В руках подобных людей древние и традиционные элементы египетского здания прониклись новою жизнью и стали комбинироваться новые формы, выявившие ранее неведомую красоту. Кроме того, небывалые средства и рабочие руки, бывшие к услугам новых архитекторов, давали возможность оперировать с такими огромными размерами, которые сами по себе способны были сделать здание в высшей степени внушительным. Но из двух форм храмов, развившихся в это время, меньшая по размерам представляет не меньший интерес сравнительно с большей. Это был простой четырехугольный алтарь, или святая святых, длиной в 30 или 40 футов и высотой в 14 футов; с того и другого конца находилась дверь, и кругом шла колоннада, все же в целом возвышалось на фундаменте приблизительно в половину высоты храмовых стен. Дверь между двумя изящными колоннами, фасад, удачно расположенный в убывающей перспективе боковых колоннад, и все в целом до такой степени пропорционально, что опытный глаз тотчас узнает руку мастера, вполне знающего цену простых основных линий. Нечего удивляться, что архитекторы экспедиции Наполеона, открывшие храм современному миру, были восхищены и подумали, что они открыли в нем прообраз греческого храма, окруженного колоннадой; и действительно, нет никакого сомнения в том, что архитектура Греции подверглась влиянию этой формы. Другой и более обширный тип храма, получивший в это время наибольшее развитие, резко отличается от вышеописанного, и, может быть, главным образом тем, что все его колоннады помещаются внутри и невидимы извне.
Окруженный колоннадой храм Аменхотепа III на острове Элефантина. Он был разрушен и использован в качестве строительного материала турецким губернатором Асуана в 1822 г.
Святая святых по-прежнему окружена рядом покоев, более обширных, чем раньше, что вызывалось потребностями богатого и сложного ритуала, сложившегося в эту эпоху. Впереди находится обширный зал с колоннами, часто называемый гипостильным, а перед этим последним – огромный передний двор, окруженный портиком с колоннами. Перед двором возвышаются две башни (называемые в совокупности пилоном), образующие фасад храма. Их стены наклонены внутрь, наверху они увенчаны вогнутым карнизом, и между ними находится главная дверь храма. Хотя каменная кладка из песчаника и известняка обычно не содержит больших глыб, тем не менее встречаются огромные монолитные архитравы длиной в 30 или 40 футов и весом в 100 или 200 тонн. Почти все поверхности, исключая колонны, покрыты рельефами: снаружи изображается царь во время битвы, внутри – он же, поклоняющийся богам; все поверхности, за немногими исключениями, ярко расписаны. Перед огромными двустворчатыми дверями из ливанского кедра, окованными бронзой, возвышались, по одному с каждой стороны, два обелиска, поднимавшиеся высоко над башнями пилона, спиной к которому с той и с другой стороны двери помещались колоссальные статуи царя, изваянные каждая из цельного куска. Все эти элементы, известные и ранее царствования Аменхотепа III, были так использованы и расположены в целом его архитекторами, что получился совершенно новый тип храма, которому суждено было дожить, как одной из самых благородных и распространенных форм архитектуры, вплоть до наших дней.
Перспектива и разрез типичного храма с пилоном эпохи Империи. Ближайшая половина вместе с башней-пилоном срезана, чтобы показать внутреннее устройство
Обломок скульптурной каменной вазы. Найден на Крите. В центре праздничной процессии поющий египетский жрец с поднятым систром во главе критских юношей. XVIII в. до н. э.
Двор Аменхотепа III образуют колонны с капителями в виде нераспустившихся побегов папируса. Луксорский храм
В Луксоре, старом южном предместье Фив, разросшемся к этому времени в целый город, находился небольшой храм Амона, построенный царями XII династии. Аменхотеп, вероятно, в начале своего царствования сломал его и построил новое святилище, окруженное покоями и имевшее спереди зал, как и святилище Тутмоса I в Карнаке. Его архитекторы пристроили к нему великолепный передний двор с самыми чудными колоннадами, какие только сохранились теперь в Египте. Получив уверенность в своих силах, они решили воздвигнуть впереди всей совокупности построек новый и самый величественный зал, который когда-либо решались строить, и ему, по-видимому, должен был предшествовать еще более обширный двор. В большом зале по продольной средней линии были расположены в два ряда гигантские колонны, совершенно превосходившие по величине все когда-либо воздвигавшиеся в Египте. И несмотря на свою величину, они ничуть не проигрывали в красоте, имея во всех отношениях совершенные пропорции и будучи увенчаны изящными капителями в форме распускающихся цветов папируса. Эти колонны были выше тех, которые находились по обеим сторонам от них, образуя тем самым высокую кровлю над средним парусом, или нефом, и более низкие кровли над боковыми парусами, причем промежуток между кровлями был занят с той и другой стороны большими каменными окнами, расположенными в ряд. Так были созданы основные элементы базилики и собора, которыми мы обязаны фиванским архитекторам Аменхотепа III. К сожалению, огромный зал не был закончен при жизни царя, а сын его был слишком ярым противником Амона, чтобы довершить работу своего отца. Его позднейшие преемники загромоздили великолепный неф барабанами колонн из боковых парусов, которые никогда не были поставлены, и все в целом представляет собою теперь печальные руины незаконченного произведения искусства, являющего собою первый пример того архитектурного типа, за который современный мир не может не быть благодарным.
