— Я знал, что его здесь нет, — промычал Беннет из-под тряпки, успевшей побагроветь от крови. — Не настолько я глуп.
— Ах, так, значит, считал, что если в доме я осталась одна, можешь вытворять все что вздумается?!
В этот момент Кэролайн вспомнила, что Оуэна тоже никто не приглашал. Ну что же, по крайней мере он явно не замышлял зла.
— Так что скажешь, Беннет?
— Подлая тварь, ты опять хотел напасть на Элис?! Кэролайн едва успела встать между Беннетом и Оуэном.
— Господи, конечно, нет! Держи его подальше, Кэролайн, иначе я за себя не отвечаю. И не нужна мне эта Элис, грязная маленькая шлюшка. Она стала такой жирной и уродливой, что при одном взгляде на нее тошнит. Нет, я потерял все деньги.., только это не моя вина. Тот парень смошенничал, ублюдок этакий!
— Опять все проиграл? Беннет кивнул.
— И пришел сюда, чтобы украсть?
— Ну.., не совсем.., если можно так выразиться.., что-нибудь маленькое и не очень тяжелое, может, тот сейф из кабинета лорда Чилтона, если бы удалось его отыскать. Но я не успел и трех шагов сделать, как возник этот дурак.
— Я нахожу все это чрезвычайно интересным. Все трое повернулись и увидели Норта. Он стоял в дверях кухни, облокотившись о косяк и небрежно скрестив руки на груди.
— Ты самый отвратительный червяк, которого я когда-либо встречал, — бесстрастно продолжал он. — Кэролайн, дорогая, надеюсь, этот мерзавец не очень тебя расстроил?
— Очень, своими дикими воплями. Я упала с дивана в библиотеке. Видишь ли, Норт, я заснула, ожидая тебя. И так испугалась, что ринулась в вестибюль, где и увидела Оуэна, сидевшего на его груди. При этом он колотил его головой о мраморные плитки, и это зрелище согрело мне душу. Просто я увела Беннета в кухню, когда увидела его расквашенный нос. Не хотела, чтобы он запачкал наш великолепный мрамор.
— Очень предусмотрительно, — согласился Норт, по-прежнему не шевелясь.
Вид у него был такой зловещий, что Кэролайн вздрогнула. Именно эта неподвижность была такой пугающей: внешняя сдержанность, не позволявшая врагу заподозрить, что Норт способен сейчас на все, вплоть до убийства.
— Зря ты меня удержала, — пробурчал Оуэн, глядя на Кэролайн. — Норт, от него просто так не отделаешься. Хорошо еще, мой папаша успокоился.
— Вот это верно, хотя такого трудно было ожидать.
— Если только твой отец написал правду, — заметила Кэролайн. — Мистер Ффолкс слишком хитер. Прости, Оуэн, но это так.
— По собственному печальному опыту знаю, что ты права, — вздохнул Оуэн. — Но на этот раз я поверил ему. Он женится на миссис Тейлстроп, но прежде схватит ее мопса Люси и утопит в канаве. Он терпеть не может противную шавку.
— Я написал миссис Тейлстроп, — пояснил Норт. — Посмотрим, что скажет она.
— Не знала, что ты сделал это! Как предусмотрительно с твоей стороны, Норт. Правда, умнее тебя нет на свете человека!
Она вздохнула, глядя на подозрительно притихшего Беннета с тряпкой на носу.
— Как с ним быть?
— Позвольте, я сделаю из него котлету! — вызвался Оуэн, энергично потирая костяшки пальцев.
— Мы могли бы повесить его вместе с тремя твоими противными педантами, — с надеждой предложила Кэролайн. — Пусть сгниет и свалится на землю, как червивое яблоко!
Норт молча покачал головой.
— Прекрасная мысль, но недостаточно тонкая, Кэролайн. Как жаль, что не он убийца этих несчастных женщин! Это меня поистине угнетает!
Он подождал несколько мгновений, внимательно оглядывая Беннета, и наконец сказал:
— Почему бы не послать его к твоему отцу, Оуэн? Оуэн отрывисто рассмеялся, и Кэролайн расплылась в улыбке. Оуэн, мгновенно став серьезным, воскликнул:
— О небо, уж он-то направит Беннета на праведный путь.., или окончательно прикончит. Что ты думаешь, Кэролайн?
— Хм-м-м, Беннет мог бы, пожалуй, работать на твоего отца, верно, Оуэн? Либо это, либо Норт захочет позаботиться о том, чтобы его отправили в Колонии
[24]
.
— Выбирай: ехать в Ханимид Мэнор или умереть с голоду, — объявил Норт. — У тебя ведь ни пенса, верно, Пенроуз? Беннет, не отнимая тряпки от побагровевшего носа, кивнул.
— И сейфа тебе не видать.
Беннет высморкался и снова кивнул.
— И, конечно, ты не желаешь отправляться в Колонии? Беннет закрыл лицо руками, безмолвный, как часы, стоявшие в углу кухни и переставшие ходить с той самой минуты, когда, семьдесят пять лет назад, были привезены в Маунт Хок.
— Ну?
Беннет застонал и пробубнил сквозь платок:
— Никогда не слыхал, что в Колониях бывают наследницы.
* * *
— Я наконец обнаружил нашего парня, того, что трещит по-беличьи, — сказал Норт Кэролайн за завтраком неделю спустя.
— Того, кто двух слов не свяжет вместе без того, чтобы не заикнуться?
— Вот именно. Флеш отыскал его в Тривеллесе. Он сын фермера. Флеш взял Тимми с собой, чтобы опознать беднягу. Несчастный Тимми никак не может понять, почему сразу не узнал его, и очень расстроился, посчитав, что подвел меня.
— Хорошо, скажи, кто дал ему письмо?
— Кум.
Кэролайн охватило облегчение, смешанное с неприятно гнетущим чувством.
— Вот как… Ну что ж, по крайней мере мы знаем.
— Хочешь присутствовать при моем разговоре с Кумом?
— Да, наверное, так будет лучше. О Боже, Норт, эти трое что-то притихли последнее время. Наверняка замышляют какую-нибудь пакость. А я так надеялась, что они смирились.
— Ну, нет, я ни минуты этому не верил, — покачал головой Норт и, поднявшись, швырнул на стол салфетку. — Жаль, весьма жаль.
Час спустя Кум стоял в библиотеке перед его милостью, сидевшим за массивным столом из красного дерева, который занимал целый угол. Краем глаза Кум уловил какое-то движение, и гнев охватил его с новой силой. Во всем виновата эта девчонка — выскочка, ухитрившаяся обольстить невинного хозяина, Особа Женского Пола, под чью дудочку пляшет его милость. Что же происходит в конце концов?
— Я поговорил с молодым парнишкой по имени Джонни Трилби, заикой, выполняющим всякую случайную работу для людей, которые считают его сообразительным мальчишкой и жалеют из-за его несчастья. Отец позволяет ему отлучаться с фермы, поскольку забирает себе все заработки сына, нужно сказать, не такие уж маленькие.
Кум величественно выпрямился, но продолжал молчать, глядя в стену.
— Юный Джонни признался, что ты заплатил ему и велел передать мне письмо. Странно, что я не узнал твой почерк. Кум.., правда, со времени возвращения я не читал ничего, написанного твоей рукой. Кроме того, мне было всего шестнадцать, когда пришлось уехать из Маунт Хок.
