– Понимаю, о чем ты, – перебиваю ее я. Если честно, хочется облегченно выдохнуть, потому что я действительно понимаю. – Я учусь на психолога.
Чарли улыбается, на этот раз искренне.
– А я много читаю, – она кивает на живот: – Особенно сейчас, когда муж отказывается подпускать меня к моему магазину, заявляя, что не хочет, чтобы его наследник родился в библиотеке.
– Альфы, – я закатываю глаза, а Чарли снова смеется. Потом правда охает и хватается за живот.
Я вмиг оказываюсь рядом.
– Что случилось?
– Толкается волчонок. Сейчас пройдет. Хочешь почувствовать?
Я кладу руки на живот Чарли прежде, чем успеваю раздумать. Удар приходится в ладонь, и он достаточно ощутимый. Это так странно, удивительно и трогательно, что я застываю, впитывая новые для себя ощущения. В Черной долине за время моего существования родились и выросли несколько волчат, но мы, подопечные Сесиль, благодаря ей всегда держались особняком от остальных, поэтому я никогда не прикасалась к беременной волчице. К беременной имани тем более.
Однажды я тоже буду носить нашего с Хантером волчонка. Если, конечно, у нас будут дети, потому что у вервольфов с этим все сложно.
– Так о чем они говорят? – возвращаюсь я к теме Хантера, отнимая ладони.
– О его выходке на вашей помолвке.
Сердце ухает в пятки, а после вспыхивает злость на неугомонных волков, создающих столько сложностей мне и Хантеру.
– Кто-то из стаи пожаловался старейшине?
– Хуже. Кто-то из твоей стаи пожаловался в Волчий Союз.
Вот теперь по моим ощущениям сердце пробило ту самую пятку, заодно пол, и провалилось куда-то в подвал. Потому что Волчий Союз – это союз всех старейшин в мире. Это и суд, и полиция. Они занимаются тем, с чем не справляются старейшины стран.
– Но они обычно не вмешиваются, – выдыхаю я.
– Обычно нет. Только в особых случаях, вроде войн и глобального беспредела, а у нас произошла практически революция. Союз утвердил статус Доминика Экрота, дал добро на смещение прежней власти, но сказал, что будет за нами присматривать. И в первый же год новый альфа пытает целую стаю.
Я взвиваюсь на ноги.
– Он не пытал их!
– Его зов даже в Крайтоне услышали, – с сожалением сообщает Чарли. – Это плохо, Алиша. По словам Доминика, к нам приедет один из верховных старейшин, чтобы разобраться в ситуации.
Мне нехорошо, хотя я даже не беременна: не представляю, как Чарли.
– Когда он приедет?
– Не знаю. В ближайшее время, наверное.
Значит, нам с Хантером нужно успеть наладить контакты со стаей. Все исправить, чтобы этот старейшина из Волчьего Союза не мог ни к чему придраться.
– Мне нужно к Хантеру.
– Тогда найдем их, – соглашается Чарли.
Я помогаю ей подняться, и мы покидаем нашу «переговорную». Мне хочется немедленно бежать к Хантеру, но из-за спутницы приходится медлить. К счастью, потому что бегающая по коридорам невеста альфы – не лучший вариант для идеальной репутации. А сейчас она должна быть безукоризненной!
– Я тебе сначала не понравилась, почему ты решила быть со мной откровенна? – спрашиваю у Чарли, пока мы ползем обратно в зал.
– Моя лучшая подруга убедила меня, что ты не пустышка, какой хотела показаться в нашу встречу.
– Венера?
– Ага.
– Она же твоя помощница.
– Самая лучшая в мире! Но как подруга – еще лучше.
Понимаю. И завидую.
– Почему же передумала она?
– Видимо, поприсутствовала на твоей помолвке. Ви мне все рассказала, и прости, это был мой ночной кошмар, когда Доминик решил объявить меня своей женщиной. Я боялась, что они меня не примут, но все оказалось лучше, чем я думала.
– А меня не приняли свои же, – вздыхаю уныло. – Тебе стало меня жаль.
– Немного, но потом я увидела вас с Хантером, пообщалась с тобой, и могу смело заявить – первое впечатление не всегда правильное.
Да уж. Я, например, Хантера за бандита приняла.
Мы почти пришли, в толпе гостей я замечаю своего альфу. Но Хантер и Доминик не одни: они разговаривают с темноволосым, очень смуглым незнакомцем. И судя по витающему в воздухе напряжению и дрожащей энергии альф, ни один из них совсем не рад встрече.
Стоит нам приблизиться, градус напряжения уменьшается, но я все равно чувствую себя некомфортно. Особенно от темного жгучего взгляда вервольфа, который почему-то врезается в меня. Поэтому сразу «ныряю» в объятия Хантера, но мой альфа не спешит меня обнимать. И я понимаю почему, когда Доминик объявлет:
– Шарлин, Алиша, это Рамон Перес. Верховный старейшина Волчьего Союза.
«Тот самый?!» – хочется воскликнуть мне, но я прикусываю язык и смотрю на Верховного во все глаза.
В моем представлении верховные старейшины должны быть если не почтенными старцами, то зрелыми вервольфами, но Рамон Перес молод, может, немного старше Хантера, но не более того. Еще он… экзотичный. Именно это слово! Когда я увидела Хантера, подумала, что он красив, а верховный старейшина тоже красив, но по-другому. Помимо смуглости, свойственной жителям юга, у него черные волосы, такие же темные густые брови, жгучие глаза и белоснежные зубы. О последнем я узнаю, когда Перес улыбается.
– Рад знакомству, перитты, – незнакомое слово слетает с его губ гораздо более естественно, чем «рад знакомству», хотя у старейшины практически нет акцента. Если не считать того, что он слегка растягивает слова, но, возможно, это манера речи. – Особенно с вами, Шарлин Экрот. Вы живая легенда в нашем мире.
Он переводит взгляд на Чарли, а я только сейчас понимаю, что все это сгустившееся напряжение – не что иное, как аура верховного. Лишь рядом с Хантером у меня получается нормально дышать. Лишь рядом с ним я чувствую себя под защитой.
– Радует, что живая, – шутит Чарли, и я понимаю, что даже имани нервничает в присутствии Переса. Хотя он здесь не ради нее.
– Ваш супруг надежно защищает вашу жизнь. – Он улыбается и будто не улыбается вовсе. Глаза остаются темными, как черные дыры. – Так же надежно, как и вверенную ему территорию.
Теперь острым, как мачете, взглядом достается Доминику, но старейшина Легории не из тех, кого так просто поранить.
– Давай отложим дела на завтра, Рамон. Сюда мы приехали, чтобы отдыхать. Думаю, ты здесь ради этого.
– Я здесь для того, чтобы присмотреться и познакомиться с твоим протеже. – Они с Хантером сталкиваются взглядами, и меня снова накрывает волной чужой силы, когда старейшина делает шаг в нашу сторону. – Не каждый день можно познакомиться с вервольфом, выросшим среди людей.
– Не думал, что обо мне тоже ходят легенды, – усмехается мой невозмутимый альфа.