Колонны нефа в неоконченном зале Аменхотепа III
Аменхотеп занялся объединением в одно целое всех больших строений города, бывших до тех пор разрозненными. Он поставил перед Карнакским храмом массивный пилон, украшенный с небывалой роскошью, по ту и другую сторону были воздвигнуты плиты из ляпис-лазури, и на инкрустации, кроме большого количества золота и серебра, было употреблено около 1200 фунтов малахита. От реки к пилону вела широкая аллея, по обеим сторонам которой стояли два высоких обелиска, а перед пилоном архитектор фараона Аменхотеп поставил его колосс, самый большой из числа до тех пор воздвигавшихся, высеченный из цельной глыбы твердого песчаника высотой в 67 футов, доставленной вверх по реке целой армией людей из каменоломни вблизи современного Каира. Царь построил также храм фиванской богине Мут там, где его предки уже начали его строить, на юг от Карнака, и возле него вырыл озеро. Затем он разбил великолепный сад в промежутке, более чем в полторы мили длиной, между Карнакским и Луксорским храмами, причем он соединил их аллеей бараноглавых сфинксов, высеченных из камня и имевших каждый статую фараона между передними лапами. В общем, впечатление должно было быть в высшей степени грандиозным: яркие краски полихромной архитектуры, колонны и врата, выложенные золотом, покрытые серебром плиты аллеи и огромные обелиски, одетые сверкающим металлом, доминировавшие над всем, высоко возвышаясь над пышной листвой неподвижных пальм и тропических деревьев, обрамлявших целое, – все это должно было производить впечатление и множеством подробностей, и поразительным величием целого, о котором дошедшие до нас мрачные развалины этих сооружений, как ни кажутся они внушительны, говорят очень мало. Подобно тому как это было в Афинах в дни славы, на долю государства выпало счастье иметь людей с восприимчивым и творческим умом, в котором так глубоко запечатлелось величие Египта, что они смогли воплотить его в образах, исполненных красоты, достоинства и блеска. Фивы быстро стали столицей, достойной империи, – первым монументальным городом древности. Также и западная равнина по ту сторону реки, позади которой покоились завоеватели, не пострадала бы от сравнения с великолепием Карнака и Луксора. Вдоль подошвы обрывистых скал начиная от скромной молельни Аменхотепа I тянулась с севера на юг величественная цепь заупокойных храмов императоров. На южном конце этой цепи, поближе к реке, Аменхотеп III воздвиг свое собственное заупокойное святилище, обширнейший храм его царствования. Два гигантских колосса царя высотой около 70 футов, высеченные каждый из цельной глыбы и весившие более 700 тонн, не считая пары обелисков, стояли перед пилоном, к которому вела от реки аллея шакалов, высеченных из камня. Множество других больших статуй фараона было расположено вдоль колоннады двора. Огромная плита из песчаника высотой в 30 футов, выложенная золотом и ценными камнями, отмечала собою почетное «царское место», где становился Аменхотеп при совершении официальных религиозных обрядов; другая плита, высотой более 10 футов, содержала перечисление всего, что царь сделал для Амона. Стены и пол храма, украшенные золотом и серебром, являли самое невероятное великолепие. Тонкий вкус и техническая сноровка, требуемая для таких прикладных ремесленных работ, достигли теперь степени классического совершенства, никогда впоследствии не превзойденного египетским искусством. Одной своей величиной некоторые из этих произведений вызывают изумление; так, например, бронзовые петли и другие принадлежности огромных кедровых дверей пилона весили в целом несколько тонн и требовали для своей отливки небывалых по величине форм; покрытие самих дверей бронзовыми листами, изящно выложенными драгоценным металлом в виде фигуры божества, требовало соединения художественных способностей с искусством механическим, не слишком обычного даже и в наши дни.
