Я люблю плавать, люблю море, но южному отдыху радуюсь только дня три даже после самого активного сезона. Первый день лежу на песочке и наслаждаюсь, второй и третий день тоже жизни радуюсь, на четвертый – уже «дергаюсь», на пятый – все, сбегаю! Пять дней – для меня предел на юге! Помню, был длинный, трудный сезон: большие гастроли, масса сложностей, проблем. Устали страшно, и вот наконец приехали отдыхать в Пицунду. Начало сентября, погода роскошная, все курортники уже разъехались, тишина, покой… Прелестный частный дом среди сосен и никого вокруг; надеваешь купальник, проходишь эти сосны и сразу – море. Рядом форелевое хозяйство, птичье хозяйство, цыплята. Кажется, чего еще желать?! С нашими соседями, прекрасной компанией из Литфонда, мы устраивали веселые пиршества сегодня – шашлык, завтра – цыплята табака, потом – форель. Просто фантастика! Вечером расходимся и договариваемся: «Завтра будет какой-то особый форелевый вечер!»… Я утром просыпаюсь и понимаю, что – все! У крыльца стоит народ в купальниках, а я, одетая, выхожу со своим чемоданчиком: «Володя, я тебя буду ждать дома, больше здесь не могу!» Трое суток сидела одна в Москве, потом Володя приехал, и мы, разумеется, отправились в Щелыково.
В Крыму – та же история. Правда, приехали мы туда не отдыхать, а сниматься. Планировали уложиться в десять рабочих дней (днем снимаемся, вечером – купаемся), а управились за пять. Нам говорят: «Ребята, никаких проблем! Все оплачено, работа закончена, но ваши номера в гостинице – за вами, можете купаться и отдыхать все оставшееся время!» Я на следующий же день встала и собралась: «Володя, я поехала в Москву!» Вот когда работаешь – совсем другое дело. Где-то в Ницце, в Каннах мы выступали – утром я приходила на пляж, плавала в свое удовольствие, потом шла на репетицию – меня все устраивало! А когда мне говорят: «Теперь лежи весь день на пляже» – такого отдыха не выдерживаю!
Сколько раз мы с Володей летом танцевали в Италии, во Франции на Лазурном побережье, в Бразилии или в Мексике, и нас всегда приглашали, уговаривали: «Пожалуйста, оставайтесь! Вы можете отдыхать где пожелаете, в любом месте, на самом фешенебельном курорте! Хотите, мы вам даже собственный остров предоставим?» Не хочу! Как это – я не поеду в Щелыково?! Это магнит, который всегда притянет меня из любого райского уголка земного шара.
«За то, что мы есть друг у друга!»
Да, Щелыково – очень большая часть моей жизни: это мир особых человеческих отношений, который сразу принял меня, подарил настоящих друзей. Тут даже трудно выделить, кто – друзья, кто – просто знакомые. Щелыково – это самостоятельное понятие: близких друзей, с которыми все время общаешься, бывает два-три человека, но все остальные – щелыковцы, и их тоже нельзя назвать иначе как друзьями. Когда в Москве где-то встречаемся – на спектаклях, концертах, – кидаемся, прилипаем друг к другу, и про нас говорят: «Эти сумасшедшие щелыковцы!»
…Когда я приехала в Щелыково первый раз, сразу сдружилась с актерами Малого театра – Провом Садовским, Никитой Подгорным и Володей Сверчковым. Я была еще совсем молоденькая, и они меня опекали, сопровождали на прогулках, на велосипеде катали. За старым домом Островского есть обрыв, с которого мы вечерами ходили смотреть закаты. Красота невероятная! Мы садились рядком на низкой скамеечке на этом обрыве: тихо беседовали – обо всем и ни о чем или молча смотрели на теплые краски закатного неба… С той поры на долгие годы нас связали удивительно добрые чувства. Но Володя Сверчков ушел из жизни очень, очень рано – сорока лет. Никита Подгорный – тоже рано, едва за пятьдесят. А сейчас уже не стало и Прова Садовского, которого все мы считали душой Щелыкова…
Пров Садовский, наш Пров, последний Садовский из прославленной театральной династии. Его отец – знаменитый актер и режиссер Малого театра Пров Михайлович Садовский, а мать – Анна Владимировна Дурова, дочь того самого легендарного дрессировщика Владимира Дурова. Обаятельнейший человек, умница, интеллигент во всех отношениях, Пров был настоящим другом всех нас. Само его имя для нас – синоним Щелыкова. Пров впервые туда приехал, когда ему исполнилось всего четыре года: и с четырех лет до самой своей смерти летом всегда там жил. Вокруг него все крутилось – все праздники, рыбалки, спортивные соревнования. Невероятный «заводила», фантазер, Пров все время что-то придумывал, затевал, организовывал – да те же «Аркадиады», во главе которых неизменно стоял он сам. Все маленькие дети его обожали, ходили за ним хвостом – Прова всегда сопровождала толпа малышей. И кстати, все дети, выросшие вокруг Прова Садовского, стали хорошими людьми. Пров есть Пров!
