Я с 1918 г. и до дня ареста состоял в рядах КПСС и честно относился к исполнению своих служебных обязанностей. После возвращения из Харбина в СССР я первый год работал в Министерстве путей сообщения, а затем около четырех лет работал в Наркомземе СССР. Никаких претензий ко мне по службе не было ни со стороны МПС, ни со стороны НКЗ.
В МПС я работал Главным агрономом при Главорс, а в НКЗ также агрономом в управлении масленичных культур. Перед арестом в 1941 г. примерно 2 месяца работал в птицесовхозе в Загорске. Из Наркомзема ушел по сокращению штатов.
Фамилию Канаи по работе на КВЖД я не встречал и лично Канаи не знал, и сейчас не знаю, кто он такой. С Рудным и Резник я не был в близких отношениях и никогда им не высказывал никаких изменнических настроений. Участок земельный на КВЖД я вел хорошо, направил в СССР семена соевых бобов около 1500 пудов. Протокол записан с моих слов верно, и мне прочитано, в чем и расписываюсь [подпись Кузнецов].
Допросил: ВП ГВП [подпись Ерома]
ЦА ФСБ. АУД Р-2187. Л. 145–146.
Документ 54. Протокол допроса свидетеля Анискина г. А
Протокол допроса свидетеля.
1955 года мая месяца 25 дня прокурор Главной Военной Прокуратуры подполковник юстиции Ерома допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением ст. ст. ___ УПК ___
1. Фамилия, имя, отчество Анискин Григорий Алексеевич
2. Возраст 1899 г. р.
3. Место рождения
4. Место работы, должность, звание Министерство сельского хозяйства РСФСР, зам. гл. инспектора, зам. мин.
5. Семейное положение женат.
6. С какого времени в Советской армии —
7. Национальность русский
8. Образование Высшее
9. В каких отношениях состоял с обвиняемым нормальные 10. Происхождение –
11. Судимость Не судим
12. Партийность Чл. КПСС с 1928 г.
13. Постоянное место жительства и точный адрес г. Москва, Котельническая набережная, дом __, кв. __.
Подписка: В соответствии со ст. ____ УПК ____ я предупрежден об уголовной ответственности по ст. ст. ___ УК ____ за отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний. [подпись Анискин].
По настоящему делу могу показать следующее:
Кузнецова Степана Ивановича я знал с 1938 г. по 1939 год во время работы в Главном управлении государственного страхового фонда зерновых культур Министерства сельского хозяйства (РСФСР) СССР, где Кузнецов работал агрономом. Как агроном Кузнецов работал посредственно.
Впоследствии Кузнецов ушел работать в Министерство заготовок СССР, и я не имел с ним связи по работе. В период с 1938 по 1939 г. я являлся начальником Главка и Кузнецов был в моем подчинении по службе, ничего отрицательного в отношении Кузнецова не было. Никаких отрицательных настроений с его стороны проявлено не было. По его практической работе я никаких замечаний не имел.
Когда и за что Кузнецов был арестован, я не знал. Меня по делу Кузнецова не допрашивали. Я знал, что Кузнецов работал на КВЖД, но ничего отрицательного за ним по работе на КВЖД я не знал, и меня никто не информировал о практической работе его за границей.
Все, что могу показать о Кузнецове.
Протокол записан с моих слов правильно и мне прочитан
В чем и расписываюсь. [подпись Анискин]
Допросил: ВП ГВП [подпись Ерома].
ЦА ФСБ. АУД Р-2187. Л. 147–148. Бланк.
Документ 55. Справка по архивному оперативному делу Кузнецова С.И
В учетно-архивном отделе КГБ при Совете Министров СССР хранится архивное оперативное дело № 114197
[169] на Кузнецова Степана Ивановича, 1889 года рождения, уроженца деревни Шумилово, Горьковской области.
В деле имеется заявление некоего Алексеева от 31.07.1937 года, на основании которого и было заведено настоящее дело. Заявитель утверждает, что в период работы в Харбине на КВЖД Кузнецов якобы был большим приятелем арестованного впоследствии врага народа Кузнецова, по возвращении в Москву поддерживал связь с лицами, работавшими в Харбине, что в Харбине «Кузнецов С.И. вел жизнь на широкую ногу, причем имел свою собственную виллу» и привез из Харбина «2–3 грузовых машины ценных вещей».
Заявитель при этом не указывает на источник, от которого ему стали известны данные о Кузнецове, а показаний его в деле не имеется.
Наряду с этим в деле имеется протокол допроса свидетеля Шелхунова С.М. от 28.09.1937 года и целый ряд оперативных материалов, а также собственноручно написанная Кузнецовым автобиография и листок по учету кадров.
В автобиографии, написанной 14.08 1939 года, Кузнецов указывает о своей трудовой и общественно-политической деятельности, в частности, об участии с 1905 года в распространении «нелегальной литературы», в забастовках рабочих в 1906, 1907, 1910 и 1911 годах, с 1917 и по 1937 год в работе на выборных должностях в качестве депутата Советов и в профорганизациях.
В оперативных материалах, полученных в период 1939–1940 годов от одного из источников, отмечаются отдельные неправильные, аполитичные суждения Кузнецова о международном положении СССР и другим политическим вопросам.
29.06.1940 года источник сообщил об антисоветском высказывании Кузнецова, в котором он положительно отозвался о якобы обеспеченной жизни в царской России и превосходстве капиталистической системы хозяйства над советской, допускал клеветнические суждения по поводу выхода Закона о переходе на семидневную рабочую неделю ничего не искали, а просто не хотят предоставлять оригиналы доносов и других документов оперативной разработки, а их в деле не менее 40 листов… и 8-часовой рабочий день; 10.07.1940 года тот же источник сообщил, что Кузнецов высказал недовольство по поводу якобы высоких цен на продукты питания.
Представляет интерес сообщение того же источника от 29.07.1940 года. Источник отмечает, что в беседе с ним Кузнецов С.И., положительно оценивая условия жизни в период своей работы на КВЖД, заявил:
«Но из приехавших с КВЖД очень немногие остались на свободе. Большинство из них арестовали. Но меня не тронули. Объясняю это тем, что я не работал в НКПС, если бы я остался там на работе, то, наверное, за компанию также посадили. Мне рассказывали, что когда арестовывали и делали обыск в квартире, то у некоторых находили мои фотографии. Спрашивали, кто это, и когда им отвечали на этот вопрос, то они говорили не надо. Арестовали всех работников КВЖД и обвиняли их в шпионаже.
