Лето 1937 года стало временем максимального усиления группы маршала А.И. Егорова. Сам он, как мы уже говорили, 1-й заместитель Наркома обороны СССР, а его ближайшие единомышленники Дыбенко и Буденный соответственно важнейшие и престижнейшие Ленинградский и Московский военные округа. Таким образом, группа Егорова вплотную подошла к решению вопроса о переходе в ее руки всей полноты власти в РККА. Оставался лишь последний, хотя и самый трудный шаг — сместить Ворошилова.
Что касается К.Е. Ворошилова, то у него на тот момент просто не было других людей, на кого он мог бы опереться, как на своих бывших соратников по 1-й Конной армии и примкнувшего к ним Дыбенко. При этом, все участники данного временного союза, по-прежнему, преследовали свои личные цели и прекрасно понимали, что сложившийся пасьянс не может быть окончательным. Самым непритязательным из лидеров "победившей партии" являлся маршал С.М. Буденный, который откровенно давал всем понять, что вполне удовлетворен своим нынешним положением и ни на какие высшие должности не рвется. Маршал Егоров мечтал о наркомовском кресле и своих амбиций особо не скрывал. Что касается Павла Ефимовича, то он, по-прежнему, был одержим своей навязчивой мечтой — любой ценой вернуть должность, равную по значимости той, которую он занимал в первом составе советского правительства в ноябре 1917 года. Это могла быть и должность наркома обороны, как, в прочем, и должность любого другого наркома. Неважно чем именно руководить, главное, чтобы руководить!
А потому должность командующего Ленинградским округом Дыбенко рассматривал как свой законный трофей и как очередную ступень к своему восхождению к вершине власти.
Конечно, Ленинградский округ был нечета второстепенному Приволжскому, однако и руководить таким серьезным объединением было гораздо сложнее. Готов ли был Дыбенко, по своему уровню военной подготовки и опыту, достойно командовать ЛенВО? Думаю, что нет. Если он и Приволжским округом командовал кое-как, спустя рукава, то весьма сомнительно, что перебравшись в Ленинград, он резко изменил манеру своего руководства. Тем более что происходящие вокруг события не способствовали тому, чтобы он мог сосредоточится на вопросах боеготовности вверенных войск.
* * *
В деле назначения Дыбенко командующим именно Ленинградским военным округом была еще одна интрига. Уже в начале 1937 года в высших кругах РККА заговорили о выделении военно-морского флота в отдельный наркомат. Сразу возникли вопросы, кому же быть наркомом ВМФ? Разумеется, что начальник Генерального штаба маршал А.И. Егоров не мог не вспомнить о своем ближайшем товарище. По мнению Егорова, именно Дыбенко был лучшей кандидатурой. Во-первых, в свое время он, хоть и матросом, прослужил на флоте пять лет. Во-вторых, моряки еще помнили Дыбенко, как председателя Центробалта. В-третьих, Дыбенко уже был в должности наркомвоенмора, хотя весьма недолго и не слишком удачно. Возможно, что именно поэтому Егоров лично и санкционировал перевод Павла Ефимовича из второстепенного Приволжского округа в первостепенный и наиболее близкий к флоту Ленинградский. Что касается Дыбенко, то, думается, он был в восторге от открывшихся перед ним перспектив. Вернуться в наркомовское кресло он мечтал с 1918 года. И вот теперь, он, как никогда ранее, был близок к осуществлению своей мечты. Особых проблем с назначением Павла Ефимовича вроде бы не предвиделось. Группировка наиболее опасного конкурента Тухачевского была уже полностью разгромлена. При этом Дыбенко продемонстрировал Сталину свою беспощадность к заговорщикам и личную преданность. Кроме этого Павел Ефимович имел и такую весомую поддержку, как Егорова. Именно поэтому, прибыв в Ленинград, Дыбенко куда больше времени пребывал в Кронштадте у моряков, чем в штабе округа. В этом был свой резон. Павел Ефимович налаживал старые связи, заводил новые. Заодно присматривался к командному составу Балтийского флота. Ведь совсем скоро ему придется формировать свою команду, поэтому надо было заранее отобрать в нее наиболее толковых и преданных. Но все неожиданно пошло совсем не так, как мечталось Дыбенко.
Нет, Сталин вовсе не отказался от формирования военно-морского наркомата. Наоборот, он, как мог, ускорил этот процесс. И 30 декабря 1937 года Народный комиссариат Военно-Морского Флота СССР был создан. Но у вождя СССР был свой взгляд на ту фигуру, которая должна была его возглавить и Дыбенко в число возможных кандидатов не входил. Дело в том, что если бы Дыбенко уселся в кресло наркома, то уселся бы основательно. А такой нарком, слишком много знавший о власти, слишком много ранее с ней конфликтовавший, слишком амбициозный и не слишком профессионально подготовленный, был Сталину совершенно не нужен. Сталину был нужен собственный воспитанник, к тому же настоящий профессионал своего дела. Поисками такого кандидата он и занялся. Пока же, по мысли вождя, кресло наркома должен был временно занять не моряк, а просто авторитетный человек с хорошими организационными способностями. Его задачей были первичные организационные мероприятия и подбор людей на командные должности. Поэтому выбор Сталина пал на начальника политуправления РККА — заместителя наркома обороны армейского комиссара 1 ранга П.А. Смирнова. Тот взялся за дело рьяно, но быстро перегнул палку. Смирнов принялся не столько организовывать наркомат, сколько выкорчевывать флот от заговорщиков и просто от неугодных лиц. Именно П.А. Смирнов дал "добро" на аресты командующих Северным флотом З.А. Закупнева и К.И. Душенова, члена военного совета П.П. Байрачного, командующего Тихоокеанским флотом Т.П. Киреева и члена военного совета Г.С. Окунева, бывшего начальника Морских сил РККА флагмана флота 1 ранга М.В. Викторова и многих других. Но продержался Смирнов недолго, в конце 1938 года он был арестован и расстрелян. Сменивший его чекист М.П. Фриновский пробыл в должности наркома ВМФ еще меньше, чем его предшественник. Вскоре его постигла та же судьба. И только после этого Сталин назначил на пост наркома ВМФ молодого и талантливого Н.Т. Кузнецова, которого сам нашел среди перспективных молодых флотских командиров.
Однако вернемся к Дыбенко. Назначение Смирнова на столь вожделенную им должность наркома ВМФ стало для Павла Ефимовича двойным ударом. Во-первых, потому что теперь ему пришлось навсегда расстаться со своей вожделенной мечтой. А во-вторых, потому, что на должность наркома был назначен именно Смирнов, с которым у Дыбенко были свои давние личные счеты.
Уже находясь под арестом, Дыбенко неожиданно требует себе бумагу и ручку и начинает строчить донос на ненавистного ему П.А. Смирнова. Он пишет следующее: "6 мая 1937 года в штаб Ленинградского военного округа вместе с членом Военсовета Смирновым П.А, (Смирнов отправился на квартиру) я заслушал доклады начальника штаба Федотова, начальника финансового отделения ЛВО Уюкина, начальника строительного отдела Савонянкина и начальника саперного отдела. В своих докладах вышеуказанные лица указали на вредительство в округе.
1. Оценка боеподготовки за 1936 год представленная Наркому Ворошилову за подписями Шапошникова и Смирнова П.А. преувеличенная очковтирательская, особенно по огневой подготовке стрелковых частей, танковых частей, артиллерии. Система очковтирательства в боевой подготовке командования округа поощрялась, причем наградами и поощрениями.
