– Кажется, здесь, – тихо произнес Леха, вглядываясь в сторону леса.
Машина свернула на какую-то еле заметную грунтовую дорожку и остановилась.
– Фикус, ты вот что, соскакивай и подожди меня здесь, понаблюдай. Я проеду чуть дальше и минут через десять вернусь, – проговорил Леха, оглядываясь по сторонам.
Федор вылез из машины и, усевшись на какое-то поваленное бревно, принялся ждать, осторожно выглядывая на дорогу из-за кустов. Через несколько минут в ночи что-то ухнуло, и темнота леса в той стороне, куда уехал Леха, озарилась ярким пламенем. Федор с беспокойством стал оглядываться по сторонам, ожидая, что вот-вот кто-то остановится на дороге, раздадутся крики и вскоре появится пожарная машина и милиция. Но все было тихо. Зарево огня немного уменьшилось, и через пару минут перед ним неожиданно возник Леха.
– Все. Пошли, – быстро проговорил он, направляясь к противоположной стороне дороги.
– Ты, же сам мне когда-то говорил, что сжигать машину не лучшее решение. – произнес Федор.
– Нет времени тщательно зачищать следы. Пусть все выглядит как примитивная криминальная разборка, – деловито проговорил Алексей. – Главное, что далеко от города.
Быстрым шагом они прошли километра два. За все это время мимо не проехала ни одна машина. Наконец они добрались до развилки и, пройдя еще минут десть, оказались на основной трассе, где, несмотря на раннее утро, уже деловито сновал транспорт.
– А, вот сейчас, уже, можно начинать голосовать. – произнес Леха и поднял руку.
Через час Федор и Алексей были дома. Леха сразу прошел к спящей жене и, лишь убедившись, что все нормально, устало присел за кухонный стол. Рядом кулем плюхнулся Федор. Вошедшая Марьиванна, посмотрев на мужчин, сокрушенно охнула:
– Ну и видок у вас, в гроб краше кладут. Есть хотите?
Сидящие за столом мужчины одновременно отрицательно мотнули головами.
– Если только чаю, и то не крепкого, – устало пробормотал Федор.
На следующий день, провожая Федора и Марьиванну, Леха подошел к минивэну. Федор стоял возле водительской дверцы, копаясь в карманах, проверяя, не забыл ли чего.
– Фикус, а ты крепче, чем кажешься, – задумчиво проговорил Алексей и шутливо толкнул Федора плечом.
Тот улыбнулся и в ответ тоже легонько толкнул плечом Леху. Мужчины обменялись крепким рукопожатием, и Федор полез за руль минивэна.
– С богом! – произнес Алексей и махнул на прощание рукой.
Минут через пятнадцать, приближаясь к выезду из Глуховецка, Федор покосился на Марьиванну. Та сидела, скрестив руки на груди, сжав плотно губы, и с недовольным видом глядела на дорогу.
– Ты на что-то злишься? – мягко спросил Федор.
– Дуралей ты, Фикус, – грустно буркнула Марьиванна, не отрывая взгляда от дороги. – Я не злюсь, я грущу. У меня ощущение, что я больше никогда не увижу свой родной город.
Тем временем машина наконец выбралась на основную трассу, и Федор сильнее притопил педаль газа.
Глава 71
Минивэн медленно катил по ночной плохо освещенной Московской кольцевой дороге, старательно объезжая многочисленные выбоины.
– Правильно МКАД называют дорогой смерти. Наверное, при нашей жизни мы никогда не увидим в стране, ну или хотя бы в Москве, нормальных дорог! – недовольно пробурчал Федор, притормаживая перед очередной асфальтовой пробоиной.
– Сережа, ты становишься брюзгой, – усмехнувшись, проговорила Марьиванна и тут же громко испуганно закричала: – Осторожно! Неужели ты не видел, что этот синий «сарай» притормаживает!
– И как я все эти годы водил машину без твоей помощи! – огрызнулся Федор, спокойно объезжая застывший с аварийными огнями старый синий пазик.
Лишь к половине третьего ночи Федор и Марьиванна добрались до гостиницы «Космос». Как и положено, свободных мест, естественно, не было, но сто долларов, протянутых усталой администраторше, быстро решили эту проблему. Заполнив кучу каких-то бумаг, молодые люди наконец-то заселились в номер. Перекусив купленными по дороге у бабок домашними пирожками, они быстро умылись, легли в кровать и тут же уснули. Среди ночи Федор дважды просыпался, подходил к окну и с беспокойством поглядывал на улицу, проверяя, на месте ли их «золотой» автомобиль.
К одиннадцати часам утра белый минивэн подъехал к Павелецкой товарной станции. После двухчасового толкания среди нервных и раздраженных людей, стремящихся срочно отправить свой груз, Федору наконец удалось понять, как устроен процесс, и он оказался перед дежурным станции. Это был задерганный немолодой человек с грустными усталыми глазами. Быстро уловив, что требуется клиенту и что тот готов не торгуясь платить, онтут же порекомендовал отправить машину во Владивосток почтово-багажным вагоном. Дорого, но надежно. Для того чтобы машина была нормально закреплена, он витиевато посоветовал отдельно переговорить с погрузо-разгрузочной бригадой. Разговор с бригадиром грузчиков с первых же минут принял деловой конструктивный характер.
– Короче, мы грузим тебя в числе первых, и твоя тачка следует до Владивостока, как на пуховой перинке, но этот сервис не бесплатный.
– Сколько? – устало спросил Федор.
– Если ты не хочешь прокуковать тут пару дней, то с тебя… – бригадир, нахмурив брови, ненадолго задумался, что-то калькулируя в уме, и наконец закончил свою мысль: – четыре флакона. Нет, пять, Серегу забыл. Да, точно, – и он наглым жуликоватым взглядом уставился на Федора.
Федор для приличия возмущенно охнул и начал вяло торговаться.
– Хорошо, раз ты считаешь, что я круто беру, то ладно, так и быть, пятый флакон раскатываем вместе, – пошел на мучительный компромисс бригадир. – Так годится?
В итоге Федор был вынужден согласиться на «драконовские» условия бригадира, горестно отказавшись от совместного распития по причине медицинских противопоказаний. Бригадир сразу повеселел и деловито затараторил:
– Сейчас беги в четвертое окно, заполняй коносамент, накладную, показываешь мне квитанцию об оплате и подгоняй свою «ласточку» на платформу. Рассчитываешься со мной, и заезжаем в «теплуху». И, командир, советую сразу все душевно перетереть с начальником поезда и с проводниками. Ты хоть и оплатил крутую страховку, но, если что, ты ее годы будешь выцарапывать. И, скажу тебе как на духу, шансы невелики. А конкретные люди – это всегда надежнее.
Поразмыслив, Федор согласился с глубоким, философским наблюдением бригадира.
– Я думаю, это тебе встанет, – бригадир опять замер в коротком раздумье, – из расчета один флакон за день следования, – мечтательно, словно явственно представив себе количество «жидкой валюты», проговорил он.
Еще через два часа одуревший от духоты, неразберихи и всеобщей нервозности, царящей на товарной станции, Федор наконец заехал на автомобиле в вагон. Марьиванна стояла рядом на платформе, с насупленным видом охраняя дешевую, но достаточно крепкую сумку, купленную тут же рядом в каком-то ларьке.
