– Пойдем, – тетя указывает на лестницу, что ведет на второй этаж. Уже непривычно, потому что Сесиль любит читать нравоучения в большой гостиной. Но это было до того, как Хантер стал альфой. Сейчас вообще все поменялось.
Поэтому я поднимаюсь следом за тетей. Она сжимает губы в тонкую линию и молчит. Очевидно, чтобы я почувствовала вину и прониклась всей низостью своего падения. Но я не проникаюсь. По крайней мере, ни о чем не сожалею. Тем более что самого главного между мной и Хантером не случилось.
– Может, я сначала приму душ? – интересуюсь у Сесиль.
– Это не займет много времени.
То есть длинных лекций не будет? Я успеваю об этом подумать, а вот спросить – нет. Мы останавливаемся возле открытой двери в спальню. Когда-то в ней жила Венера, и должна была жить новая жена Августа. То есть жена альфы.
Она большая, не меньше спальни альфы. С видом на сад и реку, с собственной гардеробной и громадной белоснежной ванной. Насколько я знаю, Венера сделала здесь все по своему вкусу, а вкус у нее хороший. Поэтому здесь нет ни единой лишней детали, начиная от цветочных узоров на нежно-голубой обивке мебели и заканчивая декоративными подсвечниками на туалетном столике. Мягкий лиловый коврик возле роскошной кровати, воздушные шторы, зеркало в полный рост. Свежий аромат – сегодня здесь прибрались.
Это одна из моих любимых комнат в особняке, хотя я была здесь всего несколько раз за все время.
– Теперь это твоя комната, – отвечает Сесиль на мой молчаливый вопрос.
– То есть?
– Альфа приказал.
– Но…
– Ты теперь его невеста и не должна жить в конуре.
С тем, что Хантер перестал на меня давить, я все-таки поторопилась. Даже переселил меня, не спросив.
– А если я хочу остаться в конуре? – складываю руки на груди.
Всегда считала свою комнату классной. Может, она гораздо меньше этой, и в ней нет гардеробной, но на конуру не похожа. С чего он вообще взял, что я хочу переехать?
– Теперь ты можешь делать все, что захочешь, – бесстрастно отвечает Сесиль. – Как женщина альфы и его будущая супруга.
Стоп-стоп-стоп!
– Он назначил меня первой волчицей Черной долины? Но это же твое место!
Невозмутимость Сесиль дает трещину, потому что ее глаза на миг сверкают желтым, выдавая как минимум раздражение.
– Как видишь, больше не мое. Я всегда знала, что этот день настанет. Правда, думала, что меня заменит супруга сына. Нормальная волчица, а не та, что боится громких звуков. И которую будет заботить судьба нашей стаи. Новый альфа уверен, что ты справишься с этой ролью, раз выбрал именно тебя.
– Но это же… Мне нужно заниматься теми делами, которыми сейчас занимаешься ты. Вопросами волчиц, слугами, следить за тем, чтобы все выполняли мои и Хантера распоряжения.
И еще кучей дел, которые требуют сил и времени!
– Да, моя дорогая Алиша, – включает привычную мне высокомерную тетушку Сесиль, – быть супругой альфы это не только подарки и прочие привилегии. – Она морщится. – Это огромная ответственность. Но ты должна была подумать об этом, прежде чем привлекать внимание Хантера.
– Как будто я этого хотела!
Взгляд Сесиль красноречивее всего говорит, что она думает о моем «хотела», и я осекаюсь. Запах Хантера впитался в меня намертво, выдавая то, чем мы занимались в его кабинете.
– Меня не касаются твои отношения с альфой. Я слишком долго тебя опекала, пыталась уберечь от ошибок. Видимо, зря. Отныне ты сама по себе.
– Но я не хочу быть сама по себе!
Я догоняю Сесиль и хватаю ее за руку. Неслыханная наглость среди вервольфов, позволяемая детям и в тесном семейном кругу.
– Сесиль! Тетя, я уверена, что без твоей помощи мне не справиться. Мне не хватает твоей мудрости, знаний, опыта. К тому же, ты моя семья. Прошу, не бросай меня.
Ее черты смягчаются – я нашла верные слова.
– Я не собираюсь бросать тебя, моя девочка. Просто теперь я буду жить в Черной долине.
– Что?
Сказать, что я в шоке, ничего не сказать.
– Альфа предложил мне переехать из особняка, и, если честно, я думала, что это твоя идея. Что ты устала от моей опеки, почувствовала вкус свободы. Самостоятельной жизни. Как всегда хотела.
Я действительно хотела самостоятельности, но не выгонять же Сесиль из ее дома?
– Я поговорю с ним, – обещаю я, сжимая тетину ладонь. – Сегодня вечером поговорю, и тебе не понадобится никуда переезжать, если сама не захочешь.
Сесиль пожимает мою руку в ответ.
– Хорошо.
– Ты поможешь мне с делами? Научишь меня всему?
– Теперь тебе достаточно мне приказать.
– Но я просто прошу.
Сесиль долго рассматривает меня, раздумывая над ответом.
– Конечно, Алиша.
Я облегченно выдыхаю и понимаю, что это утро меня просто вымотало. Сейчас бы в душ, а лучше в ванную. Собственную! С медовой пенкой. Невестой альфы быть не так уж плохо.
– Позволишь дать тебе совет? – Голос Сесиль выбивает меня из сладких грез. Дождавшись моего кивка, она продолжает: – Будь осторожна в своих играх с альфой. С женщин, особенно с волчиц, всегда спрос иной. Репутацию просто потерять и почти невозможно восстановить. Но сложнее всего склеить разбитое сердце. Не позволяй ему этого, Алиша.
– Постараюсь, Сесиль.
Тетя освобождает руку и принимает обычный невозмутимый вид.
– Если комната тебя устраивает, я попрошу Маркуса, чтобы сюда перенесли твои вещи.
Она уходит, а я остаюсь в своей новой спальне, и, кажется, теперь в новой жизни.
Разбитое сердце? Нет, это точно не про меня. Однажды я это пережила. Второй раз этого не допущу.
Следующие несколько часов я трачу на то, чтобы обустроить свою новую спальню. Расставляю на полках книги, в ванной косметику, развешиваю и раскладываю одежду в гардеробной. Она оказывается настолько большой, что мои вещи занимают едва ли половину одной стороны. С учетом зимних курток и пальто. Невесте и жене альфы положен гардероб побольше, но родительского наследства у меня нет, и теперь все зависит от благосклонности моего будущего супруга. Так говорила Сесиль, когда я, еще будучи подростком, слушала ее рассказы о правильных волчьих женах и их жизни.
Еще я отправляю сообщение Калебу. Извиняюсь за произошедшее сегодня, не уверена, что он захочет со мной разговаривать, а он вдруг перезванивает:
– Алиша, у тебя все в порядке?
– В полном.
– Он тебя наказал?
Я вспоминаю о «наказании» и краснею. Хорошо, что Калеб меня не видит.
– Нет, мы просто поговорили. Я рассказала правду. Все действительно хорошо.
