- Ладно, - ответила Кики. - Постояльцев там нет.
Номер выглядел так, будто на него обрушился торнадо. В гостиной были бутылки из-под шампанского и бокалы, прикроватные тумбочки уставлены бокалами для коктейля, а на кровати валялась оберточная бумага.
- Не выбрасывай бумагу, - рявкнула Антониетта, когда Кики взяла ее. - Там еще могут быть подарки…
- У меня болит спина, - пожаловалась Кики, села на диван и принялась медленно-медленно складывать оберточную бумагу, пока Антониетта застилала постель. - Мне надо отдохнуть пять минут.
Антониетта закатила глаза, когда Кики включила телевизор.
Ей хотелось побыть одной, поэтому, застелив постель, она пошла убирать ванную. На долю секунды она позволила себе мечтать о том, как сидит в постели с Рафом рождественским утром, потягивает апельсиновый сок и разворачивает подарки.
Сожалеет ли она о времени, проведенном с Рафом?
Нисколько.
Она сожалеет только о том, что их отношения были обречены с самого начала. И о том, что она влюбилась в него.
Выйдя из ванной, она взглянула на телевизор и увидела Ватикан и папу, который произносил рождественскую речь. Антониетта задержалась у телевизора, смотря сюжет о рождественских праздниках во Франции, Германии и Англии.
А потом ей стало не по себе. На экране показывали дворцовый балкон, на котором стояли король и королева Тулано, а рядом с ними - наследный принц Рафаэль.
Сюжет был очень коротким, но ярко запечатлелся в ее мозгу: великолепный Раф в военном мундире был невероятно красивым и счастливым, потому что он улыбался. Естественная, расслабленная улыбка сказала Антониетте, что он по-настоящему счастлив.
Конечно, она хотела, чтобы он был счастлив, но не тогда, когда ее душа разрывается на части.
- Он такой злюка, - фыркнула Кики. - Ты знаешь, что он оставил благодарственные письма всем сотрудникам, которые имели с ним дело, и чаевые, а мне ничего не оставил?
- Мне тоже, - сказала Антониетта.
Ну, он пытался подарить ей колье, но это не важно.
Наверное, это просто совпадение, что сапфир, который он пытался ей вручить, был цвета воды в Голубом гроте.
Вероятно, у него целая коллекция таких сапфиров. И все женщины, которых он возил в Голубой грот и занимался там с ними любовью, получали подобный подарок.
- Мне пора идти, - объявила Кики без пяти три. - С Новым годом, Антониетта!
- С Новым годом, Кики!
Антониетта причесалась и накрасила губы красной помадой Авроры, оттенок которой не подходил к ее оранжевому платью.
Она купила подруге новую помаду и подготовила подарки всем своим друзьям. Ну, всем, кроме Пино.
Антониетта взяла подарки из шкафчика и отправилась на вечеринку, на которую немного опоздала. Войдя в зал, она замерла от удивления. По всему бальному залу тянулся шлейф светящихся гирлянд, в углу стояла огромная елка, украшенная огоньками. Обстановка так сильно напомнила ей о волшебном времени на Капри, что ее глаза наполнились слезами.
- Кто это сделал? - спросила она.
Франческе не пришлось ей отвечать, потому что через секунду послышались шаги. Антониетта повернулась и увидела Аврору и Нико, несущего на руках маленького Гейба.
- Вы здесь! - Антониетта просияла. - Бальный зал великолепен! Вы так красиво его нарядили.
Аврора обняла подругу.
- По правде говоря, моя семья свела меня с ума. Я так рада, что мы от них сбежали!
Нико вздохнул.
- Но мы должны вернуться к пяти для объявления.
- Объявление? - Антониетта нахмурилась.
- Не притворяйся, что не знаешь, - сказала Аврора и моргнула. - Мой брат объявит о помолвке.
- Ой!
- С Кики! - Аврора простонала.
- Нет!
- Да, - простонал Нико. - Как, черт побери, мне ее теперь уволить? Антониетта, ты не можешь уехать из Силибри. Клянусь, они вдвоем переедут в коттедж, и тогда мы их никогда оттуда не выгоним.
Впервые после отъезда Рафа Антониетта от души рассмеялась.
- На всякий товар есть свой купец! - сказала она.
- И этот товар будет моей невесткой! - Аврора вздохнула, но затем просияла, когда увидела Винченцо с подарками. - Я думала, у тебя выходной!
- У меня выходной, - сказал Винченцо. - Но разве я могу пропустить вечеринку?
Антониетта нахмурилась, удивившись тому, что Винченцо не во Флоренции. Но тут, гордо улыбаясь, вошел Тони, неся серебряные подносы с морепродуктами и всевозможными деликатесами. Он чуть не упал, увидев Винченцо.
Она повернулась и увидела, как Винченцо покраснел, а Тони ему улыбнулся. Все понятно. Не удивительно, что Винченцо прибавил в весе. Ведь Тони постоянно подкармливал его вкуснятиной.
- Ты не поехал домой на Рождество из-за Тони? - с улыбкой спросила Антониетта.
- Я отмечаю Рождество дома, - сказал Винченцо. - Мой дом здесь. Мне просто потребовалось время, чтобы это понять. Моя семья отказалась принять меня и Тони. Так что пора начинать собственные традиции…
- Молодец! - ответила Антониетта.
Стол ломился от вкуснейшей еды. Друзья угощались и радостно смеялись. Когда пир закончился, Антониетта оглядела всех, кто сидел за столом, и поняла, что любит этих людей.
Начались тосты.
Нико поблагодарил своих сотрудников за работу, а Антониетту еще и за ее чудесную идею устроить вечеринку.
Потом заговорила Франческа.
- Мои сотрудники никогда меня не подводили… - произнесла она, и Антониетта слегка покраснела. - Никогда, - повторила Франческа. - Я рада, что праздную с вами Рождество.
А потом встала Антониетта, и хотя ее речь была короткой, она исходила из самого сердца.
- Мне так повезло с вами, - сказала она.
Аврора знала, что ее подруга по-настоящему счастлива. Наконец-то она отпраздновала волшебное Рождество.
- Я прогуляюсь по развалинам храма, - сказал Пино, - и сожгу лишние калории.
- Хорошая идея! - Франческа улыбнулась.
На секунду Антониетте показалось, что Франческа планирует присоединиться к Пино, но он вел себя так, словно хотел побыть один.
- Приятной прогулки! - сказала Франческа.
- Спасибо. - Пино улыбнулся.
Но однажды, в этом Антониетта не сомневалась, к нему присоединится Франческа.
Антониетта катала малыша Гейба на коленях, глядя на Винченцо и Тони, которые радостно держались за руки.
- Антониетта? - прошептала Франческа ей на ухо. - Извини, что беспокою, но мне нужно, чтобы кто-нибудь отвез тележку с едой в «Август».
