Потом я разобрал мебель и загрузил ее вместе с некоторыми полками и шкафами в «Юнимог». Самым сложным было тащить шкафы для хранения документов вниз по лестнице. Эти длинные, узкие стальные шкафы на замках составляли большую часть мебели в кабинетах на втором этаже.
Пока я паковал и перевозил вещи, Стэнли и Кристиана думали, подо что отвести какую комнату: в Чайлдвикбэри было достаточно места, чтобы каждому из них можно было работать в тишине. Стэнли нарисовал ходы между комнатами в зависимости от того, для чего они предназначались: его телефонных звонков, гостей, которые приходят поговорить о фильмах, студии Кристианы, место для ее картин и друзей, которые приходят к ней в гости. Он сделал план, чтобы распределить между ними все комнаты. Однако позволять ему делать это вряд ли было хорошей идеей.
Особняк Чайлдвикбэри был не столько большим домом, сколько коллекцией комнат, которые произвольно помещались в узкое здание в георгианском стиле. Когда вы открывали дверь, то никогда не видели того, что ожидали. Идея Стэнли не помогла поправить логику расположения комнат, особенно на первом этаже. Там было два входа. Главный находился на северной стороне и открывал доступ в огромный холл. Второй помещался между двумя полукруглыми колоннадами, которые Стэнли считал ужасной тратой места: действительно, какой смысл в вестибюле для приема гостей? Он немедленно постановил, что этот холл надо использовать как офис, чтобы каждый, кто входил в эту дверь, должен был пробираться между людьми, работающими там. Для себя Стэнли решил использовать правую часть первого этажа. Раньше эта часть дома использовалась для неформального общения. Она состояла из длинной цепочки комнат, в которые можно было войти только снаружи или через несколько дверей, которые соединяли это крыло с другой частью дома. Если эти двери были заперты, никто не мог потревожить его.
Это были лучшие комнаты в особняке. В соответствии с традициями аристократических резиденций каждая комната имела свое имя. И имена комнат – это единственное, что выжило после реконструкции Стэнли. Зеленая комната была обклеена дорогими бархатными зелеными обоями; в Красной комнате стояла мебель из красного дерева, у Купольной комнаты был стеклянный купол вместо потолка. Из них вынесли все, чтобы освободить пространство для вещей Стэнли. Даже бильярдный стол исчез из Бильярдной комнаты, расположенной в конце западного крыла – там сделали комнату для встреч Стэнли с людьми, которые работали на него. Бальная комната находилась в центре здания. Она тоже пустовала – стены были окрашены в темно-синий цвет, а она сама переименована в кинозал. Стэнли и Кристиана два месяца договаривались о том, куда ставить проекторы и кресла. Она не хотела, чтобы светлые, наполненные воздухом комнаты обрекались на темноту, которой требовали проекторы Ziess. Проекторы были единственным оборудованием, которое перевозил не я при переезде. Стэнли позвал специализированных техников, которые загрузили их в грузовик и установили в Чайлдвикбэри. Экраны разместили на две стены под прямым углом. Один был для 16-миллиметровой пленки, второй – для 35-миллиметровой. Все, что вам оставалось, – это повернуть свой стул, и кинотеатр был готов.
Кристиана заняла левую часть первого этажа. Ее комнаты выходили на парк с растениями и животными, что служило постоянным источником вдохновения для рисования. Следом за ее студией шла Сосновая комната, названная так из-за сосновых панелей на стенах. Это был такой элегантный лаунж, который вел в огромную кухню, которая занимала большую часть южного крыла. Коричневая плитка, красные конфорки, деревянная мебель и только что срезанные цветы, которые выбирала Кристиана, делали кухню уютной и приветливой: идеальное место для семейного времяпрепровождения и обедов с друзьями.
В конце 1979 года я закончил перевозить вещи. Я был быстрее Стэнли, который до сих пор не закончил работу над «Сиянием».
– Знаешь что? – сказал я, размышляя о том, как его переезд сделал меня экспертом в этом деле. – Я могу попробовать себя в транспортном бизнесе.
– Ты же шутишь? – серьезно спросил он.
– Да нет, – настаивал я. – Если ты одолжишь мне «Юнимог», я могу начать свой собственный бизнес.
Я запаковал драгоценные книги Стэнли, положил его фотоаппараты и видеокамеры в коробки, разобрал и вновь собрал мебель, загрузил стулья и столы и поездил с мольбертами и холстами; но все это никак не помогло справиться с самой сложной задачей – кошками. Кристиана и девочки уже жили в Чайлдвикбэри несколько недель; Тедди, Лола и Фиби тоже были там, даже режиссеры монтажа, которые работали над «Сиянием», разбили лагерь в одном из хозяйственных зданий. А Стэнли до сих пор не мог решиться на переезд. Эбботс-Мид опустел. Все, что там осталось, это он, его кровать и кошки. Кристиана становилась нетерпеливой:
– Эмилио, ради бога, убеди его уехать оттуда!
Но каждый раз, когда я пытался сделать это, Стэнли начинал уклонятся. Когда я настоял, он рассказал о своей тревоге:
– А что, если им там не понравится? И что, если их там будут давить машины? И что, если мы не сможем их поймать?
Теоретически все было готово. Он решил отдать кошкам Зеленую комнату, комнату в центре западного крыла, выходящую на задний двор. Он не хотел, чтобы они свободно разгуливали по парку, хотя Чайлдвикбэри был отдален от загруженных дорог.
– Точно не на улице, – говорил он.
К тому времени я окончательно понял, насколько бескомпромиссным и иррациональным был Стэнли, когда речь шла о животных. Все равно мне удалось убедить его:
– Я знаю, что мы можем сделать. Бери всех своих кошек в золотой «Мерседес»: Фредди, Джессику, Полли, Присциллу и Пандору, каждую в отдельной клетке. Я возьму Лео. Он может сидеть рядом со мной на переднем сиденье «Юнимог», потому что, если другие кошки почувствуют, что он рядом, все пойдет прахом. Я поеду первым. Мы можем взять рации, чтобы ты мог вызвать меня, если будет нужно.
– Нет, ты поедешь за мной. Тогда, если одна из кошек выпрыгнет из машины…
– Стэнли, – рассерженно сказал я, – просто не открывай окна, и все будет в порядке!
От Эбботс-Мид до Чайлдвикбэри было всего 20 миль, но Стэнли ехал медленно, и это заняло целую вечность. Лео смущенно смотрел на меня с соседнего сиденья; ему не нравился рев «Юнимог». Как только мы заехали в ворота и остановились возле колоннады, Стэнли внезапно выскочил из машины и побежал ко мне:
– Фредди выпрыгнул из своей клетки! Что нам теперь делать?
– Ничего не делать, – приказал я, – не подходи к машине; лучше успокойся, иди в свой кабинет и не выходи, пока я не позову тебя! Я поставлю «Мерседес» на другой стороне дома. Мы сможем впустить кошек через окно Красной комнаты.
– Нет, во дворе собаки, они могут напугать кошек!
– Хорошо, пока я отвожу машину, закрой собак в другой комнате. Поторопись! Увидимся в Красной комнате.
Фредди забрался под водительское сиденье, было нелегко его оттуда достать. Я подвел машину, полную кошек, к задней части дома, где Стэнли помог мне перенести все клетки внутрь.
