С этого момента, как позднее образно выразился маршал Н.А. Булганин, и «началась упорная работа по завоеванию обратно старой потерянной дружбы» с Югославией. Путь этот оказался довольно тернистым, причём не только из-за жёсткой позиции В.М.Молотова, продолжавшего считать самого И.Б.Тито и его «клику» фашистами, и отчасти К. Е. Ворошилова, который советовал не подгонять процесс нормализации «по партийной линии», но и по вине самого югославского руководства, которое, пытаясь усидеть сразу на двух стульях, попеременно заигрывало и с американцами, и с англичанами, и с итальянцами, и с западными немцами. Как считают ряд специалистов (А.А. Костин
[664]), самым ярким доказательством этого очевидного факта стало подписание 4 августа 1954 года трёхстороннего соглашения между Югославией, Грецией и Турцией о создании небезызвестного Балканского военно-политического блока, которое накладывало на Белград конкретные обязательства по поддержке этих стран — участниц НАТО в случае любой военной агрессии против них, прежде всего со стороны СССР и других стран социалистического лагеря.
Тем не менее уже в октябре 1954 года в центральной партийной печати была прекращена вся антиюгославская кампания, а в конце ноября официальный приём в югославском посольстве по случаю Дня независимости ФНРЮ посетило всё высшее советское руководство, включая министра иностранных дел СССР В.М.Молотова. Хотя именно тогда, после подписания Лондонского меморандума о разделе Триеста, советский МИД решил опротестовать это соглашение и внести этот вопрос на рассмотрение СБ ООН. Но большинство членов Президиума ЦК не поддержали позицию МИДа, а напротив, поручили В.М.Молотову встретиться с югославским послом и «прощупать настроения югославов на предмет личной встречи с высшим советским руководством», тем более что уже 20 декабря 1954 года начались переговоры о заключении торгового договора меду СССР и ФРНЮ. Однако диалог В.М. Молотова с Д.Видичем на Смоленской площади в здании МИДа, продолжавшийся всего около 20 минут, был в основном посвящён австрийской проблеме и, по сути, окончился ничем. После этой встречи на заседании Президиума ЦК В.М.Молотов сказал, что с «послом ничего не вышло», за что был тут же подвергнут жёсткой обструкции со стороны большинства его членов, особенно Г.М.Маленкова, который прямо обвинил министра иностранных дел в том, что он «не выполнил поручения ЦК»
[665].
Вероятно, эта критика возымела действие, и уже 8 февраля 1955 года, выступая на сессии Верховного Совета СССР, В.М.Молотов публично заявил, что «развитие советско-югославских отношений соответствует интересам народов двух стран». Вместе с тем буквально через две недели в аппарате ЦК КПСС было подготовлено второе ««Письмо к братским компартиям по югославской проблеме», которое носило более критический характер, нежели первое, так как в нём были открыто осуждены «стремление югославских руководителей сидеть между двух стульев», «возросшая за последнее время экономическая зависимость Югославии от США и Англии» и «отход руководителей Союза коммунистов Югославии от марксизма-ленинизма»
[666].
Тем временем 8 мая 1955 года газета «Правда» опубликовала статью маршала Г.К. Жукова «Десятая годовщина великой победы», в которой было упомянуто о том, что «исключительную стойкость в борьбе… за общее дело разгрома фашизма проявил югославский народ под руководством маршала Тито». Эта статья настолько возмутила В.М.Молотова, что вечером того же дня на торжественном заседании в Большом театре он устроил скандал, «обрушив на своих коллег, особенно на Н.С.Хрущёва, самые непристойные оскорбления». Но на то были основания, поскольку, как уверяет профессор Ю.В.Аксютин
[667], в первоначальном варианте этой статьи такого пассажа не было, однако буквально накануне её публикации в газете, когда маршал Г.К.Жуков во главе правительственной делегации отбыл с визитом в Берлин, Н.С.Хрущёв лично позвонил главному редактору «Правды» Д.Т. Шепилову и попросил сказать в этой статье «несколько добрых слов о югославской армии».
Наконец, 27 мая 1955 года в Белград вылетела представительная советская партийно-правительственная делегация в составе Первого секретаря ЦК КПСС Н.С.Хрущёва (глава делегации), председателя Совета Министров СССР Н.А. Булганина, его первого заместителя А.И.Микояна, секретаря ЦК КПСС Д.Т.Шепилова и первого зам. министра иностранных дел СССР А. А. Громыко.
Этот визит продлился целую неделю, вплоть до 2 июня 1955 года, и в ходе него состоялось немало двусторонних и конфиденциальных встреч, в которых с югославской стороны приняли участие маршал Посип Броз Тито, занимавший сразу три поста — Президента, председателя Союзного исполнительного Вече (правительства) ФНРЮ и Генерального секретаря ЦК Союза Коммунистов Югославии (СКЮ), его заместители по союзному правительству Эдвард Кардель и Светозар Вукманович, глава Союзной народной скупщины ФНРЮ Моша Пияде и министр иностранных дел Коча Попович. Как пишут ряд мемуаристов, между членами обеих делегаций практически сразу установились вполне рабочие и даже дружеские отношения. Однако по мере расширения рабочих контактов стала очевидна и полемика между рядом собеседников, отчего возникла «большая путаница в головах». В этой ситуации И.Б. Тито предложил, чтобы во всех теоретических спорах самостоятельно разобрались Д.Т. Шепилов и Э. Кардель, с тем чтобы главы делегаций смогли заняться другими важными проблемами
[668].
Несмотря на дружескую атмосферу, переговоры продвигались достаточно трудно, в частности из-за того, что И.Б.Тито особо настаивал на том, чтобы в итоговой Декларации был в обязательном порядке зафиксирован тезис о полном равенстве двух партий и невмешательстве КПСС в дела СКЮ, что «позволит покончить с практикой сталинизма». В свою очередь Н.С.Хрущёв всячески избегал бесед на тему личной ответственности И.В. Сталина за резкое обострение советско-югославских отношений и пытался защитить усопшего вождя от необоснованных нападок югославского руководства. Ещё одним камнем преткновения стала острая полемика по поводу особых отношений Югославии со странами Запада и подписания Балканского пакта. Однако в сухом остатке все эти противоречия были сняты и даже признана полезность сохранения существующих контактов Югославии и со странами НАТО, и со странами ЗЕС. Не меньше разногласий было по хозяйственным вопросам, но в итоге советская сторона согласилась списать с Белграда задолженность в размере 90 млн долларов и предоставить ему новый многомиллионный кредит, что было зафиксировано в отдельном соглашении о дальнейшем развитии торгово-экономических отношений двух стран. По данным Б.С. Новосельцева, уже в начале 1956 года был подписан советско-югославский договор, который предусматривал предоставление Белграду денежного кредита в размере 285 млн долларов, товарного кредита в размере 54 млн долларов и девизного займа в размере 30 млн долларов
[669]. Аналогичные соглашения были подписаны и по вопросам развития научно-образовательных и культурных связей. Но самое главное состояло всё же в другом — в заключительной Белградской декларации, подписанной Н.С.Хрущёвым, Н.А.Булганиным и И.Б.Тито 2 июня 1955 года, была признана историческая возможность строительства социализма разными путями, что на практике означало только одно: Москва впервые отказалась от «универсальности советского опыта» и вновь признала НРФЮ полноценным социалистическим государством
[670].