Всех замечательных людей, с которыми свело меня Щелыково, даже трудно перечислить. У нас сложилась своя большая компания, образовались свои традиции, к которым в нашем кругу относятся весьма серьезно, и мало что признается уважительной причиной для отсутствия на традиционных встречах щелыковцев. Так, на Масленицу мы обязательно ходим в гости к чудесным людям Заре и Андрею Вермелям (врачам, которые благодаря Щелыкову отлично вписались в нашу актерскую компанию). Именины Веры, Надежды, Любови отмечаем всегда у Верочки Малышевой (радиорежиссера, щелыковки с давних пор). Пасху непременно встречаем у Иры Карташовой (актрисы Театра имени Моссовета, еще одной заслуженной щелыковки). Ее мама свято блюла этот день, и Ира всю жизнь во что бы то ни стало отмечает Пасху как самый большой праздник. В той же компании мы до сих пор гуляем на Новый год. Правда, первое время, пока окончательно не определились, встречались то у Юры Яковлева, то у Эллочки Бруновской (тоже актрисы Театра имени Моссовета), у тех же Вермелей, а потом как-то «осели» у нас. Причем вся компания собирается в нашем доме и празднует Новый год с мамой даже тогда, когда нас с Володей не бывает в Москве.
Надо сказать, что никогда эти встречи не сводятся просто к обычному застолью: сели, выпили-поели и разошлись. Всегда пишутся специальные сценарии, разыгрываются сценки, проводятся пародийные конкурсы красоты, сочиняются стихи, загадываются шарады. Подарки (как правило, самые забавные и неожиданные) каждый вытягивает себе по жребию, а к подаркам непременно прилагается юмористическое стихотворное посвящение. К Новому году обязательно сочиняем и свою новую застольную песню. Долгое время придумывал сценарии и ставил наши новогодние представления Владимир Шлезингер, замечательный артист и режиссер Вахтанговского театра, блестящий педагог Щукинского училища и заслуженный щелыковец. (Говорят, его родные вахтанговцы даже обижались на Владимира Георгиевича, потому что наши вечера зачастую оказывались интереснее и веселее знаменитых вахтанговских капустников.)
Один из самых запомнившихся мне новогодних праздников проходил у нас на даче в Снегирях в конце 1979 года. Собственно говоря, это было не только празднование Нового года, но и торжественное открытие нашей дачи, строительство которой как раз только закончилось. Еще с 29 декабря в Снегирях начали собираться все щелыковские «рукастые жены» и другие добровольцы-помощники: вешали шторы, таскали тюфяки, сколачивали столы и, конечно, готовили угощение. Маму, Веру Малышеву, Зару Вермель и Светлану Спивак отвозил на дачу Володя на нашем микроавтобусе, но по дороге машина опрокинулась в кювет, причем упала на левый бок. Володя очутился в самом низу, мама – над ним, а рядом еще металась наша овчарка Лика. Выбираться из автобуса пришлось через крышу, в которую превратилась правая стенка машины: Володя выкарабкался с водительского сиденья, подтянулся до противоположного окна и стал тащить наверх Лику (далеко не маленькую и очень прилично весящую собаку), а мама подпихивала ее снизу. Я даже не представляю, как удалось ее вытащить и вылезти самим! Потом оказалось, что Верочка Малышева повредила позвоночник, что, конечно, омрачило наш праздник. Никто, кроме нее, не пострадал, и, что самое удивительное, ни один бокал не разбился, и даже буфет (который везли на дачу) не развалился. Володя добрался до железнодорожной станции и привел оттуда взвод солдат (где он их там отыскал?!); солдаты и поставили автобус опять на колеса. После этого Володя довез-таки всех до Снегирей, а сам умчался обратно в Москву, где мы с ним (как обычно под Новый год) должны были танцевать «Щелкунчика». Он долго думал, как бы поделикатнее сообщить о том, что случилось, и в конце концов заявил: «Я их там перевернул по дороге… Но как им наша дача понравилась!!!»…
