— А я строю модели парусных кораблей, — смутилась Лиза, — Из бумаги и дерева.
— Корабли — это здорово, — искренне сказал Павлик. — И дайвинг тоже. А я увлекаюсь восточными единоборствами. Я в Щедром учился у одного мастера. Его зовут Чжуань-сюй. Он мне показывал стиль журавля. Но из-за поступления в универ пришлось приостановить обучение. Правда, он показал мне несколько упражнений, которые я должен делать каждый день, чтобы быть в форме. И, если что, дать кому надо отпор.
— Это просто шикарно! — воскликнула Лиза. — Обожаю мужчин, умеющих драться! Подождите, я еще за колой сбегаю.
Павел и Даша остались вдвоем. Павел разглядывал девушку. Если Лиза была симпатичной простушкой, то в Дарье проглядывало что-то царственное. И Дарья была покрасивей, этого Павел не мог не признать. Она была красивей даже бросившей его Ирины.
— У вас в Туле все девушки такие красивые? — спросил он, откровенно любуясь Дашей.
— Есть и покрасивее, — смиренно потупила глазки та. Она явно кокетничала и напрашивалась на комплименты.
— Нет, — сказал Павел. — Я таких красивых еще не видел.
— Значит, я красивее Лизы?
— Красивее. Хотя она тоже миленькая.
— Значит, ты предпочитаешь меня?
— В смысле? Ох, Даш, я не хотел обидеть ни тебя, ни Лизу. Давайте пока просто общаться.
Даша делано рассмеялась:
— А я тебе ничего пока и не предлагаю. Кроме общения. Поедем сегодня вечером в клуб? Надо отметить твой первый сданный экзамен.
— Ну поедем. Только если нам опять предложат марочное вино, я не выдержу.
Тут вернулась Лиза с запотевшими банками колы. Даша сказала ей про клуб. Лиза восприняла идею воодушевленно.
Они дождались вечера и поехали в клуб "Домино".
Погода была отличная, и ребята не удивились тому, что охранник сказал:
— Сегодня все отдыхают на воздухе.
Действительно, за клубом располагался небольшой сквер с фонтанами, плетеными креслами и столиками. Тут же была эстрада, на которой сейчас нежно, словно малиновка, пела какая-то самодеятельная певица в обтягивающем синем платье.
Наши герои поразились тому, что певица была в венецианской полумаске. Но еще больше они изумились, когда увидели, что все, сидевшие за столиками и гулявшие у фонтанов, тоже надели разнообразные маски. А к ним уже шел официант с подносом, на котором что-то лежало. Когда официант подошел, выяснилось, что это три полумаски.
— Добрый вечер, — поклонился официант. — Сегодня у нас бал-маскарад в честь годовщины клуба. Пожалуйста, наденьте маски, и я провожу вас к столику.
Наши герои, не чинясь, надели маски. Девчонки еще и похихикали по этому поводу.
Официант проводил их к столику вблизи эстрады.
Смеркалось. Повсюду в кронах деревьев зажглись фонарики, на столах затеплились свечи.
— Как красиво, — завороженно протянула Лиза.
— Я принесу шампанское, — сказал официант. — Все снова за счет заведения. Так что не волнуйтесь.
— Здесь какая-то тайна, — пробормотала Даша. — Почему нас тут так обслуживают?
— Нет, Паша, ты точно арабский шейх, — усмехнулась Лиза.
Официант принес и откупорил шампанское. Разлил его по бокалам и посоветовал десерт, нынче он, дескать, особенно удался повару. Поскольку голодными наши герои сегодня не были, то решили съесть только десерт.
Это были дынные ломтики в шоколаде, клубника со сливками и потрясающее фруктовое мороженое. Будущие студенты Московского университета культуры сибаритствовали, как могли.
Тут начались танцы. Но не как в прошлый раз — буйные и бесшабашные. Сегодня гости в масках танцевали что-то похожее на церемонный менуэт или жеманный гавот. Потом эти небыстрые танцы сменились обычным вальсом.
Возле столика наших героев остановилась девушка. Впрочем, девушка это была или дама, выяснить было невозможно — она была в маске, закрывающей все лицо. Голос ее из-за этого звучал глухо и таинственно.
— Надеюсь, вы, очаровательные девушки, простите меня, если я ненадолго украду вашего кавалера? Один тур вальса, не больше.
— Мы не против, — слегка растерянно сказала Даша, а Павел уже поднимался навстречу незнакомке.
Она протянула ему затянутую в перчатку руку (кстати сказать, на незнакомке было потрясающее длинное вечернее платье с боа) и повела к танцевальной площадке. Затем по-хозяйски положила руку ему на плечо, и танец начался.
Незнакомка танцевала прекрасно, чего нельзя сказать о Павле. Но он старался и ни разу не наступил на очаровательную ножку партнерши своим грубым ботинком.
— Итак, вы все-таки оказались в Москве, — глуховато прозвучал голос незнакомки. — Не боитесь?
— А чего я должен бояться?
— Не "чего", а "кого", — веско поправила его незнакомка, — Вы думаете, Шредер забыл кровную обиду?
— Я не знаю никакого Шредера.
— Уж будто бы, — рассмеялась незнакомка. — Умеете вы, Денис, пудрить женщинам мозги.
— Вы меня с кем-то путаете, — вздохнул Павел. — Я не Денис.
— Ах, боже мой, совершенно неважно, как вас зовут в этом воплощении. Шредер тоже не Шредер, и я, Анна, не совсем Анна. Важно то, что мы пока живы и никто не посягает на нити наших жизней. Хотя… Вам следует быть осторожнее. Я знаю точно, что Шредер тоже в Москве. И знаю — он ищет вас.
— Повторяю: вы меня с кем-то путаете.
— Может быть, мне снять маску, Денис?
— Снимите.
— Что ж… Нет, не стану. Однако как быстро вы меня забыли! А ведь когда-то вы испытывали ко мне самые романтические чувства!
— Я не понимаю…
— Ах, бросьте! Мое дело предупредить. Шредер ищет вас. И убьет, когда найдет. И еще: если Шредер придет ко мне, чтобы выяснить кое-что о вас, я не смогу промолчать. Я очень не люблю пыток, тогда как Шредер от них без ума. Строго говоря, он вообще безумен.
— Повторяю, вы меня с кем-то спутали. Я никакой не Денис…
И тут произошло невероятное. Что-то просвистело в воздухе, и затем Павел увидел, что это стрела. И эта стрела вонзилась прямо меж лопаток его собеседницы. Та побледнела, захрипела, изо рта ее вытекла струйка крови. Она стала заваливаться на Павла, но потом вдруг принялась его отталкивать из последних сил:
— Беги, беги, дурак! Целились в тебя…
Павел крикнул:
— Врача!
Но кругом уже началась паника. Стрелы летели словно ниоткуда и поражали людей. Павел пригнулся — стрела просвистела над самым его ухом. Краем глаза он заметил, что Даша и Лиза растерянно сидят на стульях и смотрят на него.
— Беги же, — прохрипела Анна в предсмертной агонии.
