Я отвернулась. Это было слишком. Его лицо. Голос. Я не была готова к этому. Не сейчас. Не после того, как узнала, что кто-то умер, потому что помог мне.
– Я тебе не доверяю, – вырвалось у меня. – Того, что ты все еще мой инвент и будешь защищать меня, должно быть достаточно. – Я подавила рыдание. – Мне этого достаточно.
– Киана. – прошептал Уилл мое имя, и, ко всему прочему, голос звучал так, словно он тоже боролся со слезами.
В следующее мгновение мне больше всего хотелось дать себе пощечину. Конечно, он страдал, как и я. Как могло быть иначе, черт возьми?
Громкое вибрирование мобильного телефона отвлекло меня. Я провела рукой по карману пальто. Все тихо. Кончиками пальцев вытерла следы слез на щеках и повернулась к Уиллу.
Он с окаменевшим видом рассматривал свой дисплей, прежде чем поднести телефон к уху.
– Нерон.
Какого черта он еще хотел от него сейчас? Хотел извиниться за то, что так поступил с ним?
Инвенты взаимозаменяемы, прошептал маленький голос в моей голове, который звучал как Ариэль. Не так, как одаренные.
Но не мой, не так ли? Мой был таким же уникальным, как и я.
Мои мысли резко прервались, когда настроение Уилла изменилось.
– Нет, – прошипел он. Затем опустил руку, которой прижимал к губе носовой платок. Он, казалось, не заметил, как окровавленный клочок бумаги соскользнул на землю.
Его пальцы обхватили телефон, как будто хотели разбить его.
– Вы… Вы не можете этого сделать. Я сделал все… Все, что вы требовали.
Не зная, что делаю, я двинулась к нему. Протянула руку. Нийол и его предательство исчезли в самом дальнем уголке моей памяти. Мне просто хотелось стереть ужас с лица Уилла.
– Нет, я сделаю все, клянусь вам, я… – Он осекся. Отнял телефон от уха. Звонок был закончен. Уилл неистово стучал по телефону. – Этого не может быть, нет, нет…
Он снова поднес его к уху.
– Мама, беги, беги, проклятое дерьмо, отвечай на телефон!
Ему опять, похоже, не удалось дозвониться, потому что швырнул телефон на диван, тот отскочил и упал на пол. Тяжело дыша, Уилл опустился на колени, вцепился в волосы. С его губ не сорвалось ни одного связного слова. Только звуки. Отрывистые, наполненные болью звуки.
– Уилл? – Мой пульс участился. Что с ним случилось? Что сказал ему Нерон? Черт возьми, зачем он пытался дозвониться до матери? Они что-то сделали с его семьей?
Я преодолела последнее расстояние между нами и, протянув руку, коснулась его плеча. Никакой реакции.
– Уилл? – эхом повторила я.
Его глаза совсем потемнели. Затем губы раздвинулись.
– Алесса, – прохрипел он.
Три
Нимфа
Никто не будет наказан. Это были слова Нерона.
Тогда почему я только что стала свидетелем того, как Уилл потерял рассудок?
Он схватил торшер и швырнул его в камин. Я вздрогнула, когда абажур с громким звуком треснул.
Я ничего не могла сделать, до него больше нельзя было достучаться.
Причина, по которой он вообще приехал в Тессарект, почему он подчинился Нерону – эта причина больше не существовала, раз его худшие опасения сбылись.
Он поднял свой телефон, безуспешно пытаясь дозвониться до матери. Два, три, четыре раза. Между ними он все время что-то хватал. Пустая кофейная чашка. Книги. Небольшое кресло. Предметы разлетелись по всей гостиной.
Я отшатнулась назад, чтобы не стать мишенью.
– Что… Что именно он сказал? – спросила я, как только он остановился, тяжело дыша, и огляделся в поисках следующего предмета, на который он мог бы обрушить свою безысходность.
Словно только сейчас вспомнив, что он не один, Уилл посмотрел на меня. Его губа перестала кровоточить.
– Что я могу быть рад. Он мог бы сделать ее инвентом другого округа. Нерон хотел оказать мне услугу, поэтому послал к ней Идора. Мило с его стороны, да?
– Уилл. – Его ложное самообладание было хуже вспышки гнева.
– Он сказал, что я смогу ее увидеть, как только она будет здесь и обустроится. Что в любом случае у нас не будет на это много времени, потому что я не должен мешать ей учиться.
Я стиснула зубы.
– По крайней мере, сомнений больше нет. Мне всегда было интересно, были ли мои опасения обоснованными. Может ли быть так, что я не единственный, у кого этот проклятый ген! – Уилл говорил все громче и громче.
Сжав обе руки в кулаки, он повернулся ко мне спиной и принялся колотить по камину.
Это вывело меня из состояния шока.
Он был моим инвентом, человеком, выбранным для того, чтобы защищать меня, хотел он этого или нет. Но кто-то же должен был защищать и его.
За два больших шага я оказалась рядом с ним, схватила его за руки сзади, когда он развел их, чтобы ударить о камень. Я застала его врасплох. Это была единственная причина, по которой я могла хоть как-то удержать его.
Я усилила хватку и прижалась к его спине.
– Послушай меня. Твоя семья была единственным, что он имел против тебя. Если он сейчас разыграл этот козырь, это означает, что он в отчаянии. – Я говорила быстро и сбивчиво. – Мы сделаем все возможное, чтобы связаться с Алессой и твоей мамой. Если он действительно поселит твою сестру в Идоре, Дария сможет о ней позаботиться. Она у них еще не на прицеле. Ты не должен сейчас терять самообладание. Нам нужно как можно скорее добраться до организации и выслушать, что скажет Фос. Если ему удастся вытащить моих родителей из тюрьмы, то он сможет освободить и твоего отца. А потом мы позаботимся о твоей сестре.
Уилл повернулся так быстро, что я потеряла равновесие. Но прежде чем успела упасть, он схватил меня за предплечья.
– Разве ты не понимаешь? – прошипел он. – Если она уже стала инвентом, мы больше ничего не можем сделать!
Его слова вернули мою собственную боль. Но сейчас было не время для угрызений совести.
– Я знаю, что это последнее, чего ты когда-либо хотел для нее, но все будет не так плохо, как с тобой. Она не будет так зависима. Посмотри на Дарию или Каспера. С ними все в порядке.
Его взгляд блуждал взад и вперед, не сосредотачиваясь на мне. Он отпустил мои руки.
– Ты не понимаешь…
– Не говори мне, что я этого не понимаю, – с трудом выговорила я. – Возможно, я не знаю, каково это, когда собственная сестра обречена на ту же участь, что и ты сам. Однако я знаю, что такое бессилие. Я знаю, каково это, когда кого-то заставляют делать то, чего он не хочет. Из-за меня.
Алесса была для него всем. Ее защита была его главной мотивацией.
Он вообще больше не слушал меня, я увидела это в его глазах, отчаяние овладело им. Я не могла этого допустить.
