Кирилл увидел ее. Тоня это почувствовала. У него были янтарные глаза. Она ни у кого не видела таких глаз.
Тоня чуть наклонила голову и улыбнулась, подняв брови, словно спрашивая: интересуешься мною? Кирилл не улыбнулся в ответ, просто продолжал на нее смотреть.
Время уходило, дорога до Центра восемь минут.
– Вы в Центр едете? – не выдержала Тоня.
– В Центр? – словно очнулся Кирилл. Подумал. – Нет. Я… просто… сел в этот поезд.
“Конечно, они же – из Квартала 1 – передвигаются внутри Периметра без жетонов, – вспомнила Тоня. – Могут ехать куда хотят. Дура”.
Она злилась на себя и оттого улыбалась еще ласковее. Еще призывнее.
– Я вас в школе видела. Вы в Конечном Потоке?
– Да.
– А мне еще два года. Меня Тоня зовут.
Она решила не называть фамилию, чтобы он не понял, из какого она Квартала. Пусть думает, что из Квартала 2. Все равно узнает, но лучше не сразу. А до этого она его к себе привяжет. Лишь бы им одним остаться. Она уже многому научилась.
Кирилл кивнул. Просто кивнул и ничего не сказал. Не спросил. И перестал ее видеть. Тоня почувствовала это сразу. Он перестал ее видеть, будто она не сидела напротив. Не старалась для него, готовая на все, на все. Лишь бы он обратил на нее внимание.
Кирилл продолжал смотреть перед собой, но ее не видел. Видел что-то внутри себя.
“Какой же он красивый. Какой же красивый”. Тоня почувствовала, что сейчас заплачет. Она подняла голову наверх, чтобы остановить слезы, но было поздно: слезы уже катились по щекам.
Поезд остановился.
На перроне дул теплый ветер. Непонятно откуда и почему, но на перронах 66 всегда дул ветер. Словно ему полагалось дуть на этих перронах.
Тоня, не взглянув на Кирилла, вышла и подставила ветру лицо: просушить мокрые полоски от слез. Вытирать нельзя, останутся красные следы.
Кирилл прошел мимо, затем обернулся и сказал:
– Не плачьте: это скоро закончится. Все это.
И, прежде чем Тоня успела что-то спросить, пошел вниз по ступенькам. Тоня хотела его догнать, но остановила себя: он повернул не к Центру, а в другую сторону – к Периметру. Тоня никогда не видела, чтобы кто-то подходил к Периметру. Все дети знали, что это запрещено. Знали и взрослые. К Периметру ходили только Наблюдатели. А Кирилл шел в сторону Периметра, словно ему можно.
“Может, этим – из Квартала 1 – можно?” – мелькнуло у Тони, но она сразу поняла, что подумала глупость: никому нельзя. Ни из какого Квартала. Это им объяснили сразу – в Начальном Потоке.
Тоня хотела его окликнуть, спросить, что скоро кончится, поддержать разговор, но передумала, посмотрев на круглые часы на перроне: время. Ее ждали в Центре через семь минут. Опаздывать в Центр нельзя. Даже из-за Кирилла Последина. Не простят.
Ее провели в светлое круглое помещение, из большого – во всю стену – окна которого было видно овальное озеро с высокими, покрытыми густым зеленым лесом горами на противоположном берегу. На ближнем берегу ничего не росло, лишь стояла одинокая деревянная белая беседка с резной крышей. За длинным столом сидели четверо: Наблюдатели.
Дверь в соседнее помещение была открыта, и Тоня видела стоящие в нем медицинскую кушетку и гинекологическое кресло. Тоня знала, что это гинекологическое кресло, все девочки проходили осмотр каждые три месяца, сразу после первой менструации. Когда врач – старый доктор Розенцвейг – обнаружил в прошлом году, что она уже делает с мальчиками все, абсолютно все, он дал ей листы бумаги, и она должна была написать имена всех мальчиков, с которыми это было. Ей хватило одного листочка. Не то что Поле Перовой. Та, должно быть, целую тетрадку исписала.
Сейчас этот листочек с семью именами, написанными ее рукой, лежал перед одним из Наблюдателей, сидящих за длинным столом. Наблюдатель был молод и красив: черноволосый, черноглазый, с гладко выбритым лицом, на щеках словно разлили тонкий слой темно-синей краски – щетина у него отрастала быстро. Тоня пожалела, что на ее листочке нет его имени.
Теперь ей все равно. Станет как Поля. Кирилл ее не видит. И не увидит, что бы она ни делала. Он – из Квартала 1. Был бы он из ее Квартала…
– Антонина, – пожилая женщина поправила очки, съехавшие на сухой нос с горбинкой, – вы хорошо учитесь. Мастера в школе вас хвалят. Что вы хотите делать после школы?
– Служить 66, – заученно сказала Тоня.
Она смотрела на озеро, удивляясь: подходя к Центру, она не видела озера. А оно лежало прямо за зданием Центра. Как она могла его пропустить – такое большое? И такие огромные горы?
– Нравится озеро? – спросил красивый черноволосый.
Тоня кивнула: нравится.
– А из ваших партнеров, – черноволосый ткнул в листок с именами мальчиков, – кто вам больше всего понравился?
– Тенгиз, – покачал головой пожилой африканец, ехавший с ней в поезде. – Перестань. Это не важно.
– Боря, это важно. – Наблюдатель Тенгиз улыбнулся: – Мы же должны определить соответствие кандидатки будущим партнерам.
– Витя Антонов. – Тоня решила говорить правду: все равно узнают. Они же Наблюдатели.
– Антонов? – Тенгиз нахмурил брови, словно вспоминая Антонова. – Он из вашего Квартала? Квартала 4?
– Был из нашего. Раньше.
– Подождите, подождите… – Наблюдатель Борис провел белым коротким цилиндриком по поверхности стеклянного стола перед собой и уставился на появившиеся на ней кружки и стрелочки с именами: – Антонов? Виктор? Переведен в Квартал 5 ввиду отсутствия… Неважно. Он?
Тоня кивнула.
– Это же ваш брат?
Тоня кивнула.
– Вот как. – Красивый Тенгиз улыбнулся. – А что? Родственные чувства.
– Прекратили! – Пожилая женщина постучала двумя длинными пальцами по столу. – Сегодня ей нравится одно, завтра понравится другое. И другие.
– Антонина, внимание. – Тенгиз направил маленькую коробочку на стену, и та превратилась в экран, как в школе. На экране появились незнакомые Тоне дома на незнакомой ей улице. Между домами лежал пустой двор с качелями и беседкой. Не совсем пустой: на качелях качались девочки-близняшки лет семи.
– Что это, Антонина? – спросил африканец Борис. – И где?
Это был не 66. Хотя она бывала только в своем Квартале, да еще один раз в Квартале 3, на экскурсии.
– Это не 66, – сказала Тоня. – Если только это не в другом Квартале, где я пока не была.
– Пока? Вы думаете, что, когда вырастете, будете бывать в других Кварталах? Или жить в другом Квартале? В каком?
Тоня замолчала: продолжать опасно. А то отправят в Квартал 5, как Витю.
– Не волнуйся, Тоня-Тонечка. – Эта Наблюдатель казалась ее ровесницей: с пирсингом в носу и нижней губе, короткие волосы вытравлены зеленой краской с розовыми перьями там и сям – для оживления. Облизала пирсинг в нижней губе, улыбнулась: – Скажи, как есть, где хочешь жить? Кем хочешь быть? Мы здесь для того, чтобы помочь тебе исполнить твою мечту.
