— Ты знаешь итальянский, ведьма? — требовательно осведомилась она, вставая и лениво потягиваясь.
— Да, — коротко ответила Арабелла.
— Если тебя привезли для повелителя, придется долго ждать!
Она гордо встряхнула головой и выплыла из комнаты. Рабыня поспешила за ней.
— Это Елена, госпожа, любимица господина, — тихо пояснила Лина. — Надеется стать его женой.
— Пусть получит этого шакала вместе с моим благословением, — прорычала Арабелла. — Они, кажется, стоят друг друга!
Лина покачала головой и с испугом посмотрела на дверь.
— Госпожа, здесь нужно вести себя поосторожнее! Следите за тем, что срывается с ваших уст.
Но Арабелла уже мечтательно уставилась на чистую воду.
— Не сейчас, госпожа, вы слишком перепачканы в грязи. Сначала садитесь в чан.
Арабелла впервые за все это время расслабилась в теплой воде. Она выпила принесенную рабыней чашу сладкого вина, и положила голову на край чана, пока девушка отскребала ее тело и промывала волосы. Она даже не поняла, что задремала, пока Лина не дернула ее за руку.
— Теперь можно искупаться в бассейне, госпожа. Арабелла лениво поднялась и ступила на пол.
— Ах, — воскликнула Лина, — как замечательно! Арабелла невольно улыбнулась — Лина хлопотала над ней, как мать-утка, обнаружившая, что утенок оказался в конце концов не столь уж гадким. Она подошла к выложенному изразцами бассейну, но Лина удержала ее.
— Еще рано, госпожа.
Она снова намылила волосы Арабеллы, перебирая каждую прядь ловкими пальцами. Запахло лавандой. Лина протянула Арабелле брусок душистого мыла.
— Умойтесь еще раз. Почти вся краска сошла. Арабелла усердно терла лицо и шею, пока не содрала кожу. Лина еще раз облила ее теплой водой.
Радж следил за англичанкой через незаметное отверстие в стене. Она еще прекраснее, чем он подозревал! Чистые волосы свисали до самой талии густой темно-золотой гривой. Правда, она слишком худа: белый живот совсем плоский, а ребра выдаются так, что каждое можно пересчитать. Но груди высокие и полные, ягодицы упругие и округлые. Аллах, она поистине обольстительна!
Евнух тихо засмеялся, представив неверящие глаза господина, когда пленница вновь появится перед ним.
Но в этот момент он заметил застывшую в дверях Елену — невольницу из Александрии: ее прекрасные карие глаза были широко распахнуты. Однако недоумение быстро сменилось плохо скрытой ревностью.
— Ты вся бело-розовая, как свинья! — выплюнула она. — Господину такое не понравится!
Арабелла взглянула на нее и слегка пожала плечами.
— Елена, — спокойно ответила она, садясь на край бассейна и болтая ногами в прохладной воде. — Мне совершенно не нужен твой повелитель. Ты растрачиваешь зря свой гнев и издевки, уверяю тебя. Я здесь против воли, и твой драгоценный хозяин умрет, если коснется меня, ясно?
— Ты всего лишь рабыня! Мой господин сделает с тобой все, что захочет!
— Никогда, Елена! Я не рабыня! Забудь о ревности!
— Смеешь приказывать мне, тощая корова?
— Ты надоела мне, Елена, — вздохнула Арабелла и, нырнув в бассейн, скрылась с головой.
Радж едва сдержал смех при виде мгновенно изменившейся в лице Елены. Наконец она пришла в себя. Красноречиво пожав плечами, гречанка повернулась и поспешно вышла.
Арабелла, не привыкшая находиться обнаженной даже в обществе другой женщины, вскоре позабыла о смущении. Она легла на живот и позволила служанке растереть душистым маслом спину и ноги. Лина помогла ей перевернуться на спину, расправила ее длинные волосы и стала осторожно расчесывать их.
— Сколько ты пробыла здесь, Лина? — неожиданно поинтересовалась Арабелла.
— Я, госпожа?
Арабелла изумленно нахмурилась, услышав нерешительный голос девушки.
— Меня захватили во время набега на нашу деревню в Эфиопии, когда я была еще совсем маленькой. Моя мать считалась красавицей, и работорговец, видимо, решил, что я удалась в нее. Но он ошибся, и я здесь вот уже девять лет, верно служу господину.
Арабелла с удивлением выслушала равнодушную, почти деловитую речь и покраснела, ощутив, как девушка втирает масло ей в живот.
— Прекраснее вас нет на свете, госпожа, — продолжала Лина. — Хозяин будет очень доволен. Но вы должны побольше есть.
— Лина, — строго напомнила Арабелла, — я не рабыня. И это животное — не мой хозяин.
Девушка сокрушенно покачала головой.
— Пожалуйста, госпожа, придержите язык! Женщинам не позволено говорить такие слова!
— Вот как! — хрипло рассмеялась Арабелла. — Значит, я должна покорно, как агнец, идти на заклание?!
На лицо Арабеллы упала тень. Открыв глаза, она увидела стоявшего над ней Раджа. Девушка в ужасе охнула и, схватив полотняную скатерть со столика, накинула на себя.
— Как вы смеете?!
— Госпожа, простите за то, что сконфузил вас, но у нас другие… обычаи. Вы не должны меня стесняться.
— Ни один мужчина еще не видел меня обнаженной, — дрожащим, тонким, как у ребенка, голосом пролепетала Арабелла.
— Вы девственны?
— Д-да…
— Я так и думал. Позже господин, вероятно, прикажет осмотреть вас.
— Что… что вы имеете в виду?
— В мои обязанности, госпожа, — наставительно, словно маленькой девочке, объяснил Радж, — входит удостовериться, что новая невольница не принесет болезнь в гарем повелителя. И что ее не касался ни один мужчина. — И, заметив ее потрясенное лицо, резко добавил: — Вы уже не дитя и, конечно, не можете быть столь невежественны!
Арабелла, поняв наконец смысл его слов, залилась краской.
— Я хочу одеться, — бросила она, не глядя на гиганта.
— Я выбрал для вас одежду. Пойдем.
Арабелла плотнее завернулась в скатерть и последовала за евнухом, но, рассмотрев предназначенный для нее наряд, решительно покачала головой.
— Я не стану носить эти прозрачные тряпки!
— Неужели вы собираетесь предстать перед повелителем в этой скатерти? По крайней мере эти… как вы говорите, тряпки — куда лучшая защита, чем кусок полотна!
Арабелла поднесла руку ко лбу и окинула взглядом встревоженного евнуха.
— Какую… защиту вы имеете в виду?
— Вы так прекрасны, госпожа, — без обиняков ответил евнух, — а господин — большой ценитель красоты.
Заметив страх, таившийся в глубине темных глаз, он хотел добавить еще что-то, однако девушка гордо выпрямилась, вскинула голову и твердо пообещала:
— Он не коснется меня, Радж.
Евнух долго молчал. Вероятно, стоит Камалу увидеть англичанку, одетую лишь в шальвары и короткое болеро, он захочет ее. Радж вздрогнул, хорошо понимая, что Арабелла не сдастся без борьбы. Как странно, что мать Камала обозвала девушку шлюхой! Возможно, этим она сделала первый шаг к собственному падению. Интересная мысль! Стоит хорошенько подумать!
