Я прикинула маршрут, путь лежал по притопленной гряде из накиданных камней. Словно гигант набрал пригоршню отломанных от скалы камушков и щедро сыпанул у берега, засеял бесплодными зёрнами соленое морское мелководье. Закончив broadcast, исполинская рука смахнула остатки крошек с ладони. Гигант посмотрел на результат стараний, отряхнул руки, а может и вовсе умыл, и был таков. Сеятель не дождался первых всходов, ушел, а каменные посевы со временем сбились в плотную гряду.
Оставленная на произвол судьбы гряда изогнулась в зловещей улыбке, предвещая недоброе прибывшим путникам. Своим изгибом она образовала тихую гавань и попутно естественный волнорез, защищающий корабли от штормов и высоких волн. Вот и командующий эскадрой воспользовался удобным местом для якорной стоянки.
Может отступить, отплыть на такую глубину, где до меня не дотянутся?
Я посмотрела на место недавнего ядреного, точнее, ядерного, нет расстрела ядрами. Одинокая лодка качалась в окружении обломков, оставшихся от коробок с грузом. Жуть и это рядом с местом моей вынужденной высадки.
Под плавающими обломками виднелись камни, они терялись в глубине, в которой скрывались многорукие и многоногие хозяева этих мест, движимые желанием полакомиться незваными гастарбайтерами.
Чем дальше и глубже отмель уходила в море, образуя прочное основание для насыпи, тем величина валунов становились больше, достигая циклопических размеров, на их фоне мелькали страшные тени. Возможно это линза водной поверхности причудливо ломала солнечный свет и создавала пугающую картину, предупреждала — берегись путник. Убирайся откуда приплыл.
На глубине правят осьминоги, а ближе к берегу, там, куда они не могут дотянуться, между валунами создалось идеальное место для схрона опасных членистоногих. Крабы нашли себе приют в расщелинах, забили плоские тела в норы и притаились, а тут девушка с веслом пожаловала, фонтана не хватает. Какая радость. Лакомый кусочек.
Нет отплывать тоже опасно. Эх, глефу бы, алебарду или копьё, но подлиннее. Весло хоть и выше меня, но слабое подспорье в предстоящей драке.
Крабы выходили из воды толпой, но не торопились, чувствовали близость хищников-осьминогов. Должно быть, обладатели клешней — середина пищевой цепочки акватории. Но каких же размеров достигла морская и прибрежная фауна? Даже в конкурентной среде и при наличии рядом опасных хищников они смогли вопреки трудностям не только отожраться и выжить, но и прокачаться.
Чем выше уровень, тем больше размер тела мобов, этих в одиночку не одолеть.
По прикидкам, каждая из восьми боковых конечностей, если удастся схватить заостренное основание лапы и растянуть, окажется по длине как раз с весло. Значит, размах перед атакой и зона поражения выйдет метра четыре — пять. Опасно подходить ближе. Впечатляет. Клац, клац. Издалека неприятно раздались угрожающие щелчки толстых клешней.
Краб остановился, достал что-то из воды, попробовал, задумчиво пошевелил усами, словно живущими отдельной от тела жизнью. Усы сначала затолкали в ротовое отверстие падаль, а потом выкинули обратно. Нет, угощение пришлось не по душе, есть кое-кто повкуснее, настоящий деликатес — я.
Он повращал глазками, отсюда по размерам и форме походившими на два шарика для пинг-понга и вперился в меня взглядом.
Хм, досадно. Разработчик мобов устал от работы и решил схалтурить. Видимо, скачал на бесплатных стоках готовые модели и скомпилировал, налепив шары фасеточных глаз на стебельки, похожие на гнущуюся трубочку для коктейля.
Биологические перископы уставились на меня темной вертикальной полоской. Спутники вожака поняли намерения старшего и наметив цель, начали приближаться.
Это конец или только начало?
От толпы зевак, наблюдающих за моей героической высадкой, отделился небольшой отряд и поспешил мне на выручку.
Рядом из воды показались очередные фасеточные глаза на коротких стебельках. Подводный батискаф не спешил всплывать целиком.
Клешня потянулась в мою сторону, исследуя новинку. Подвижный коготь отодвинулся для захвата. Я парировала наглую попытку пощупать филейную часть. Ловко подставила веретено весла под удар и отвела в сторону хитиновый кулак. Как только отбила выпад наглеца, с размаха врезала по глазам и ненадолго ослепила противника.
— Так тебе! Лучше не нарывайся!
Радость оказалась скоротечной. Следом за первым выполз на свет божий второй членистоногий. Я пятилась, отмахивалась, спотыкалась и едва не падала, но все равно шаг за шагом приближалась к берегу.
Попади пятка в расщелину и пиши — «пропало». Свора набросится на меня и порежет на ленточки для бескозырок, как иногда выражается Фрэнк — разложат на атомы. Конец неумолимо приближался. Основная группа атакующих готовилась замкнуть окружение. Загнали, обложили со всех сторон! Сволочи!
— Немезида! — раздался знакомый голос Ганса. Он что здесь делает? И где его неизменный компаньон Мишель? Неужели Бастион сам не захотел марать руки и послал своё доверенное лицо уладить неприятную ситуацию с беглянкой? Приказал: любой ценой вернуть украденное! Скорее всего, в подкрепление выделил только что помянутого Фрэнка, вечно недовольного моими выходками. А может тут вся честная компания из 16 человек, пришли вернуть своё?
Мне захотелось испариться. Что за день-то такой. Невезуха!
— Держись, мы идём! — храбрецы ощетинились копьями, перестроились из бестолковой оравы в боевой порядок — фалангу. Боевая единица отвлекла на себя основную массу противников и принялась лихо отгонять ракообразных. Крабы сдали позиции и отскочили для перегруппировки. Сбившись в кучу, они раскачивались, поднимались в гипнотическом танце, затем оттопырили хвосты, развернулись боком и ускорились, перешли на галоп и кинулись в бой.
— «Аллюр три креста, лавиною с гор!», — затянул кто-то из воинов, готовясь к сшибке. Отряд держал оборону. Острые наконечники не давали нападающим нанести удар, в то время как задний ряд наседал и производил выпады в сторону противника, теснил его.
Странно, что-то тут не так, если бы Ганс охотился за мной, то ему было бы на руку, чтобы крабы расправились с потревожившей спокойствие первой жертвой. Уже после расправы спокойно бы собрал лут с оставшихся от пира огрызков.
— Не тормози! Сюда! — прокричал Ганс, когда они отогнали мобов к норам.
Первый краб ходил кругами ослепленный и дезорганизованный, второй вцепился в весло, с одной стороны, я с другой. Рукоять намокла и проскальзывала под пальцами. Не удержать. Ноги запутались в чем-то, должно быть, в водорослях и я плюхнулась в воду на задницу. Нет, это были не водоросли, а разорванный флаг гильдии, на котором осталось только изображение весов, отсутствовала и вторая часть герба — раскрытая книга.
Я схватила обрывок и обмотала им рукоять в надежде, что так будет легче удержать орудие. Краб уперся четырьмя парами конечностей, кулак клешни начал подниматься и потянул меня вверх. Теперь я стала похожа на мороженое на палочке — эскимо, от которого уже оторвали кусок обертки — куска полотнища. Мороженым хотел полакомиться мутант переросток.
