Крылья, к счастью, у дракона н такой высоте работали хуже. Он не летел, а полз, пару раз ему пришлось спускаться в пропасть, которую она легко преодолела. Но чем ниже они спускались, тем крепче становились крылья Горыныча. На спуске им удалось выиграть часа три, но, когда начался подъем, дракон оказался в выигрыше, легко всаживая свои огромные когти в камень и удерживая огромную тушу в таких местах, когда по всем физическим законам был обязан сорваться вниз. С такой же легкостью, с какой мухи ползают по потолку.
– А как мы его загоним… заманим… на то место, где ключ лежит?! Он же по нашим следам не ступает! – спросила Манька, тяжело дыша и подталкивая сзади Борзеевича, который в гору лез первым.
– Ой, Маня, уж придумай сама чего-нибудь! – ответил Борзеевич, краем глаза заметив, что Дьявол скрестил пальцы и немножко подул. – Не молись, а то повернется…
Скала, на которой висел дракон, пытаясь дотянуться до них огнем, оторвалась, Горыныч покатился с нею в обнимку на предыдущий уровень, на километр ниже.
– Если успеете, достаньте и швырните в дракона… Тогда он окажется далеко за горами… – посоветовал Дьявол, и предупредил: – Но в переделах города, только в пределах города! Иначе ключ будет считаться вынесенным. Эффект тот же, что и с лампой. Дракон вне города возвращает в город все, что в нем находилось, а в городе, ключ вернет дракона в город, который он должен охранять, – провожая кувыркающегося дракона задумчивым взглядом, Дьявол остался недовольный. – Что-то он сегодня, будто с похмелья… Мягкотелый… Грузный, но не грозный.
Скала Горыныча придавила и здорово помяла и крылья, и головы – и он, отшвырнув камень в сторону, пытался оценить свой ущерб.
– А лампой нельзя? – поинтересовался Борзеевич.
– Вряд ли… Теперь только два предмета связывают два города – ключ и дракон. Лампа была предназначена для жителей, а их уже нет, разрушена структура.
Борзеевич, заметив, как Дьявол сочувственно засмотрелся на дракона, припомнил обиду.
– Наверное, ты его не доработал… – ядовито съязвил он и обратился к Маньке: – Слышала, что сказал?
– Слышала, слышала! – ответила она скептически, заползая еще на ступень выше. – Только вряд ли Дьявол покажет, где был город, после того, как ты зверушкой его попрекнул!
Они уже двое суток лезли в гору без передыху, а до вершины было так же далеко, как у ее подножия. Казалось, она плывет в вышине, но не на них, а от них. Манька свалилась на ступеньке.
– Может, передохнем? – простонала она, понимая, что до вершины им ни сегодня, ни завтра не добраться. Дракон уже опять нагонял, и оставалось только удивляться их спортивной форме и способностям. Если бы Горыныч не был кровожадным, цены бы ему не было.
Его бы геологом…
– Я прошу! Я умоляю! Умру, если еще на ступеньку поднимусь! – завыл Борзеевич на последнем издыхании.
– Борзеевич, ты на моей голове стоишь! – простонала Манька, толкая старика. – Полгоры тебя поднимаю!
– Ладно, – согласился Дьявол. – Попробуем спрятать где-нибудь ваши ни к чему не приспособленные мощи, – он завис в воздухе, изучая топографию местности.
– Поднимайтесь на двадцать четыре ступеньки. Вправо уходит узкая перекладина, идите по ней метра четыре, увидите щель. Осторожнее, там лед… Будем надеяться, что грот выдержит.
В грот первым влез Борзеевич, за ним Манька. Борзеевич сразу достал неугасимую ветвь и осветил небольшую пещерку, образованную в нише между двумя треснувшими и размытыми скальными образованиями, на которую навалилась плита. Оба они, убедившись, что в безопасности, отползли к противоположной стене и свалились обессиленные.
– Премиленькое местечко! – весело сказал Дьявол, пройдясь по гроту. – Сыровато… И вряд ли удастся рубить головы Дракону. У него голова в эту дыру не пролезет, – он покачал головой.
– К утру он ее раздолбает, – с иронией успокоила Манька. – Нас бы не сожрал, пока спим.
Борзеевич подошел к входу и простукал камень, закрывающий его.
– Не должен, – с сомнением сказал он. – Но нам лучше от входа держаться подальше. А если порубим изувера, то свалиться… Ой! – Борзеевич отскочил от входа, прокатившись по дну, собирая на себя мокрую глину, натекшую с водой. В пещеру влетело пламя, достигнув до половины грота. – Нам будет жарко! – и заметив, что от пламени покрытые наледью стены начинают оттаивать, предложил жизнерадостно: – Надо яму выкопать! Мы тут как в бане… Жаль, веника нет… Эх, когда еще домой попадем!
– Борзеевич, ты даже в гробу накрашенный останешься! – рассмеялся Дьявол.
– Но ведь он прав! – поддержала Борзеевича Манька. – Мы тут сгорим заживо, если не остудимся! Будем надеяться, что у него бывают перебои с горючим…
– Я не государственная контора, у меня перебоев не бывает, – обиделся Дьявол. – Я смотрю, вам этот Горыныч на счастье дан!
– Пусть и людям послужит! – ответила Манька и принялась за работу, помогая Борзеевичу.
– Да уж, – наконец, согласился Дьявол, оглядываясь на дракона, который пытался заглянуть в щель. – Жара вам хватит.
– Жаль воды маловато, – расстроился Борзеевич, заметив, как быстро обсыхают стены. Воздух наполнился паром. – Ты бы, мил Господь, стукнул ладошкой в стену.
Дьявол приложил ухо к стене и послушал.
– Если я ладошкой стукну, вас обоих смоет в пасть дракону!
– Ну, как-нибудь… – сказала Манька, стягивая с себя одежду и развешивая ее на веревке, чтобы к утру просохла.
Дьявол исчез по своим делам. Дракон палил вовсю, как доменная печь. Пот катился градом. Вода в приготовленную ванну натекла, но Борзеевич хотел погорячее, Манька подогрела воду с помощью посоха. Грот быстро высох, и вода теперь тоненькой струйкой текла только в одном месте. Пока ужинали и дожидались воды для Маньки, Борзеевич рассказывал разные истории о драконах. Оказалось, что в мире их было превеликое множество, и многим пришлось умереть от руки героя. Но не всем. Их численность вдруг резко пошла на убыль, и, как оказалось, никто этому феномену объяснения найти не смог. Многие исчезли, будто заснули в тайных местах. Ни трупов, ни героев.
– Тогда мы с тобой, Борзеевич, уже дважды герои и один раз должны получить премию за отвагу, – заметила Манька, кивнув головой в сторону дракона, который косил взглядом в их сторону, пытаясь расширить вход.
Ночь прошла спокойно, если не считать, что оба героя ужасно потели и мечтали оказаться на свежем воздухе. Дыхание у дракона было зловонным и горючее не уменьшалось.
Встали рано. Позавтракали тем, что осталось с вечера, оделись в сухую одежду. После завтрака пришлось туговато, когда издевались над драконом, пытаясь сбросить его со скалы. Он ни за что не хотел покидать облюбованное лобное место, сидел как влитой, закрепившись намертво, и оберегал вход от выхода. Уж и палили его, и головы рубили, расширив вход мечем, чтобы голова могла пролезть без труда, и горохом закидывали. А самое интересное, что он никуда не торопился, не подставляясь лишний раз, будто поумнел и тайно радовался, что сумел их уловить в мышеловку.
