– Знаю, – тотчас же пришел ответ. Ладно, определенно мужчина. – Эта история все равно тебя заинтересует.
Класс. Свита Нерона преследовала меня, несмотря на то, что сегодня он был не на месте?
– У тебя ведь наверняка есть романтическая жилка, да?
Я закатила глаза, но остановилась. Это походило на обычный разговор, призванный привлечь внимание незнакомцев. Наверное, ему было просто скучно, потому что вряд ли кто-то еще забредет сюда.
– Ладно, у меня есть немного времени, – уступила я и сделала несколько шагов ему навстречу. Как всегда, любопытство победило.
Когда он начал, его голос стал еще более хриплым, и как будто можно было даже услышать улыбку.
– Когда-то двое молодых влюбленных были разделены проливом Геллеспонта. Их любовь была запретной, ведь красивый юноша принадлежал к знатной семье, которая, согласно легенде, была потомками Посейдона, правителя морей. Прекрасная дева на другом берегу происходила от Зевса, которому принадлежал огонь, якобы самый мощный из четырех стихий. Огонь и Вода совсем не уживаются друг с другом, это знал каждый ребенок, но это не мешало им обоим писать друг другу страстные письма, которые тайно передавал один рыбак. После нескольких месяцев любовной горячки и тоскующих взглядов из своих башенных окон она твердо решила: они должны встретиться вопреки здравому смыслу. Итак, однажды ночью юноша прыгнул из своей комнаты в воду и, ведомый пламенем, которое зажгла его любимая, поплыл на другой берег, где она ждала его. Их первая встреча была волшебной – она превзошла все их ожидания и развеяла те немногие сомнения, которые посеяли в них их семьи. Кого волновало, что по правилам они не подходили друг другу? Когда они соприкоснулись, мир замер. Море успокоилось, все огни в комнате погасли. И оба чувствовали себя сильнее, чем когда-либо. Они поклялись никому, кроме рыбака, не доверять свою тайну, и юноша начал плавать к ней каждую ночь, постоянно направляемый мерцающим пламенем на горизонте. Это была невысокая цена, которую он должен был заплатить, чтобы быть рядом с ней. Вода, казалось, все равно подчинялась ему.
Какое-то время все шло хорошо. Влюбленные были счастливы. Они чувствовали себя более живыми, чем когда-либо. До того момента, пока сестра девы не узнала их секрет и не предала их своей семье. Юноша был вне себя – он боялся, что они покинут остров, отправят его возлюбленную в далекий край, чтобы держать ее подальше от него. Поэтому он и поплыл в ту ночь, хотя в небе бушевала гроза. Молнии разрывали воздух, а волны вздымались на много метров в высоту. «Все будет хорошо», – подумал он. Любовь, в конце концов, бросает вызов всем препятствиям. Но тут свирепый ветер задул огонь в башне его возлюбленной, и юноша потерял ориентир. В борьбе с ветром и волнами его конечности, наконец, устали, и он сдался. Когда на следующее утро дева выглянула из окна, то обнаружила тело своего возлюбленного, выброшенное на берег. Вне себя от боли и гнева, она возненавидела свою семью, зажгла огонь, который сжег всю башню, бросилась в воду и соединилась с ним в смерти.
Девять
Бриллиант
Рассказчик замолчал и склонил голову.
– Серьезно? – вырвалось у меня. – Для этого ты меня остановил?
Раздался его хриплый смех.
– Продолжение истории… – он не стал заканчивать фразу. – Ах да, ты не туристка, могу не рассказывать остальное. Желаю приятного дня, Киана Либерт.
Разозлившись, я повернулась и пошла прочь. Это не могло быть взаправду!
Рассказывал эту историю специально для меня? Как он вообще меня узнал? Он едва ли поднимал глаза. К тому же мораль была немного нарочитой, разве нет?
Я вздрогнула. Против своей воли я была полностью погружена в повествование. Я видела перед собой бушующее море. Окна замка. И, ко всему прочему, лица моих родителей. Этого мне только сейчас не хватало!
С другой стороны… С другой стороны, Пикабо Ирвинг, который явно принадлежал к числу хороших, тоже предупреждал меня об опьянении. Он сравнивал его с наркотиками. Возможно, на самом деле только одаренные разных стихий, влюбленные друг в друга, впадали в опьянение, а дружба не имела к этому никакого отношения. Это также объяснило бы психическое состояние Нерона…
Говоря о Нероне, почему мое видение началось с него, а закончилось чем-то совершенно другим? Обычно то, что я слышала и видела вначале, выбирая правильный путь, имело решающее значение. В первый раз я увидела свои глаза – глаза Агнии – и оказалась в видении, в котором разговаривала с ней. Затем была татуировка Нийола два раза подряд, и следующие две сцены в моей голове также были связаны с ним.
Что это была за таинственная женщина и утес?
Наверное, нельзя оставлять это – рано или поздно мне придется снова посетить видение, чтобы узнать, присоединится ли к нам потом Нерон. Надеюсь, тогда я смогу это понять.
Мои мысли путались, каждая теория поднимала новые вопросы.
В поле зрения появился наш дом. Плющ между тем разросся так высоко, что обвивался вокруг черной лестничной площадки. Если так будет продолжаться и дальше, у нас скоро все будет выглядеть, как в зимнем саду Ариэль.
И снова улыбка промелькнула на моих губах. Она просто появилась из ниоткуда.
Я освобожу своих родителей. Когда-нибудь по-настоящему позабочусь о них. А потом навещу своих приемных родителей. Хотя я не могла простить им того, что все эти годы они не говорили мне правду.
Я медленно поднялась по лестнице. Останавливаясь на каждой покрытой листвой ступеньке. И мои друзья. Когда-нибудь я снова увижу их. Лео, Элли, София. Если мы переживем все это, никто больше не сможет помешать мне поехать в Лидс.
Если.
Я толкнула дверь и вошла внутрь. Как могло получиться так, что в этом доме пахло чем-то родным? Как я могла чувствовать себя здесь комфортно, хотя каждый сантиметр должен был напоминать обо всех ужасных вещах, которые произошли со мной здесь?
Вместо этого скрип деревянного пола был похож на давно забытую мелодию, которая одним махом возвращала счастливые времена. Вид пар обуви в коридоре был таким знакомым. Они валялись рядом с ковриком, потому что ни Уилл, ни я не были особенно аккуратны. Помещение, которое показалось мне таким искусственным в первый раз, теперь просто кипело жизнью. Каждый предмет мебели хранил воспоминание. Меховой ковер перед камином, который вел в спальню Уилла. Диван, на котором мы целовались еще несколько недель назад, а потом обнаружили мой шрам. Книги на полке, специально подобранные по моему вкусу, и которые в другой жизни, в параллельном мире, где я была бы совершенно обычной девушкой с обычными проблемами, сразу бы проглотила.
Я приготовила себе чай, проверила телефон на наличие новых сообщений от Уилла – ничего, его сестра, вероятно, заняла все его внимание – и схватила свою чашку, чтобы подняться наверх.
Мне нужно было убить время, пока он не вернется, и тогда мы сможем поговорить о мероприятии сегодня вечером. Несколько дней назад Уилл тут же выразил бы свои сомнения и попытался бы помешать мне пойти. Я не была так уверена в новой, мстительной версии моего инвента.
