б) после революции Не подвергался
15. Какие имеет награды (ордена, грамоты, оружие и др.) при советской власти Не имеет
16. Категории воинского учета-запаса и где состоит на учете Интендант 3-го ранга. На учете в Советском райвоенкомате г. Москвы
17. Служба в Красной армии (красн. гвардии, в партизанских отрядах), когда и в качестве кого: С 1918 по 1920 год – военнослужащий Кремлевского арт. – арсенала в г. Москве
18. Служба в белых и др. к.-р. армиях (когда, в качестве кого) Не служил
19. Участие в бандах, к.-р. организациях и восстаниях Не участвовал
20. Сведения об общественно-политической деятельности В 1917 году – член Московского совета солдатских депутатов. С 1921 по 1923 год – Член Московского совета р-к. кр – депутатов
Примечание: каждая страница должна быть заверена подписью опрашиваемого, а последняя допрашивающим
Показания обвиняемого (<свидетеля>
[128]) Кузнецова
Апреля «25» дня 1941 г.
Вопрос: Вы арестованы за проводимую шпионскую и иную контрреволюционную работу, о чем и предлагается вам рассказать сейчас же?
Ответ: Ни шпионской, ни какой-либо другой контрреволюционной работы я никогда не проводил.
Вопрос: Предъявляется постановление об избрании меры пресечения в отношении вас. Как видите, вы совершали преступления, за которые вы несете ответственность по ст. 58 пп. 1а и 11 УК РСФСР. Намерены ли вы, без изобличения фактами проводившейся вами вражеской работы, рассказать следствию об этом сейчас?
Ответ: Никаких преступлений контрреволюционного характера я перед родиной не совершал и по этому поводу ничего следствию рассказать о себе не могу.
Вопрос: Вы говорите неправду. В проведении вражеской работы вы будете уличены фактами, а сейчас расскажите – когда и где вы были за границей?
Ответ: Дважды я был в Маньчжурии. В 1929 году – по командировке Наркомзема РСФСР я выезжал в гор. Харбин по изучению соевых бобов. Вторично был командирован в 1930 году, также Наркомземом РСФСР, и вернулся в СССР в 1935 году. Больше за границей нигде я не был.
Мною прочитано, записано с моих слов правильно [подпись: Кузнецов]
Допросил следователь 3-го от. 2 отд. следчасти НКГБ СССР Лейтенант госбезопасности [подпись: Тимофеев]
ЦА ФСБ. АУД Р-2187. Л. 46, 47. Бланк.
Документ 11. Протокол допроса С.И. Кузнецова от 26.04.1941
Протокол допроса обвиняемого Кузнецова Степана Ивановича от 26 апреля 1941 года.
Допрос начат в 11 ч. 00 м.
Вопрос: На работу за границей кем вы были командированы?
Ответ: Для работы в Маньчжурии по линии Наркомзема я был командирован в 1929 году и в <том же><1930>
[129] году по ходатайству Рудно
[130] – управляющего Китайско-Восточной ж.д., я был оставлен на постоянную работу, без рекомендаций.
Вопрос: При каких обстоятельствах вы были командированы, а затем оставлены на постоянную работу при КВЖД?
Ответ: В 1928 году, по окончании сельскохозяйственной академии имени Тимирязева, где я учился с 1922 года, я по запросу Наркомзема РСФСР (отдела «семеноводства») через ЦК ВКП(б) был откомандирован в распоряжение Наркомзема РСФСР – где меня определили на работу агрономом отдела семеноводства.
В 1929 году, в связи с внедрением новой культуры в сельском хозяйстве Союза – соевых бобов, для освоения агротехнической их обработки, возникла необходимость командировки специалиста на место – где культура соевых бобов освоена сельским хозяйством. Такими местами – где культура соевых бобов освоена, являлись – Маньчжурия и Америка.
По предложению Дунаевского – имя отчество я не помню, – бывшего старшим специалистом отдела агротехники Наркомзема РСФСР, я был рекомендован в командировку в Маньчжурию.
Вопрос: Кому вы были рекомендованы Дунаевским?
Ответ: Начальнику управления или отдела, точно не помню, отдела зерновых и технических культур – Зискинду, имя отчество не помню.
Зискинд вызвал меня и говорил со мной относительно моей командировки в Маньчжурию. Я согласился выехать в предложенную мне командировку, в которую я, после окончательного решения этого вопроса и оформления документов, выбыл в Харбин.
Вопрос: Где окончательно был решен вопрос о командировке вас в Маньчжурию?
Ответ: Этого я не знаю, так как, кроме Зискинда, я ни к кому не обращался и никем по этому поводу не вызывался. Полагаю, что этот вопрос был решен окончательно у Наркомзема РСФСР Кубяка или же Муралова.
Вопрос: Вы какое имели отношение по этой командировке непосредственно к этим лицам?
Ответ: Никакого отношения как к Кубяк, так и к Муралову по командировке я не имел.
Вопрос: По каким же вопросам вы имели отношение к этим лицам?
Ответ: Ни по каким вопросам как к Кубяк, так и к Муралову я никакого отношения не имел, если не считать моих с Мураловым встреч на служебной почве.
Вопрос: Что это были за встречи?
Ответ: В 1935 году я вернулся из Маньчжурии в СССР и обратился лично к Муралову за разрешением вопроса – места моей работы, на что я от Муралова получил ответ «что, конечно, я должен буду работать в Наркомземе».
В то время, т. е. в 1935 году, я был зачислен за Наркоматом путей сообщения (НКПС), в связи с чем я Муралова попросил, чтобы он написал письмо в НКПС об откомандировании меня в распоряжение Наркомзема. Такое письмо в НКПС Муралов написал, однако из НКПС я отпущен не был и до февраля 1936 года оставался на работе в НКПС.
В феврале 1936 года мне Шуваевым Константином – отчества не помню, бывшим начальником сельхозсектора НКПС, было сообщено о том, что он, Шуваев, был на пленуме ЦК ВКП(б) – где были Муралов и Зимин – замнаркома путей сообщения СССР, которые говорили обо мне – Кузнецове, на предмет возможности откомандирования меня из НКПС в Наркомзем, и на что якобы Зимин дал согласие.
В связи с этим на следующий день я лично явился к Муралову и вновь поднял вопрос об отзыве меня с работы в НКПС на работу в Наркомзем.
В связи с моей просьбой об этом Муралов вторично написал письмо в НКПС, после чего я перешел работать в Наркомзем, в управление масленичных культур. Вот и все о моих отношениях с Мураловым.
Вопрос: Это еще далеко не все. Вы не рассказали о своих антисоветских связях с Мураловым. Сейчас вы об этом расскажете?
