Охваченные тревогой, они отдернули и прижали к груди ледяные, но успевшие загореть руки, а сами неотрывно смотрели вниз.
– Чертовщина, – шептал Роберт Уэбб. – Одно слово – чертовщина!
Он попятился и еще раз вышел на крыльцо, но снежная ночь уже почти заровняла бороздку следов.
– Никого, – выговорил он. – Пусто.
В этот самый миг на подъезде к дому вспыхнули желтые фары.
– Лотта! – воскликнула Марта Уэбб. – Наконец-то! Лотта!
Фары погасли. Роберт и Марта устремились во двор, навстречу бегущей к ним женской фигурке.
– Лотта!
Растрепанная, с затравленным взглядом, она бросилась к ним в объятия.
– Марта, Боб! Господи, я уж не чаяла вас разыскать! Сбилась с дороги. За мной погоня. Идемте скорее в дом. Простите, что разбудила среди ночи. Как же я рада вас видеть! Ой, чуть не забыла – надо спрятать машину. Вот, держите ключи.
Роберт Уэбб кинулся отгонять машину за дом. На обратном пути он удостоверился: колеи постепенно заметало снегом.
Вскоре все трое уже сидели тесным кружком и не могли наговориться. Роберт Уэбб все косился на входную дверь.
– Прямо не знаю, как вас благодарить, – взволнованно повторяла Лотта, устраиваясь в кресле. – Вы ведь сами рискуете! Но я вас не обременю – перекантуюсь пару часов, пережду опасность. А потом…
– Сиди сколько надо.
– Нет, долго нельзя. Они не отстанут! В городах пожары, убийства, голод. Бензина нет – приходится воровать. У вас, кстати, не найдется лишку? Мне бы только до Гринборо дотянуть, там сейчас Фил Мередит, он мне…
– Лотта, – прервал Роберт Уэбб.
– Что такое? – Она затаила дыхание.
– Ты, случаем, в окрестностях никого не видела? Бегущая женщина тебе не попадалась на дороге?
– Опомнись! Я летела как сумасшедшая! Хотя… Женщина?.. Да, верно! Я ее чуть не сбила. А в чем дело?
– Как тебе объяснить…
– Она не опасна?
– Нет-нет.
– Ничего, что я к вам нагрянула?
– Все в порядке. Сиди спокойно. Мы кофе сварим…
– Погодите! Надо проверить!
Они и глазом моргнуть не успели, как Лотта подбежала к порогу и на дюйм приоткрыла дверь. Хозяева стали у нее за спиной и увидели вдалеке свет автомобильных фар, который помигал на пригорке и нырнул в долину.
– Это за мной, – прошептала Лотта. – Сейчас будет обыск. Господи, куда же мне деваться?
Марта и Роберт переглянулись.
Нет, только не это, думал Роберт. Избави бог! Абсурд, мистика, нелепость, жестокое совпадение, как в страшном сне, издевка, злая ирония, насмешка судьбы! Только не это! Сгинь, роковая случайность! Не приходи, как поезд вне расписания. И по расписанию тоже не приходи. А ты, Лотта, приезжай лет через десять, ну через пять, а лучше через год, через месяц, через неделю и попроси убежища. Ну хотя бы завтра! Только не приноси в каждой руке по случайности, как слабоумное дитя, не появляйся сразу вслед за прежним ужасом, не испытывай нас на прочность. Я ведь не Чарльз Диккенс, который прослезился и забыл.
– Что-то не так? – спросила Лотта.
– Да вот…
– Негде меня спрятать?
– Вообще-то есть одно местечко.
– Куда идти?
– Сюда. – Не помня себя, он медленно развернулся.
Они направились по коридору к полуоткрытой дверце.
– Что это? – спросила Лотта. – Тайник? Значит, вы устроили…
– Он здесь с незапамятных времен.
Лотта покачала дверцу на петлях.
– Не заклинит? А вдруг меня найдут?
– Не найдут. Сработано на совесть. Закроешься изнутри – комар носу не подточит.
Где-то в зимней ночи взревели автомобильные двигатели; дальний свет выхватил дорогу, полоснул по темным окнам дома. На дворе ветер ощупывал заснеженные следы: одна дорожка уходила вдаль, вторая шла к крыльцу, а колеи от шин исчезали на глазах.
– Слава богу, – шепнула Марта.
Вой сирен уже слышался за ближайшим поворотом; машины затаились, уставившись на неосвещенный дом. Через некоторое время они с рокотом двинулись в метель, к заснеженным холмам.
Вскоре свет фар исчез вдали; рев моторов умолк.
– Повезло, – сказал Роберт Уэбб.
– Нам – да, а ей – нет.
– Кому это?
– Той женщине, что выскочила из нашего дома. Ей спасенья ждать неоткуда. Кто-нибудь ее непременно заметит.
– И то правда; я и не подумал.
– Документов у нее нет, а как же без удостоверения личности? Она сама не ведает, в какую передрягу попала. Что будет, если ей придется объяснять, кто она такая и как очутилась в этих краях!
– Верно, верно!
– Храни ее Господь.
Они вгляделись в снежную тьму, но так ничего и не увидели. Кругом царила неподвижная тишина.
– Никому спасенья нет, – сказала Марта. – Куда ни кинь, спасенья нет.
Задерживаться у окна долее не имело смысла, и Роберт с Мартой, протиснувшись под лестницу, постучали в ведьмин закут.
– Лотта! – позвали они.
Дверца даже не шелохнулась.
– Лотта, можно выходить!
Ответа не было: ни вздоха, ни шепота.
Роберт застучал в дверь костяшками пальцев:
– Эй, ты там?
– Лотта!
– Открывай!
– Вот дьявольщина, заело!
– Подожди, Лотта, мы тебя вызволим. Теперь-то что!
Чертыхаясь, Роберт Уэбб стал молотить кулаками по стене, а потом скомандовал: «Поберегись!», отступил назад и что есть мочи пнул ногой в стену – раз, другой, третий. Под яростными ударами древесина начала крошиться в щепки. Пробив дыру, он рванул на себя деревянную обшивку.
– Лотта!
Не сговариваясь, они пригнули головы и заглянули в тесный чулан.
На шатком столике мерцала свеча. Библия куда-то исчезла. Кресло пару раз бесшумно качнулось, а потом остановилось как вкопанное.
– Лотта!
Каморка была пуста. Только свеча по-прежнему мерцала на столике.
– Лотта! – позвали они.
– Тебе не кажется?…
– Все может быть. Старый дом – и есть старый дом… очень старый…
– Неужели Лотта… она?..
– Не знаю, не знаю.
– Так или иначе, она в безопасности! И на том спасибо.
– В безопасности, говоришь? А куда она пойдет? Разодета в пух и прах, надушена, юбка короткая, туфли на высоком каблуке, шелковые чулки, кольца с бриллиантами, губы накрашены, брови выщипаны – она в безопасности? В безопасности! – передразнил Роберт, вглядываясь в разверстую дыру.
