Я загорелась этой идеей. Но то, что программа бесплатная, – такой же плюс, как и минус. Центр отбирал только 30 участников. Желающих очень много, конкурс – больше 20 человек на место. Ни о каком блате или протекции не могло быть и речи.
НО Я ПРОШЛА. ПОТОМ УЖЕ МНЕ РАССКАЗАЛИ, ЧТО ПО МОЕЙ ПЕРСОНЕ БЫЛИ ДОВОЛЬНО ДОЛГИЕ СПОРЫ – ВКЛЮЧАТЬ МЕНЯ В ПРОГРАММУ ИЛИ НЕ ВКЛЮЧАТЬ. И ВСЕ-ТАКИ ВКЛЮЧИЛИ.
Директором центра был тот самый профессор Фрэнсис Фукуяма. Именно там, в Стэнфорде, я с ним и познакомилась. У меня в характере есть то, что называется «нетерпение». Поэтому на его занятиях я периодически спорила – если чувствовала, что люди говорят ерунду. Однажды мы довольно жестко схлестнулись с девушкой из Египта по поводу современной России – в общем, Фукуяма меня заметил.
Широкой общественности же он известен как автор книги «Конец истории и последний человек», в которой утверждал, что после крушения СССР либеральная демократия станет основной формой политического устройства (сейчас, конечно, он подвергается периодическим нападкам по этому поводу).
Но в любом случае Фукуяма прекрасный преподаватель, очень образованный человек. Программа его центра перевернула мой взгляд на многие вещи.
Мы учились по кейсам. Почти никакой теории, только практика. Точнее, теория была «зашита» в разбор кейсов. Мы ходили в офис «Твиттера» и «Фейсбука». К нам на занятия приходили топ-менеджеры крупнейших компаний и политики первого звена. Например, перед нами выступала бывший госсекретарь США Кондолиза Райс.
Эти три недели стали для меня решающими. Я поменяла подход к работе. Поняла главное: если хочешь чего-либо достичь, нужно объединить вокруг своего проекта как можно больше людей. И не ограничиваться только теми, кто лояльно к тебе настроен. Если ты не способен зажечь людей своей идеей, значит, твой проект «не выстрелит». Даже не начинай.
Интересный подход к реформированию автократии – нам говорили, что для успешности реформ нужно сначала построить эффективное государство, потом утвердить верховенство закона и права и лишь затем развивать демократические институты.
После трех недель обучения я поняла: в Фонде Немцова нам нужно создавать такую же программу – именно трехнедельную. Содержание – другое, формат – тот же самый. Не нужно изобретать велосипед. Мы сделаем свою летнюю школу журналистики по стэнфордским лекалам.
Мне говорили: «Три недели – это очень долго. Все-таки лучше неделю. Ну, или несколько воркшопов по три дня». Я отвечала: «Нет, только три недели. И ни днем меньше». Я сама почувствовала это на себе в Стэнфорде. Не знаю, что именно происходит – но именно за три недели интенсивной работы человек настолько погружается в тему, что начинает меняться. Если ограничиваться одной неделей, эта «магия» не сработает. Людям нужно время, чтобы познакомиться друг с другом, притереться друг к другу, начать друг другу доверять. Кроме этого, за три недели люди выстраивают между собой связи – достаточно прочные для того, чтобы не потеряться и после окончания курса.
Формат летней школы мы обсуждали с Ольгой Шориной – и как всегда, я уже не могу сказать, какую идею предложила я, какую – она. Кажется, все идеи рождаются у нас совместно.
Но мы поняли, что наша летняя школа должна быть бесплатной. Что отбирать в нее мы будем по конкурсу (несколько раз меня просили «обратить внимание» на какого-то человека, на что я всегда отвечала: «Нет. У нас открытый конкурс. Только так»). Что пригласим в нее молодых журналистов, блогеров, медиаактивистов. И что языком общения, конечно, будет русский.
