В дальнейшем, во многом под влиянием феминистских взглядов своей супруги, Адлер продолжал развивать идеи о том, что все психологические различия между полами являются непосредственным результатом культурных отношений. Адлер видел в этом не что иное, как устоявшиеся практики мужского доминирования над женщинами, не имеющие под собой никакого основания: «Девочка приходит в этот мир с предрассудком, постоянно звучащим у нее в ушах, который призван отнять у нее веру в свою ценность, поколебать ее уверенность в себе и разрушить ее надежду сделать когда-либо что-либо стоящее… Очевидные преимущества быть мужчиной (в нашем обществе) являются причиной тяжелых психических нарушений в развитии женщин»
[49].
Со временем разногласия между Фрейдом и Адлером начали нарастать как снежный ком. В одном из писем Юнгу Фрейд писал: «…он (Адлер. — С. А.) сводит на нет сексуальное желание, и наши оппоненты могут заговорить об опытном психоаналитике, выводы которого радикально отличаются от наших. Естественно, в своем отношении к нему я разрываюсь между убеждением, что его теории однобоки и вредны, и страхом прослыть нетерпимым стариком, который не дает молодежи развернуться»
[50].
В результате в 1911 году Адлер и группа его единомышленников вышли из состава Венского психоаналитического общества и создали объединение, получившее сначала название «Общество свободного психоанализа». В этом наименовании подчеркивалось противопоставление объединению Фрейда, ограниченному догмами и авторитарными замашками их наставника. Позднее группа Адлера была переименована в «Общество индивидуальной психологии».
Фрейд обвинил в конфликте Адлера. В одном из писем он назвал Адлера «ненормальным человеком, которого амбиции довели до сумасшествия, а его влияние основано лишь на проявлениях крайнего садизма и терроризма по отношению к другим». Конкуренция между двумя создателями влиятельных концепций продолжалась и в дальнейшем. Незадолго до смерти Адлер ужинал с Абрахамом Маслоу, одним из основоположников гуманистической психологии, и последний невзначай поинтересовался, был ли он всё-таки учеником Фрейда или нет. Неожиданно для Маслоу Адлер вышел из себя, заявив, что подобные рассуждения — ложь и провокация, а Фрейд — жулик и интриган. Последним же ответом Фрейда Адлеру была его фраза, произнесенная в момент, когда он узнал о смерти основателя индивидуальной психологии: «Для мальчика-еврея из венского пригорода смерть в Абердине — само по себе неслыханная карьера и доказательство того, как далеко он зашел. Мир в полной мере вознаградил его за противостояние психоанализу»
[51].
Во время жарких споров и острых дискуссий с фрейдистами Адлер всё больше осознавал оригинальность собственных идей. Однако нельзя не отметить, что у адлеровской концепции было несколько источников. Первым из них можно по праву считать эволюционную теорию Чарльза Дарвина. Альфред Адлер отмечал, что индивидуальная психология рассматривает человека только в свете эволюционных взглядов. Тем не менее один из важнейших эволюционистских постулатов — о решающей роли в эволюции борьбы за существование — в дальнейшем опровергался Адлером, согласно которому в процессе эволюции человека сотрудничество было гораздо важнее, чем конкуренция.
Вторым источником, который трудно не заметить, были труды Фридриха Ницше. Понятие «воля к власти» легло в основу концепции Адлера. Правда, оно было переосмыслено австрийским психологом. В его стремлении к превосходству особое внимание уделялось роли творческого роста и развития. Адлеровское понятие социального интереса — важнейшей составляющей гармоничного развития личности — противопоставлялось ницшеанскому индивидуалистическому взгляду на мир.
Серьезное влияние на Адлера оказали идеи философа Ханса Файхингера, предложившего понятие социальных вымыслов, которых на самом деле нет в реальности, они лишь творения человеческой мысли, и тем не менее они определяют поведение людей. Согласно Файхингеру, на человека больше воздействуют его представления, чем реальный опыт. Каждый рано или поздно сталкивается с хаосом непонятной для него окружающей реальности. Он слышит сотни, если не тысячи предложений, концепций, мнений, исходящих от окружающих, но понять, какая из них верна, не может. Поэтому человек выбирает один из вариантов или же сам придумывает ориентир, чтобы не потеряться в бессмыслице, а затем начинает в него верить как в абсолютную истину. Файхингер называл свой подход фикционализмом, или философией «как если бы». Если совсем просто и применительно к психологии, то суть его подхода такова: живите так, как если бы вы были счастливы, и вы будете счастливы.
Наконец еще одной концепцией, повлиявшей на взгляды Альфреда Адлера, стал холизм Яна Смэтса — философа, политического деятеля, одного из создателей Лиги Наций. Адлер и Смэтс некоторое время переписывались, обмениваясь идеями, и Адлер даже помогал издавать работы Смэтса в Европе. С точки зрения холизма целое — всегда нечто большее, чем совокупность его составляющих, и для того чтобы понять отдельное, нужно познать единое. Как говорил Адлер: «Есть логика головы, есть логика сердца, а есть более глубокая логика целого»
[52].
Научное знание было для Адлера ключом к пониманию реальности. Хотя он не отрицал значимости для человека религии, отмечая, что «идея Бога — самая просвещенная мысль, которая появилась у человечества», всё же он видел в Боге не некую всемогущую личность, а идею, порожденную самим человеком. При этом Адлер критически относился к недоказуемым теориям, таким как спиритизм или астрология, считая их виновными в том, что они снимают с людей личную ответственность за совершенные поступки и перекладывают ее на какие-то внешние силы. Однажды хозяйка дома, где остановился Адлер, обратилась к нему со словами: «Профессор Адлер, я предполагаю, что вы — один из тех людей, которые не верят в призраков. Что бы вы мне ответили, если бы я сказала, что неоднократно видела их в этом самом доме?» «Я скажу, что вы ошибаетесь, — ответил Адлер, улыбаясь, — со мной такое бывало очень часто, но только не в отношении привидений»
[53]. Адлер рассказал произошедший с ним случай, чтобы объяснить людям эффект подобных представлений: «Однажды я сам пострадал от телепатии. Я проснулся в то самое время, когда тонул «Титаник». Сон, приснившийся мне, оказался очень ярким, мне показалось, что корабль тонет посреди океана. Я был в шоке, когда на следующий день узнал, что корабль действительно затонул; но я смог убедиться, что сон не был случайностью, так как я очень беспокоился из-за того, что примерно в это время единственный экземпляр моей книги «Нервный характер» был на пути в Америку. Я не сделал копию этой книги, что было для меня правилом, и если бы корабль утонул, я потерял бы труд многих лет. Книга в итоге была не на «Титанике», и я вскоре получил известие, что она благополучно доставлена в Америку. Если вы тщательно изучите случаи телепатии, то обнаружите, что за ними стоит некое беспокойство. Как и любые другие неправдоподобные теории, телепатия создает великолепное алиби для людей, не желающих контролировать свои поступки»
[54].
