На следующем этапе, когда человек решает приступить к анализу полученного материала, он должен обратиться к аналитическим способностям собственного разума. Карен Хорни весьма творчески и свободно подходила к определению необходимости переходить от одного этапа к другому и методам анализа: «К счастью, здесь нет каких-либо правил. До тех пор пока мысли текут свободно, нет смысла задерживать их искусственно. Раньше или позже их остановит что-то, что сильнее их. Возможно, что человек достигнет момента, где у него проснется любопытство, что же всё это может значить. Или он может внезапно задеть эмоциональную струну, которая обещает пролить свет на нечто, что его тревожит. Или его мысли просто иссякнут, что может быть признаком сопротивления, но может также указывать на то, что на данный момент он исчерпал эту тему. Или же он может располагать лишь ограниченным временем и хочет попробовать себя также в интерпретации своих записей.
Что касается понимания ассоциаций, то диапазон тем и их сочетаний является настолько неисчерпаемым, что здесь не могут быть установлены какие-либо фиксированные правила относительно смысла индивидуальных элементов в индивидуальных контекстах. Но в силу необходимости многое остается на долю собственной изобретательности, чуткости и сосредоточенности»
[174].
Вместе с тем процесс анализа не должен быть только рациональным. Человеку следует обращать внимание на то, что его заинтересовывает, возбуждает в нем положительные или отрицательные эмоции, на то, что интуитивно кажется ему значимым. Все проблемы или вопросы, которые соответствуют подобным критериям, к моменту самоанализа могут быть вытеснены из сознания в меньшей степени, чем все остальные, поэтому именно с их решения и есть смысл начинать этот долгий и тернистый путь к утраченному «Я».
Если человеку удается связать воедино разрозненные мысли и поступки и осознать причины их появления, он переживает то, что называется инсайтом. Он не должен спешить при переходе от одного инсайта к поискам следующего. Следует дать себе время, чтобы результат этого озарения был полностью осознан и укоренен в душе. Но вместе с тем любой, кто занимается самоанализом, должен понимать, что инсайт не бывает одиночным, что не менее важным на пути разрешения собственных проблем или совершенствования себя является установление связей между инсайтами.
Одним из препятствий в процессе любого анализа, будь то работа с аналитиком или самоанализ, является «сопротивление» внутренних психических сил человека процессу изменения: «Психоанализ приводит в движение или обостряет игру сил внутри «Я» между действующими двумя группами факторов с противоположными интересами. Одна группа заинтересована в том, чтобы сохранить неизменными иллюзии и безопасность, создаваемые невротической структурой; интерес другой группы заключается в достижении определенной степени внутренней свободы и силы посредством ниспровержения невротической структуры. Именно по этой причине психоанализ, как это уже неоднократно подчеркивалось, не является главным образом процессом беспристрастного интеллектуального исследования. Интеллект — это оппортунист, служащий любым интересам, имеющим наибольший вес в данное время. Силам, которые противостоят освобождению и пытаются сохранить статус-кво, бросает вызов каждое осознание, которое способно подвергнуть опасности невротическую структуру; мобилизованные таким образом для протводействия, они пытаются блокировать прогресс тем или иным путем. В психоаналитической работе они проявляются как «сопротивление» — термин, использованный Фрейдом для обозначения всего того, что затрудняет эту работу изнутри»
[175].
«Источники сопротивления лежат в общей, совокупной заинтересованности человека в сохранении его статус-кво. Эта заинтересованность не тождественна — и, безусловно, категорически не тождественна — желанию оставаться больным. Каждый хочет избавиться от своих недостатков и страданий, и в этом желании он целиком «за» изменение, и притом за быстрое изменение. На самом же деле он хочет сохранить не сам «невроз», а те его аспекты, которые приобрели для него огромную субъективную ценность и которые, в его сознании, дают надежду на будущую безопасность и удовлетворение. Теми базальными факторами, которые никто не хочет изменять ни на йоту, являются, если говорить кратко, те факторы, которые имеют отношение к его скрытым притязаниям в жизни, к его притязаниям на «любовь», власть, независимость и т. п., к его иллюзиям в отношении себя, к его зонам безопасности, внутри которых он действует сравнительно свободно. Конкретная природа этих факторов зависит от природы его невротических наклонностей»
[176]. Чем ближе человек приближается к важным для структуры невротической личности компонентам, тем сильнее сопротивление, проявляющееся обычно в виде страха или гнева (на самого себя или окружающих).
С точки зрения Хорни, роль сопротивления в препятствии разрешению человеком собственных проблем не абсолютна. В психике всегда имеются конструктивные силы, направляющие развитие и противостоящие сопротивлению. Какими бы неразрешимыми ни казались проблемы, как бы ни были глубоки невротические характеристики личности, всегда остается внутренний потенциал, используя который можно изменить себя.
Рост популярности работ Хорни упрочивал ее авторитет независимого психоаналитика, имеющего собственную концепцию. В то же время побочным следствием таких изменений стало то, что стиль ее руководства процессом обучения в институте становился более жестким, если не сказать авторитарным. Большинство поступавших студентов оказывалось под ее руководством, что вызывало недовольство других психоаналитиков, как, например, Клары Томпсон и Эриха Фромма. К 1943 году между ведущими членами ассоциации накопилось множество противоречий, которые рано или поздно должны были привести к открытому противостоянию. Формальным поводом к конфликту стал запрет на проведение обучающего психоанализа Эриху Фромму в связи с отсутствием у него медицинского образования. Все прекрасно понимали, что такое решение было принято ученым советом института по инициативе Хорни, и не в последнюю очередь оно основывалось на обиде из-за несложившихся личных отношений. Ни протесты студентов, ни реакция ряда коллег, поддержавших Фромма, ситуации не изменили. В итоге вслед за Фроммом в знак солидарности институт покинули Клара Томпсон, Гарри Стэк Салливан и Жан Риош.
В 1945 году Хорни опубликовала книгу «Наши внутренние конфликты», в которой системно изложила теорию неврозов. Она отмечала, что ребенок, стремящийся справиться с невротической тревогой, формирует несколько вариантов достижения чувства безопасности в отношениях с окружающими. В дальнейшем выбранные модели межличностных отношений превращаются в поведенческие ориентации, вступающие между собой в конфликт. Условно эти ориентации можно обозначить как подчиненный тип (ориентация на людей), агрессивный тип (ориентация от людей), обособленный тип (ориентация от людей).
«Подчиненный тип проявляет все черты, которые соответствуют людям, «движущимся к». Этот тип демонстрирует заметную потребность в любви и одобрении, а также специфическую потребность в партнере, друге, любящем существе — муже или жене, «который должен осуществить все жизненные ожидания невротика и нести ответственность за всё происходящее, как хорошее, так и плохое, причем успешное манипулирование «партнером» становится доминирующей задачей. Эти потребности обладают признаками, общими для всех невротических влечений; т. е. они компульсивны, неразборчивы и порождают тревогу или состояние угнетения в случае фрустрации. <…> Однако эти влечения могут различаться своим проявлением, хотя все они центрируются вокруг желания человеческой близости, желания «принадлежать».
