– Для тебя это было проблемой, Эмилио? Что он грешил?
– Нет, а почему это должно быть проблемой? Иисус сказал: «Возлюби ближнего своего как самого себя»; мой поступок был актом христианского милосердия. Если кто бы и разозлился, так это его Бог!
Внезапное потрясение нарушило мирное течение времени в Чайлдвикбэри. Катарина объявила, что хочет уехать и жить сама по себе. Ей было 30, и это было понятно. Но Стэнли не мог этого понять. Он целыми днями мучил себя, пытаясь найти причины, по которым их дочь хочет покинуть их. Наконец, в расстроенных чувствах, он согласился позволить ей искать квартиру. Когда Катарина нашла место, которое ей понравилось, Стэнли попросил меня съездить и посмотреть на него. Барнс был прекрасным районом на юго-западе города. Он располагался близко к изгибу Темзы, его расположение сберегало район от излишнего городского трафика. Я не увидел в этом ничего плохого и высказал одобрение.
– Ты позаботишься о перевозке ее вещей, Эмилио, так же, как ты делал с моими.
Некоторое время спустя Аня решила пойти по стопам Катарины.
– Почему они так со мной поступают? – тревожно вопрошал Стэнли.
– Они ничего плохого тебе не делают, – объяснял я. – Это нормально, Стэнли. Они выросли и хотят быть независимыми. Они хотят учиться на своих собственных ошибках; это так и работает.
– Но почему?
– Нет никакой причины почему, ну или, по крайне мере, я думаю, что ее нет. Просто так происходит. Так всегда было. Говорю тебе, не о чем беспокоиться.
И Стэнли сдался. Аня переехала в дом в Западном Хэмстеде, еще одном спокойном районе Лондона. Стэнли попросил меня проверить и ее дом. Он хотел знать, какие там соседи, есть ли там охранная сигнализация, может ли начаться пожар… Катарина работала ассистентом в художественно-постановочном цеху «Барри Линдона» и «Сияния» и открыла, что у нее есть способности к подготовке декораций. Она нашла работу в Пинвуде, где Оливер, один из племянников Кристианы, к ней присоединился. Я хорошо его знал, потому что Вивиан часто приглашала его на Фарм-Роуд на ужин.
– Дома они готовят какие-то странные блюда, – говорила она, – мама ест то, что я не люблю, а папа ест, когда ему вздумается… Мы можем поужинать с Марисой и Джоном?
В то же самое время Аня тоже начала работать, по большей части в театрах, там она пела в операх. Постепенно она становилась более опытной, она начала играть активную роль в собственных постановках. Так же, как и работа Стэнли, работа Ани втягивала всю семью: Катарина помогала с декорациями, а Кристиана давала дочери советы и комментировала ее работу. Кубрики просто не могли жить друг без друга.
Глава 8
Стэнли
– Эмилио, скорее поезжай домой, это катастрофа!
Я полетел из центра Лондона в Чайлдвикбэри. Стэнли стоял на кухне, уставившись в сток, который располагался посередине кухни в полу. Прямо под ним тысячи муравьев выбегали из отверстия и устремлялись к кухонным шкафам.
– Садовник хочет использовать инсектициды, но этого нельзя делать на кухне. Собачьи миски тоже здесь стоят. Я не хочу убивать муравьев, я хочу просто от них избавиться. Что мы можем сделать?
– Просто оставь их в покое, Стэнли.
– Но они будут ползать везде!
– Это логично.
– Так что?
– Мы воспользуемся кипятком. Мы вольем его в сток, и они уйдут. Вот увидишь.
– Но они умрут!
– Очевидно. Но это менее опасно, чем использовать инсектициды.
– Сам это делай. Я иду в свой кабинет. Я даже смотреть на это не хочу.
Любовь Стэнли к животным была всеобъемлющей, она граничила с иррациональностью и распространялась на всех живых существ. Однажды он взял с собой пчелу, которая ударилась головой о стекло, в ветеринарную клинику.
Когда Стэнли жил в Эбботс-Мид, он выбирал ветеринаров необычайно тщательно. Андросу было дано задание найти самую лучшую клинику из возможных. Он предложил Департамент ветеринарных наук в Кембриджском университете. Годами я лучше узнавал животных, потому что Стэнли хотел, чтобы я присутствовал на всех медосмотрах. В Кембридже мне даже пришлось оставаться с ними в операционной.
– Так они тебя увидят и успокоятся.
Он был таким же внимательным и дома: еда для собак закупалась только в Стокенчерче, кошки ели тот же стейк, что я покупал для своей семьи, также они ели замороженную сайду, которую мне приходилось готовить в микроволновке на первом этаже. Согласно убеждениям Стэнли, еду надо было сервировать в сервиз из китайского фарфора.
– Этот же сервиз использует Кристиана, – объяснил я.
Когда он увидел мой полный растерянности взгляд, он настоял:
– Я не понимаю, почему мы должны есть из дорогой посуды, а они нет.
Не уловив логики в том, что он сказал, я ответил единственной фразой, которая могла убедить его:
– Ты когда-нибудь видел, чтобы в Кембридже их кормили из китайского фарфора?
Когда мы нашли мышей в фундаменте дома, я предложил расставить ловушки.
– Хорошо, но только не те, которые убивают, – попросил он.
Несколько дней спустя и увидел, что он выпускает мышей из клеток прямо в саду.
– Что ты делаешь, Стэнли?
– Я отпускаю этих мышек, а что?
– Они ведь вернутся! Дай мне их, я отнесу их к садовнику.
– Нет! Он их убьет! – воскликнул он взволнованно.
Я одарил его угрожающим взглядом.
– Отнеси их птицам Джулиана, – сказал он.
У Джулиана в саду были клетки с хищными птицами. Каждый день он скармливал им мертвых мышей.
– Да какая разница? Они ведь все равно умрут!
– Разница в природе.
Со всеми этими кошками, собаками, птицами и разными дикими или бродячими животными Чайлдвикбэри превратился в настоящий зоопарк. Это было незадолго до того, как начали прибывать ослы. Сначала появился Пафф, такой подарок получила Кристиана от одного из своих друзей-художников, потом появились Руперт, Мэйбл, Ферн и Дэйзи, которых взяли на передержку из Международного фонда защиты ослов.
– Стэнли, – сказал я, – конюшни полные. Пока животные здоровы, все в порядке, но если они начнут болеть…
Я уже видел себя за рулем «Юнимога», полного ослов, ездящего туда-обратно в Кембридж; я даже почти слышал их рев в своих ушах.
Когда в 1996 году заболела Виктория, ветеринары предложили оставить ее в клинике на пару дней для курса интенсивной терапии. До того, как я отправился в Кембридж, чтобы оставить Викторию в руках кошачьего специалиста, Стэнли дал мне камеру.
– Поезжай и сделай несколько снимков Виктории. Я хочу знать, что она счастлива. Сфотографируй миску, из которой они будут ее кормить, сделай один снимок во время еды, а второй – после того, как она поест. Фотографируй минут 20 и не используй вспышку, она ее пугает. После сфотографируй ветеринара. Я хочу хорошенько рассмотреть ее лицо.
