– Ну, значит, будем пить спокойно и вдумчиво, без женских нотаций о вреде бытового алкоголизма…
Уланов достал из холодильника мясо с картошкой, сливочное мало в масленке. Порезал овощи, приправив растительным маслом. Открыл черную икру и оценил:
– Хорошо вас в Комитете кормят.
– Заботятся, – кивнул Георгий Петрович. – Ценят.
– Меня бы кто так ценил.
– Я тебе давно предлагал… Еще не поздно, племянник, надеть военную форму.
– Нет, я пока в нашей, мышиного цвета, похожу.
– Ну как знаешь. Хозяин-барин…
Георгий Петрович трудился во Втором Главном управлении КГБ СССР – контрразведке. Был он полковником, притом очень не простым. Во всяком случае, в его речах иногда как бы невзначай проскальзывали упоминания о встречах с такими большими людьми и об участии в таких значимых событиях, которые для сотрудника уголовного розыска были выше, чем Олимп для древних греков. Время от времени дядя раскатывал по загранкомандировкам по всему миру. Так что расскажет не понаслышке и про Манхэттен, и про Париж – куда там пойти, что посмотреть.
Отец умер, когда Мише Уланову было одиннадцать лет. Поэтому дядя вел его по жизни. Приглядывал. Помогал и словом, но чаще делом, поскольку был именно человеком дела.
После школы Михаила Уланова понес черт в Институт международных отношений. Дядя тогда скептически отнесся к его порыву:
– Пойдешь в МГИМО, пройдешь мимо. Даже я не смогу помочь.
Но Уланова как всегда зациклило. Он упрямо двинул носорогом в закрытые ворота. Ворота оказались крепче носорожьего рога. Абитуриента завалили на иностранном языке, хотя английский он знал очень неплохо – закончил специализированную школу.
Провалившись в институт, Михаил устроился работать в гараж типографии газеты «Красная Звезда». Водительские права категории «Б» он получил в ДОСААФе, но водителем по молодости его не назначили, поэтому пришлось зарабатывать на хлеб помощником автомеханика. Призвали в армию его тоже не в водители, а в бойцы-пограничники. Служил на границе с Монголией. Поучаствовал в паре перестрелок с крадунами, пытавшимися перегнать через границу скот. Вернулся в Москву уважаемым человеком, членом партии. А Георгий Петрович к тому времени уже получил полковника.
– Что делать собираешься? – спросил тогда дядя племянника, только что снявшего военную форму с сержантскими погонами.
– Учиться.
– В МГИМО? Сейчас я тебе могу помочь в этом деле. Кое-какой вес набрал.
– Детство все это, – отмахнулся Миша.
– Давай тогда к нам. Сначала прапорщиком. Потом в высшую школу КГБ. Хоть технарем, хоть на юридический факультет.
– Подумаю.
Думать ему долго не дали. В него мертвой хваткой вцепилось районное управление внутренних дел. Член партии, пограничник, кандидат в мастера спорта по плаванию – куда же такому красавцу податься на работу, как не в милицию? Он было отговорился, что ему надо получать высшее образование. Тогда по согласованию с райкомом партии в РУВД ему вручили направление в Высшую школу милиции. И это уже было вроде как не просто пожелание, а партийное задание – укрепляй органы правопорядка.
– Ты чего, милиционером решил стать? – скептически осведомился Георгий Петрович.
– Решил. А чем плохо?
– Ладно, – махнул рукой старший Уланов. – Если тебе втемяшилось, не сдвинешь.
На том и порешили.
Все годы дядя ни на миг не выпускал Михаила из поля зрения. Сосватал его в отдел МУРа по иностранцам и антиквариату – тематика очень близкая к чекистской. И там продолжал ненавязчиво направлять и прикрывать в случае необходимости.
Чем занимался в контрразведке Георгий Петрович – одному богу известно, но нередко через племянника сбрасывал для милиции информацию или пожелания, которые не выразишь официально. Иногда говорил: довольно, здесь не надо дальше копать. И приходилось тормозить.
– Ну что, племянник, разливай, – Георгий Петрович кивнул на бокалы.
Судя по всему, он уже успел принять на грудь. И немало. Интересно, сколько нужно выпивки, чтобы сшибить с ног такого мамонта? Тревожило, что в последнее время он пьет все чаще. Насколько Михаил знал своего дядю, в бутылку тот глядел, когда начинались серьезные проблемы.
– За Родину, – они чокнулись.
Коньяк был неплохой, но, по мнению Уланова-младшего, до армянского «Ахтамара» не дотягивал.
– Что у вас там хорошего в разбойном приказе? Что говорят? – спросил Георгий Петрович.
– Пашем как папы Карло, – сказал Михаил. – Одно слово – милиция.
– Пашете. Эх, Миша. – Георгий Петрович вытащил пачку «Кэмела». – Покурим?
– Ты же знаешь, не курю.
– А я закурю, – кивнул Георгий Петрович. – На лестничной площадке. Чтобы тут не дымить.
– Да можно здесь.
– Нельзя… А ты мне компанию составишь, – Георгий Петрович выразительно обвел взглядом помещение.
Михаил не верил, что кому-то надо начинять его квартиру радиозакладками. Но дяде лучше знать, где можно говорить, а где нельзя.
Они вышли, спустились на площадку этажом ниже. Георгий Петрович распахнул окно. Щелкнул зажигалкой. Жадно затянулся. И произнес негромко:
– Вот что, племяш. Ситуация складывается неважная.
– По поводу чего? – не понял Михаил.
– По поводу всего… То, что скажу, – умерло между нами. Иначе наши жизни недорого стоить будут.
– Ну ничего себе. Тогда, может, не надо?
– Нужно, чтобы ты был в курсе, Миша… Очень серьезно все затевается. Если меня не станет, ты должен понимать… Должен…
Георгий Петрович глубоко затянулся и продолжил:
– Короче, Склифософский. Две наших конторы сцепились не на жизнь, а на смерть. До конца я сам не все понял, но вроде вашему министру Щелокову группа товарищей с самого верха поручила разработку нашего руководства.
– На предмет?
– Связь с иностранной агентурой. Коррупционные схемы. Попытка переворота. Что хочешь, сам додумай…
– М-да, – Михаил встряхнул головой, в которую эта фраза никак не желала умещаться.
– Вроде у спецгруппы МВД был на этой ниве какой-то результат. Какой – я не в курсе. Но ваш министр проиграл эту подковерную борьбу… Пока что проиграл.
– И что дальше?
– А то, что очень густая каша заварилась. Ждите ответного удара. Так что слушай внимательно. Тебе главное сейчас – выжить. Ни в какие истории не ввязывайся. Ни на какие предложения – ни ваших, ни наших товарищей не ведись. Будь хитер, как лис. Дистанцируйся от всех. И никуда, слышишь, никуда не лезь за пределами полномочий! Есть УПК, есть приказ – ни шагу вправо и влево… Если что-то возникнет, даже намек на непорядок, – сразу ко мне. Твоя главная задача сейчас – выжить. Понял? Выжить.
