«Дом Павлова» и узкая полоска волжского берега, которые отстояли гвардейцы Родимцева, сражение за Мамаев курган, «остров Людникова», самопожертвование и героизм дивизий Ермолкина, Горишного, Жолудева, Батюка, Гурьева, Смехотворова, Гуртьева, Соколова, Дубянского, бригады Андрусенко, Болвинова, группы Горохова и многих других — вечный памятник солдатам, память о которых Василий Иванович Чуйков навсегда сохранил в своем сердце. Каждое из этих соединений внесло свой вклад — последние дома у самой Волги, считаные метры берега или заводские руины — в нерушимую оборону той сталинградской земли, на которую 62-я армия так и не допустила захватчиков.
Когда, после окончания Сталинградской битвы, Чуйков беседовал с историками из комиссии академика И. И. Минца, собиравшими материалы о Великой Отечественной войне и опрашивавшими очевидцев, он особо отметил боевое единение и спайку, присущие его ближайшему окружению и сталинградским комдивам. Он вспоминал, что был момент, когда из-за непрерывных обстрелов и бомбежек постоянно рвались телефонные провода, проложенные по берегу, были разбиты рации и связь приходилось устанавливать от штаба армии на другой берег, а потом оттуда к сражающимся частям. Управлять войсками в таких условиях стало почти невозможно, и Чуйков обратился к командующему фронтом Еременко с просьбой перенести управление за Волгу, оставив его самого и Военный совет армии в Сталинграде. Командование фронтом, после некоторых колебаний, готово было пойти ему навстречу. Перед тем как сделать этот шаг, Чуйков сообщил своему начальнику штаба Н. И. Крылову и начальнику артиллерии Н. М. Пожарскому
[50], переговорив с каждым из них отдельно, о том, что им придется отправиться на левый берег. Оба ответили ему одинаково: «Ни шагу от Вас не пойдем». По словам Чуйкова, так же могли ответить ему Родимцев, Людников, Батюк, Гурьев, за которых он мог бы поручиться. Он рассказывал о том, что хорошо понимал командиров дивизий и других частей, которые в тяжелые моменты обращались к нему с просьбой перейти на другой берег, но не разрешал им этого делать. Некоторых приходилось, по словам Чуйкова, как следует «молотить по телефону» и слать им грозные телеграммы. Четверо упомянутых им комдивов, а также Жолудев и Горишный, были в числе тех, кто ни разу его об этом не попросил.
Чуйков с особой теплотой вспоминал об отношении солдат к командирам: «Бойцы любили и уважали своих командиров, сберегали и защищали их… Бывало, идешь на наблюдательный пункт и чувствуешь, как солдаты охраняют тебя. Генерал Родимцев, наверное, помнит, как однажды мы с ним выскочили на передний край на западной окраине поселка Красный Октябрь и как воины уговаривали нас уйти с опасного места, доказывая, что они и без нас справятся с поставленной задачей».
Битва в заводских районах и атаки по всему фронту продолжались без пауз вплоть до контрнаступления советских войск 19 ноября 1942 года. В этот день командующий группой армий «Б» генерал-полковник барон М. фон Вейхс приказал Паулюсу немедленно прекратить наступательные действия в Сталинграде.
В начале января 1943 года на КП 62-й армии приехали командующий Донским фронтом генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский, члены Военного совета и офицеры штаба фронта. Рокоссовский объяснил Чуйкову задачу: не допустить прорыва немцев из окружения через замерзшую Волгу. Чуйков вспоминал, как приехавшие офицеры несколько раз спрашивали: «Удержит ли 62-я армия противника, если он под ударами наступающих армий с запада всеми силами бросится на восток?
Николай Иванович Крылов ответил на это так:
— Если Паулюс летом и осенью с полными силами не мог сбросить нас в Волгу, то голодные и полузамерзшие гитлеровцы не пройдут на восток и десяти шагов.
Подобный же вопрос задал мне начальник штаба фронта генерал Малинин
[51]. Я ему ответил, что гитлеровцы 1943 года уже не те, что летом 1942 года, что армия Паулюса уже не армия, а лагерь вооруженных пленных».
Рокоссовский с первой встречи с Чуйковым сумел разглядеть в нем незаурядную личность, прекрасно понимая, чего стоило управлять армией в условиях не вписывающегося ни в какие каноны сражения в Сталинграде. В своих воспоминаниях Рокоссовский писал: «С Василием Ивановичем Чуйковым я встретился впервые и сразу проникся к нему глубоким уважением. Мне всегда нравились люди честные, смелые, решительные, прямые. Таким представлялся мне Чуйков. Был он грубоват, но на войне, тем более в условиях, в каких ему пришлось находиться, пожалуй, трудно быть другим. Только такой, как он, мог выстоять и удержать в руках эту кромку земли. Мужество и самоотверженность командарма были примером для подчиненных, и это во многом способствовало той стойкости, которую проявил весь личный состав армии, сражавшейся в городе за город. На меня этот человек произвел сильное впечатление, и с первого же дня знакомства мы с ним сдружились».
Приказ о наступлении! Этот день стал самым радостным для всех защитников Сталинграда. С узкой полоски волжского берега они пошли на запад! И пусть не им — солдатам 62-й армии — довелось замкнуть гигантские клещи окружения всей немецкой группировки у берегов Дона, но они тоже ощущали себя частью этого стального кольца. Они отстояли Сталинград!
Оставив без сожаления свои блиндажи и укрытия, они в едином порыве выбивали немцев из сталинградских домов и улиц, сполна расплатившись с ними за горечь отступления и за погибших товарищей. Утром 26 января в районе Мамаева кургана и южнее поселка Красный Октябрь передовые части 62-й армии соединились с войсками 21-й и 65-й армий. Немецкие войска были расчленены на две группировки: южную — в центральной части Сталинграда и северную — в районе заводов «Баррикады» и тракторного. До полного разгрома и капитуляции Сталинградской группировки немецких войск и остатков армий их союзников оставались считаные дни — это произошло 2 февраля 1943 года.
Победу праздновала вся страна, но, пожалуй, больше других — семьи защитников Сталинграда. Жена Чуйкова Валентина Петровна писала в письме мужу: «Дорогой Вася! Поздравляем вас с победой! Желаем еще больших успехов… От всего дома просим передать большое спасибо за победу, за общую радость, которую мы все переживаем. О нас не беспокойся. Мы все здоровы, настроение трудно передать на словах, какое-то буйное. Самые тяжелые, черные дни остались позади…. Будь здоров, мой родной, до радостной встречи!»
Командарм легендарной 62-й армии В. И. Чуйков выразил общие чувства победителей такими словами: «Наша борьба за город, наше ожесточенное сопротивление противнику в Сталинграде приобрело свой законченный смысл… Стало быть, не напрасно лилась кровь русских воинов, не напрасно сталинградцы из последних сил и возможностей держали оборону, когда казалось, что уже все рухнуло и враг нас раздавит… «Ни шагу назад!» — теперь означало: «Только вперед!» «За Волгой для нас земли нет!» — означало: «Идти только на запад!».
