б) Кризис в социалистическом лагере
Решения, принятые на XX съезде партии, а затем и Постановление ЦК «О преодолении культа личности Сталина и его последствий» вызвали широкий резонанс во всём мире, в том числе в странах всего социалистического лагеря. Поэтому, как полагают целый ряд историков (Г.М.Адибеков, Ю.В.Аксютин, А.С.Сты-калин, Л.Марсон
[688]), вскоре после окончания съезда и накануне официального визита в Югославию, во второй половине апреля 1956 года высшее советское руководство по предложению Н.С.Хрущёва предприняло важный шаг по «демократизации» своих отношений с коммунистическими и рабочими партиями социалистических держав и распустило Коминформ, который, по их мнению, был своеобразным инструментом диктата Москвы в международном коммунистическом движении и в странах соцлагеря. Затем в качестве открытой демонстрации своей решимости изменить прежние подходы во всей внешней политике в начале июня 1956 года в отставку был отправлен министр иностранных дел СССР В.М. Молотов, и новым главой внешнеполитического ведомства страны стал один из главных идеологов нового хрущёвского курса и его тогдашний фаворит Дмитрий Трофимович Шепилов.
Между тем эти решения вызывали крайне неоднозначную реакцию в других коммунистических партиях. Прежде всего они были с нескрываемой тревогой и недоверием встречены в Китае, где в те годы создавался собственный культ личности вокруг фигуры лидера китайских коммунистов Мао Цзэдуна. Пекин фактически не принял нового «ревизионистского» курса Н.С.Хрущёва и очень подозрительно отнёсся к его попыткам добиться улучшения отношений с западными странами на основе доктрины мирного сосуществования. Ещё более критически новый хрущёвский курс оценило албанское руководство во главе с Энвером Ходжей, которое абсолютно не приняло линии Москвы на преодоление сталинского культа. Более того, резкое раздражение в Тиране вызывало слишком горячее желание Н.С.Хрущёва примириться с маршалом И.Б.Тито, которого албанские власти считали главным врагом своего режима
[689]. В этой ситуации на почве общего неприятия нового курса высшего советского руководства началось стремительное сближение двух стран, то есть Китая и Албании. Этот раскол в социалистическом лагере вскоре приобретёт ещё более острый характер и в конечном счёте выльется не просто в сугубо идеологический спор трёх компартий, а в фактический разрыв дипломатических отношений с Китаем и Албанией. Во многом вина за такое катастрофическое развитие событий лежала на Н.С.Хрущёве, который своим откровенно хамским поведением спровоцировал обострение конфликта трёх государств на двух совещаниях рабочих и коммунистических партий социалистических стран, проходивших в Москве в 1957 и 1960 годах. Хотя, конечно, нельзя сбрасывать со счётов не менее вызывающее поведение Мао Дзэдуна, но об этом мы поговорим чуть позже.
Тем временем в марте 1956 года в Москве в Кунцевской больнице внезапно скончался президент Польши и Первый секретарь ЦК ПОРП Болеслав Берут, что позднее породило совершенно бредовую версию о его самоубийстве
[690]. Как и ожидалось, вопрос об избрании его преемника в новых политических условиях вновь перерос в острую дискуссию внутри правящей партии о путях дальнейшего строительства социализма, которая началась ещё при жизни самого Б.Берута. Первым звонком надвигавшегося кризиса стал декабрь 1954 года, когда из-под домашнего ареста был неожиданно выпущен бывший Первый секретарь ЦК ППР Владислав Гомулка, имевший стойкую репутацию признанного лидера правонационалистического крыла в польском коммунистическом движении. А вторым звонком стал III Пленум ЦК ПОРП, прошедший в январе 1955 года, на котором всё партийное руководство во главе с Б.Берутом было подвергнуто очень резкой критике за крупные «промахи в экономической политике и за попустительство бесконтрольному функционированию органов государственной безопасности
[691].
Правда, тогда этот кризис удалось купировать. Н.С.Хрущёв, прибывший во главе партийной делегации в Варшаву на похороны Б.Берута, 15 марта 1956 года выступил на VI Пленуме ЦК ПОРП и довольно откровенно поддержал на пост Первого секретаря ЦК Эдварда Охаба, считавшегося вполне лояльной фигурой для Москвы и компромиссной для самих поляков
[692]. Однако это решение никак не повлияло на внутрипартийный кризис, вскоре перекинувшийся на всё польское общество, в котором стала быстро подниматься протестная волна, инспирируемая в том числе и католическим духовенством.
Уже в июне 1956 года начались забастовки и сильные волнения в Познани и в соседних городках, которые были подавлены вооружённой силой. Новый лидер ПОРП Эдвард Охаб, не обладавший реальной властью, так и не смог предотвратить обострение острой внутрипартийной борьбы, тем более что именно тогда очень сильно пошатнулись позиции ряда влиятельных членов Политбюро ЦК ПОРП — председателя Совета Министров Юзефа Циранкеви-ча и двух его заместителей Якуба Бермана и Хилари Минца, которые курировали в правительстве силовой и экономический блоки, а также второго секретаря ЦК ПОРП Романа Замбровского, который под давлением Н.С.Хрущёва взял самоотвод во время выборов Первого секретаря ЦК. Хотя высокому московскому визитёру так и не удалось заблокировать его переизбрание на пост второго секретаря ЦК, который курировал всю кадровую работу партии.
Кроме того, несмотря на запрет фракционной деятельности, внутри ПОРП де-факто возникли две крупные фракции — «пулавян» и «натолинцев». Первые, костяк которых составляла «еврейская группировка» в лице первого секретаря Варшавского горкома партии Стефана Сташевского, зав. Отделом пропаганды ЦК Ежи Альбрехтодина, зав. Отделом тяжёлой промышленности ЦК Эдварда Терека и первого заместителя председателя Комитета по делам общественной безопасности Антония Альстера, выступали с позиций десталинизации. А вторые, где рулили бал этнические поляки, в том числе три вице-премьера — Францишек Язвяк, Зенон Новак и Станислав Лапот, — председатель Госсовета Александр Завадский, глава Комитета по делам общественной безопасности ПНР Владислав Двораковский и заведующий Сельскохозяйственным отделом ЦК Хилари Хелховский, напротив, выступали с консервативных позиций и критиковали новый курс советского руководства.