Но главное – каждый человек по итогам обучения в школе должен реализовать свой медиапроект. Мы, конечно, не можем заставить людей это делать – но мы настаиваем, что это очень важно. И помогаем – связаться с редакцией, обсудить тему, найти интересных спикеров. Можно объединяться и делать один медиапроект на команду из двух, трех, четырех человек.
Например, недавно у выпускников 2018 года получилась классная коллаборация: участник медиашколы из Техаса Мэтью Орр (он отлично знает русский язык и даже преподавал в университете в Ижевске – читал курс по истории США) и два российских журналиста Алексей Юртаев и Дмитрий Окрест объединились и сделали на английском языке подкаст про самые известные СИЗО в России: «Кресты», «Матросскую тишину» и так далее. Такая неожиданная коллаборация не могла бы появиться без нашей летней школы.
Еще один наш выпускник, Илья Косыгин, запустил медиаресурс «Довод» во Владимире, который сейчас входит в десятку самых цитируемых в регионе.
В летнюю медиашколу всегда очень большой конкурс – от 600 до 700 человек на 30 мест. Это связано еще и с тем, какие преподаватели у нас работают. С нами сотрудничают замечательные журналисты и медиаменеджеры: Галина Тимченко (учредитель «Медузы»), Елизавета Осетинская (основатель The Bell), Сергей Пархоменко (проекты Russian Newsroom, «Последний адрес», «Диссернет»), Виталий Манский (документалист), Роман Баданин (издание «Проект»), Катерина Гордеева (YouTube-проект «Скажи Гордеевой») и многие другие. И мне особенно нравится то, что самим преподавателям очень нравится общение со студентами.
В 2020 ГОДУ ШКОЛА ПРОШЛА В ФОРМАТЕ ОНЛАЙН (ПАНДЕМИЯ ВНЕСЛА СВОИ КОРРЕКТИВЫ), НО ДАЖЕ В ОНЛАЙНЕ У НАС НИКТО НЕ ПРОГУЛИВАЛ ЗАНЯТИЯ. В ФОРМАТЕ ОФЛАЙН ОБ ЭТОМ НИКТО И ДУМАТЬ НЕ МОГ.
Летняя школа – это коллаборация Центра Немцова и философского факультета Карлова университета, она проходит в Праге. Поэтому мы ходим в гости практически во все крупные редакции столицы Чехии и показываем, как устроена их работа. Например, в редакцию радио «Свобода» – потом некоторые наши участники продолжают сотрудничество со «Свободой». В Сезнам (это чешский Яндекс, причем в Чехии Сезнам занимает большую долю рынка, чем Гугл)…
Содиректор Центра Немцова Марек Пригода (славист, историк, преподаватель Карлова университета) обожает нашу школу настолько, что, кажется, готов вкладывать в нее все свои силы. Философский факультет Карлова университета предоставляет нам помещения для занятий, студенты живут в общежитии для иностранных студентов факультета… Кстати, некоторые студенты нашей летней школы потом поступили в Карлов университет.
И меня очень радует, что мы продолжаем общаться с выпускниками и после окончания школы. У нас есть своя группа в «Фейсбуке», и она живет активной жизнью.
Главное преимущество Фонда Немцова – у его сооснователей нет личных политических интересов. К сожалению, в России часто встречается ситуация, когда организация создается «под кого-то» и служит для пиара этого человека.
У нас в фонде такое невозможно. Поэтому нам удается работать с самыми разными людьми, имеющими несовпадающие с нашими точки зрения. Да, нам важно, чтобы эти люди разделяли наши базовые ценности, но именно базовые, а не вообще все. И в этом – еще одна наша сильная сторона. Очень надеюсь, что так и будет дальше.
«Не только декларировать свои принципы, но и действовать в соответствии с ними» – это принцип, который не соблюдается… нет, не только в России. Это глобальная проблема всего мира.
