Воронин проверяет помещения, чтобы до утра опечатать. Там школа, дальше – завод.
ЛОГГЕР 1
Там еще ОБЪЕКТ 2, где Даша работает. Думаешь, наш Воронин хочет ее трахнуть?
ЛОГГЕР 3
Это ты хочешь ее трахнуть.
ЛОГГЕР 1
(облизывает пирсинг на губе)
Хочу. Но нельзя.
ЛОГГЕР 4
Карин, а меня можно.
ЛОГГЕР 1
А тебя я уже.
(морщится, показывает большой палец вниз)
СЦЕНА 80
КАФЕ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
АЛАН
Я написал только первые страницы.
СЛОНИМСКИЙ
Ты написал все свои тексты. Сам. До конца.
АЛАН
Не помню. Когда же я их написал?
СЛОНИМСКИЙ
У тебя было много времени.
СЦЕНА 81
ТЕРРИТОРИЯ. НАТУРА. ДЕНЬ
Здание ШКОЛЫ. ПАТРУЛЬ подходит к двери ШКОЛЫ. ВОРОНИН сует руку в карман.
За трансформаторной будкой напротив двери ШКОЛЫ стоят СТРОКОВ и КЛЯЙНБЕРГ. КЛЯЙНБЕРГ держит электронные платы, от которых идут провода к тюнеру в руках у СТРОКОВА. У обоих маленькие отвертки.
КЛЯЙНБЕРГ осторожно выглядывает из-за угла будки.
ТЗ КЛЯЙНБЕРГА: спины ПАТРУЛЬНЫХ. Кивает СТРОКОВУ. Тот чуть высовывается из-за угла и направляет тюнер на ПАТРУЛЬНЫХ.
КЛЯЙНБЕРГ
(шепчет)
Скажи когда.
СТРОКОВ кивает. ТЗ СТРОКОВА: ВОРОНИН сует руку в карман.
СТРОКОВ
(шепчет)
Now. Сейчас.
КЛЯЙНБЕРГ и СТРОКОВ одновременно регулируют что-то отвертками: один внутри тюнера, другой на электронных платах.
ТЗ СТРОКОВА: Дверь ШКОЛЫ открывается. ВОРОНИН и ПАТРУЛЬНЫЕ входят в ШКОЛУ. Дверь закрывается.
КЛЯЙНБЕРГ
Записали код? Получилось?
СТРОКОВ
Будем узнавать.
СЦЕНА 82
АППАРАТНАЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
Карманный дисплей с большим экраном на столе перед АНГЕЛИНОЙ начинает вибрировать. АНГЕЛИНА берет дисплей, встает и идет к двери.
АНГЕЛИНА
Мальчики-девочки, хватить болтать: работаем, работаем.
СЦЕНА 83
ТЕРРИТОРИЯ. НАТУРА. ДЕНЬ
Чье-то ТЗ: КЛЯЙНБЕРГ и СТРОКОВ идут к ОБЪЕКТУ 2.
Женская рука держит карманный дисплей. Длинные пальцы нажимают кнопки виртуальной клавиатуры на дисплее, и на экране начинает мигать красный сигнал.
СЦЕНА 84
КОМНАТА ОТДЫХА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
АНГЕЛИНА смотрит на экран своего дисплея: мигает красный сигнал. Улыбается.
СЦЕНА 85
ОБЪЕКТ 2. КУХНЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
Все столпились перед раскрытой дверью шкафа и смотрят на СТРОКОВА, подсоединяющего тюнер к пульту телевизора проводами. СТРОКОВ закручивает клемму. Сует отвертку в карман.
Металлическая дверь.
Пауза.
ПОКРОВСКИЙ
Макс.
СТРОКОВ направляет пульт телевизора на металлическую дверь.
СЦЕНА 86
ОБЪЕКТ 2. КУХНЯ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
Металлическая дверь на кухне. Щелчок электромагнитного замка.
Пауза.
ПОКРОВСКИЙ толкает дверь, она распахивается. Темнота.
ДАША достает из кухонного шкафа коробок со спичками, протягивает КЛЯЙНБЕРГУ, который держит свечу. Тот зажигает фитиль. Все расступаются, пропуская его к черному прямоугольнику. КЛЯЙНБЕРГ передает свечу НАЙМАНУ. НАЙМАН поднимает свечу.
Чернота туннеля, ведущего вниз. И в этой черной дыре – далеко-далеко – зажигается ответный огонек.
СЦЕНА 87
КОМНАТА ОТДЫХА. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
Огонь, мерцающий в темном туннеле, на экране дисплея в руках АНГЕЛИНЫ. Она открывает виртуальную клавиатуру, печатает текст сообщения: В ТУННЕЛЕ. СЦЕНАРИЙ 17 – ЗАПУСК. Нажимает кнопку ПОСЛАТЬ. Шипящий звук отправленного сообщения. Закрывает дисплей. И закрывает глаза.
СЦЕНА 88
КАФЕ. ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
СЛОНИМСКИЙ
Ты думаешь, где ты?
АЛАН
В Подмосковье.
СЛОНИМСКИЙ
В Подмосковье мы бы не продержались и получаса: полный хаос. Необитаемый мир. То есть обитаемый, но не нами.
АЛАН
Ты о чем? У нас дача в Подмосковье. Я туда, правда, совсем перестал ездить после маминой смерти. И Ангелина ее не захотела.
СЛОНИМСКИЙ
Конечно, не захотела. Там ничего не осталось.
АЛАН
О чем ты?
СЛОНИМСКИЙ
Я вот о чем.
Воплощения
неБожественная комедия
Мерцание
Городок открывался на́ реку, будто распахнули окна. Последние избы у воды покосились от речного ветра и клонились к плавно катившейся серой глади. На другом, высоком и чуть покатом, берегу лежало широкое поле с ржавыми стогами, обрамленное темным негустым лесом. Прошел дождь, стога намокли и оттого выглядели еще непригляднее. Голодач решил их завтра же пожечь: они закрывали сектор обстрела.
Он закончил объезд батарей и постов к семи утра и направился в штаб, разместившийся в городской управе. Джип мягко повернул в сторону центральной площади, и Голодач оглянулся на́ реку, перед тем как она пропадет за изгибами пустых темных улиц приречного района: он не мог понять, почему по утрам над рекой не висит туман. Стояла среднерусская осень, и холодный воздух, опускаясь на́ реку за ночь, смешивался с воздухом теплым, но туман над этой рекой не висел.
Голодач поежился: было в отсутствии тумана что-то неверное. Миру полагалось тонуть по утрам в тумане и выявляться оттуда краешком, каемкой – рваным берегом реки, кромкой поля, – пока солнце не взойдет и не съест сырую мглу, затянувшую собою все видимое; здешний же мир стоял четкий, ясный, явный, и оттого хотелось быстрее разорить эту землю и уйти дальше, где над утренними реками белесой марлей натянут туман.
