Главными причинами неудач и трудностей, с которыми столкнулась дивизия в первые дни в Сталинграде, Родимцев считал отсутствие опыта уличных боев, а также то, что в задачах, ставившихся дивизии и отдельным подразделениям, не учитывалось, что противник уже занял большую часть города. В результате этого немцы имели преимущество — они как захватили с первых дней многие важные опорные пункты, например дома специалистов, Госбанк, так и удерживали эти здания длительное время, несмотря на все попытки выбить их оттуда.
Среди многих эпизодов Сталинградской битвы, в которых прославились солдаты Родимцева, есть особенный даже по тем меркам — это оборона небольшого дома на площади 9 января, вошедшего в историю войны как «Дом Павлова». По воспоминаниям отца, в конце сентября он обратил внимание на одинокий четырехэтажный дом, расположенный примерно в ста метрах от мельницы
[86], в которой находился наблюдательный пункт дивизии. О том, как далее развивались события, отец вспоминал: «Я спросил об этом доме Елина, тот — у командира третьего батальона капитана А. Е. Жукова, а последний — у командира роты старшего лейтенанта И. И. Наумова… Так случилось, что наши наблюдательные пункты разместились в одном здании, на мельнице, но на различных этажах… Мой НП был устроен на третьем этаже… Через несколько минут мне передали ответ Наумова, что нами этот дом не занят, но оттуда иногда стреляют и что, если ему разрешат, то он пошлет людей обследовать этот дом… Я разрешил Наумову сделать вылазку».
В ту же ночь группа из четырех разведчиков во главе с сержантом Я. Ф. Павловым выбила небольшой отряд немцев из здания и несколько дней удерживала его. Я хочу обратить внимание на одно обстоятельство, очень важное для понимания того, что означает понятие «настоящий солдат» и как из обычного ночного рейда произрастает подвиг. Сержант Яков Павлов не получал приказа удерживать дом, его группе было поручено лишь произвести разведку и доложить результат командиру. Выполнив задание, они могли вернуться к своим и ждать дальнейших распоряжений. И никто бы их ни в чем не упрекнул. Но Павлов был опытным бойцом, не только смелым, но и думающим. Ему была понятна мысль командиров — после разведки этот дом надо у немцев отбить, и чем быстрее, тем лучше. Так что же, теперь, когда дом был в их руках они должны из него уйти? Чтобы завтра снова пробираться сюда ночью, а может быть, и штурмовать, если немцы вернутся? Бросить на произвол судьбы около тридцати мирных жителей, которых они обнаружили в подвале дома? Это были старики, женщины, дети и среди них молодая женщина с грудной девочкой. И Павлов принял решение остаться, занять оборону и держаться до прихода подкрепления.
Командир полка Елин доложил Родимцеву, что дом на площади атакует рота немцев, но по ним оттуда ведут огонь. Отец поначалу даже не поверил, когда узнал, что на задание послали всего четверых бойцов, которые, видимо, теперь и обороняются, уложив на подступах к нему уже несколько десятков немцев. Вскоре из этого здания сумел пробраться с донесением санинструктор Калинин, находившийся там вместе с двумя ранеными, и доложил, что он из дома Павлова. Такое обозначение объекта никого не удивило. Вот так и получилось, что скромный полуразрушенный дом приобрел имя, которое вошло в историю Великой Отечественной войны.
Как опорный пункт на переднем крае, дом имел исключительно важное значение. Из его окон гвардейцы держали под прицелом пулеметов все прилегающие улицы. На вопрос Елина: «Живы ли отправленные в дом разведчики?» — комбат Жуков отвечал: «Наумов докладывает, что огонь ведут все четверо». Лишь на третьи сутки боевая обстановка на этом участке позволила направить на подмогу разведчикам взвод из 22 человек во главе с лейтенантом И. Ф. Афанасьевым. 58 дней этот гарнизон из 26 гвардейцев удерживал дом, отразив сотни атак врага.
Родимцев бывал в «Доме Павлова», общался с бойцами, советовал, как лучше организовать оборону и снабжение. Он особенно интересовался пулеметчиками, среди которых выделял девятнадцатилетнего Илью Воронова. И в трудный час он проявил подлинный героизм. Когда немцы большими силами пошли на приступ, Воронов в упор расстреливал врагов и, несмотря на полученные тяжелые ранения, зубами вырывал чеки гранат и рукой, которой он еще владел, бросал их в гитлеровцев. Истекающего кровью, его вынесли из дома и доставили в медсанбат, где врачи извлекли из его тела более двадцати осколков, а позже пришлось ампутировать ему ногу и кисть руки.
Командование 13-й гвардейской использовало любую возможность, чтобы помочь гарнизону «Дома Павлова». В один из дней дивизионная разведка обнаружила большое скопление бронетехники и пехоты неподалеку от площади 9 января. Стало ясно, что немцы готовят крупное наступление. Уточнив координаты немецких войск, готовых к атаке, штаб дивизии передал их на левый берег. Вскоре командование дивизии и гарнизон дома увидели, как «Катюши» отлично отработали по цели. Понеся серьезный урон, гитлеровцы вынуждены были отказаться от массированного штурма.
Среди защитников дома были воины десяти национальностей! Афанасьев называл своих бойцов «интернациональной бригадой». Отцу сравнение понравилось — это действительно было похоже на то, что он видел в Испании. Отмечу, что никто специально не отбирал этих людей по национальному признаку. Все они попали туда потому, что были проверенными в боях отличными бойцами — пулеметчиками, бронебойщиками, минометчиками. С различными заданиями и целями в доме побывали комбат Жуков и командир роты Наумов, санинструкторы, снайперы, а также кинооператор.
На личной карте генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса этот дом был отмечен как крепость. В 1940 году немецкие войска, и в их числе 6-я армия, за 36 дней разгромили бельгийские, голландские, основную часть французских и британские экспедиционные войска и без боя вошли в Париж. За 28 дней немцами была завоевана Польша. Но за два месяца одной из лучших в вермахте армии так и не удалось сломить сопротивление горстки бойцов — гвардейцев Родимцева! Отец вспоминал: «Пленные немецкие разведчики считали, что его обороняет батальон. Об этом доме сначала узнала наша армия, потом вся страна и, наконец, весь мир. На его защитников равнялась вся дивизия, о нем слагали песни и легенды… Слава о защитниках этого дома не померкнет в веках».
Частым «гостем» в хозяйстве Афанасьева-Павлова был снайпер Анатолий Чехов, чье имя было уже известно далеко за пределами 13-й гвардейской. Отец вспоминал, как бойцы говорили о нем: «Чехов во всей полосе дивизии по фронту и на расстоянии видимости из оптического прицела заставил гитлеровцев не ходить, а ползать по-пластунски». За время Сталинградской битвы он уничтожил 265 солдат и офицеров противника, став одним из самых известных советских снайперов.
Перечень боевых дел 13-й гвардейской дивизии вместил в себя и многие другие образцы воинской доблести. Это прежде всего массовый героизм бойцов и командиров, оборонявших другие здания, превращенные в опорные пункты: «Дом Заболотного», названный так по имени командира взвода лейтенанта Н. Е. Заболотного, который держался до последнего человека до тех пор, пока немецкая артиллерия в конце октября полностью разрушила его и почти все защитники погибли под развалинами, а также дома специалистов и железнодорожников, «молочный дом». Не меньшие испытания выпали и тем, кто штурмовал сильно укрепленный гитлеровцами Г-образный дом, кто до конца дрался в развалинах других последних домов у самой Волги, кто сражался на Мамаевом кургане.
