось у меня в голове, к тому же от лютой жары соображать, даже несмотря на ускоренное мышление, стало куда тяжелее.
Платформа не остановилась, но и прежняя скорость не вернулась. Значит, кинетический разгон еще не угас.
— Ты убил Фроста, Ролдан, — сказал я спустя долгую минуту молчания. — Убил, чтобы выжить самому.
Напарник не смотрел на меня, отвернулся и уставился вдаль. Его тяжелое дыхание говорило о том, что он едва держался. Если он сейчас умрет от перегрева или нехватки воздуха, то смерть Фроста станет напрасной. Да и я тоже задыхался. Голова кружилась, а сердце в груди колотилось, требуя больше кислорода.
