Не успела партийная номенклатура прийти в себя от «мартовского шока», как уже на очередном Пленуме ЦК, прошедшем в ноябре 1962 года, Н.С.Хрущёв инициирует очередную, причём по-настоящему кардинальную реформу всего партийно-государственного управления в стране. Её проведение, по мнению многих авторов, вообще не поддаётся объяснению с точки зрения здравого смысла и до сих пор вызывает массу вопросов и острых споров в литературе. Многие историки единодушно говорят об этой реформе как самом наглядном примере «абсурдности и хрущёвского волюнтаризма». Однако существуют и другие точки зрения. Так, академик Н.П.Шмелёв
[874] пытался объяснить эти новации горячим желанием Н.С.Хрущёва «обуздать всевластие партийного аппарата» и создать в стране реальную многопартийность, где как минимум сосуществовали бы и конкурировали между собой две полноценных партии — «промышленная» и «аграрная». Профессор Р.Г.Пихоя
[875] утверждал, что эта реформа, невзирая на её первоначальный замысел, объективно ослабила весь партийный аппарат, что отвечало интересам самого Н.С.Хрущёва. Наконец, их оппонент профессор Г. И. Ханин
[876], напротив, полагает, что данное решение стало результатом «осознания Н.С.Хрущёвым пагубности современной роли партии в экономике страны как важного, но безответственного элемента», и поэтому своим решением «он попытался сделать партию и все её руководящие органы», начиная с райкомов и обкомов партии, «ответственным элементом советской экономической жизни». Более того, с его точки зрения, сама эта реформа находилась в русле рецентрализации советской экономики, начатой Н.С.Хрущёвым ещё в феврале 1960 года с создания трёх республиканских СНХ в РСФСР, УССР и КазССР.
Между тем впервые сама идея этой реформы была предложена Н.С.Хрущёвым ещё в начале сентября 1962 года в его очередной записке, направленной своим коллегам по Президиуму ЦК. Суть новой хрущёвской инновации состояла в коренной перестройке всей и уже давно существовавшей системы партийного руководства и в полном переходе с традиционного территориально-производственного принципа построения ряда управленческих партийных структур, а именно райкомов, обкомов, крайкомов и рескомов, на сугубо производственной принцип. В соответствии с решением ноябрьского Пленума ЦК, единогласно принявшего Постановление «О развитии экономики СССР и перестройке партийного руководства народным хозяйством»
[877], на всей территории страны де-факто создавалась абсолютно неуправляемая и во многом конфликтная система «двоевластия», поскольку отныне все областные и краевые партийные комитеты разделялись на два обкома (крайкома) — по промышленности и по сельскому хозяйству. Но при этом все Бюро прежних (единых) обкомов и крайкомов партии оставались неделимыми. Кстати, классическим примером такого «двоевластия» и конфликтности двух первых секретарей стал Ростовский обком партии, где постоянно шли распри и склоки между «промышленным секретарём» Георгием Дмитриевичем Нероновым и «аграрным секретарём» Владимир Владимирович Скрябиным
[878].
Эта поспешная перестройка всей системы управления в стране сразу вызвала массу проблем, многие из которых носили не только управленческий характер, но и характер личного соперничества двух первых и отраслевых секретарей в областях, краях или автономных республиках. К тому же, кроме двух новых обкомов и крайкомов партии в каждой области (крае, республике), создавались и по два облисполкома, в результате чего во всех регионах страны появились два областных или краевых здравотдела, два отдела народного образования, два управления милиции, два финансовых отдела, два отдела культуры и т. д.
Кроме того, серьёзно усложнилось управление на уровне союзных республик, где в республиканских ЦК создавались два Бюро ЦК — по промышленности и по сельскому хозяйству. И ещё более значительно запуталась вся система управления на районном уровне. В первоначальном замысле планировалось ликвидировать все городские и районные партийные комитеты и заменить их новыми парткомами колхозно-совхозных и промышленно-производственных управлений. Однако затем эту систему несколько «подновили», и на районном уровне, кроме райкомов партии по сельскому хозяйству, стали действовать новые «зональные» промышленные райкомы, расположенные чаще всего в ином населённом пункте, чем сельский райком партии.
Одновременно Пленум ЦК принял решение об изменении прежней системы партийного и государственного контроля и утвердил Постановление ЦК «Об образовании Комитета партийно-государственного контроля ЦК КПСС и Совета Министров СССР». Как уверяет профессор Р.Г.Пихоя, «не требуется особых доказательств для утверждения, что проект этого решения Президиума ЦК создавался в окружении Шелепина, тогдашнего шефа КГБ, метившего и попавшего на пост руководителя этого контрольного органа»
[879]. Однако данный пассаж содержит в себе сразу два ложных утверждения. Во-первых, доказательства того, что этот документ разрабатывался именно в окружении А.Н. Шелепина, как раз необходимо представить, и желательно с поимённым составом лиц из этого «окружения». И, во-вторых, к моменту принятия этого документа сам А.Н.Шелепин уже более года пребывал в должности секретаря ЦК, а должность председателя КГБ СССР с 13 ноября 1961 года занимал его сменщик и близкий соратник Владимир Ефимович Семичастный, который, кстати, в отличие от своего старшего товарища, тут же «облампасился» и сразу получил звание генерал-полковника.
Как уже давно было заведено, в этом Постановлении ЦК лукаво говорилось о восстановлении ленинских принципов партийно-государственного контроля, которые якобы были упразднены во времена «тирана» И.В. Сталина. Однако, во-первых, именно Н.С.Хрущёв ещё в июле 1957 года, сразу после разгрома «антипартийной группы», ликвидировал Министерство госконтроля СССР, главой которого был В.М. Молотов, и только через полго-да, в декабре 1957 года, создал жалкую пародию на упразднённый орган власти в виде Комиссии советского контроля Совета Министров СССР, которую возглавил бывший первый секретарь упразднённого Каменского обкома Георгий Васильевич Енютин. Во-вторых, в реальности новые органы объединённого партийно-государственного контроля ничего общего с ленинским подходом к решению этой проблемы не имели, поскольку в его последних работах, таких как «Лучше меньше, да лучше» и «Как нам реорганизовать Рабкрин», он прямо говорил о чётком разделении и параллельном сосуществовании ЦК и ЦКК, а новые органы партгосконтроля существовали как раз при самих партийных комитетах, а не параллельно с ними. Более того, все районные, областные и краевые комитеты партийно-государственного контроля возглавлялись по совместительству вторыми секретарями райкомов, обкомов и крайкомов партии. При этом центральный Комитет партийно-государственного контроля (КПГК) СССР возглавил новая восходящая политическая звезда всего хрущёвского десятилетия — секретарь ЦК КПСС Александр Николаевич Шелепин, который одновременно был назначен и заместителем председателя Совета Министров СССР, поскольку, как выразился сам Н.С.Хрущёв, «ему придётся иметь дело со многими министрами».
