Зам. Главного Военного прокурора
полковник юстиции [подпись] ТЕРЕХОВ
«21» июня 1955 года
В Военную Коллегию Верховного суда Союза ССР
Заключение
по делу Кузнецова С.И.
Военный прокурор отдела Главной Военной Прокуратуры подполковник юстиции ЕРОМА, рассмотрев материалы дополнительной проверки, жалобу и архивно-следственное дело на осужденного 7 июля 1941 г. Военной Коллегией Верховного суда Союза СССР по ст. ст. 58-1 «а» и 58–11 УК РСФСР к 15 годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях, с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества —
Кузнецова Степана Ивановича, 1889 года рождения, уроженца Горьковской области Богородского района дер. Шумилово, русского, состоявшего членом КПСС с 1918 г., исключенного из партии в связи с данным делом, женатого, с высшим образованием, ранее несудимого, до ареста работавшего агрономом и заведующим отделением в птицесовхозе —
Установил:
Военной Коллегией Верховного Суда Союза ССР Кузнецов признан виновным в том, что являлся участником антисоветской организации на КВЖД, по заданию которой проводил подрывную деятельность против СССР и, кроме того, был завербован японской разведкой и проводил шпионскую работу против СССР /л.д.120/.
Приговор Военной Коллегии основан на показаниях Рудого и Резник, осужденных по другим делам /л.д. 35–44/.
Допрошенный по существу дела на предварительном следствии Кузнецов виновным себя не признал и показал, что в 1930 г. он был командирован Наркомземом СССР в г. Харбин, на КВЖД, где служил в Земельном отделе до декабря 1932 года заведующим опытным полем, а затем до марта 1935 года начальником Отдела. В контрреволюционных организациях не состоял, шпионской деятельностью не занимался и показания Рудного и Резник считает ложными. /л.д. 46-106, 117–119/.
Приговор по данному делу подлежит отмене, а дело прекращению по следующим основаниям:
Проверкой архивно-следственного дела на быв. начальника предприятий коммерческой службы КВЖД Резник К.П., на показаниях которого основан приговор, установлено, что Резник на допросе 11 ноября 1937 года показывал, что он состоял в контрреволюционной организации, созданной на КВЖД Кузнецовым С.М. и вместе с ним в эту организацию входили: Кузнецов Степан Иванович, Кузнецов С.М., Магон, Першин, Виридарский, Рагозин и другие.
Кроме показаний от 11.Х1.37 г. Резник в своих собственноручных показаниях от 3.10.37 г. в отношении Кузнецова С.И. писал: «Нужно добавить, что вокруг Кузнецова С.М., Рудного и Прешина все время увивался Кузнецов С.И., быв. в курсе всех дел, и вел дела по земельному отделу по указанию Рудного и Кузнецова С.М. явно /ясно/ вредительски.»
В суде 28.Х1.37 г. Резник виновным себя не признал, от своих показаний, данных на предварительном следствии, в том числе и собственноручных, отказался, просил суд отложить его дела и провести новое расследование, которое докажет его невиновность.
Приобщая к делу выписки из показаний Резника от 3.10. и 11.Х1.37 г., органы следствия не указали, что Резник от этих показаний отказался.
Не подтвердили принадлежность Кузнецова С.И. к контрреволюционной организации на КВЖД Кузнецов С.М. и Рагозин М.К., на которых ссылался Резник в своих показаниях от 11 ноября 1937 года. Что касается Магона Я.Г.
[172], которого Резник так же, как и Кузнецова С.И., назвал участником одной контрреволюционной организации, то 1-й Спецотдел МВД СССР 11 января 1955 г. сообщил, что сведений о его судимости нет.
Эти вновь открывшиеся обстоятельства свидетельствуют о том, что суд необоснованно сослался на показания Резник от 3 октября и 11 ноября 1937 года, от которых он впоследствии отказался, как несоответствующих действительности.
Показания бывшего управляющего КВЖД Рудого Ю.В. не конкретны, противоречивы и не заслуживают доверия.
На допросе 10 сентября 1937 г. Рудый, давая подробные показания о своей контрреволюционной деятельности и перечисляя известных ему участников антисоветской организации на транспорте, Кузнецова С.И. не назвал. /л. д.27–29/.
На втором допросе 30 октября 1937 г. Рудый вначале заявил, что антисоветской деятельностью он не занимался, а затем дал показания о своем участии в контрреволюционной организации правых и назвал известных ему агентов японской разведки из числа бывших советских служащих на КВЖД. Причем на вопрос следствия перечислить всех известных ему агентов японской разведки Рудый назвал 51 фамилию, в числе которых Кузнецов С.И. назван не был./л. д.60–64/.
После этого Рудый 22 ноября 1937 г. написал собственноручное показание, в котором в отношении Кузнецова Степана Ивановича указал, что он по своим убеждениям ничего общего с большевизмом не имеет. При разговорах на политические темы все путает, и трудно определить, к кому он примыкает, во всяком случае придерживается право-троцкистских взглядов, направленных против линии ЦК КПСС.
Работал по выращиванию соевых бобов и направлял в СССР семена, однако многие из них не прививались, был завербован китайцем ДУНОМ в качестве японского агента и предназначался на работу в Министерство путей сообщения СССР по совхозному хозяйству для диверсионной работы. /л. д.144/.
Таким образом Рудый лишь в собственноручных показаниях указал на причастность Кузнецова С.И. к японской разведке, однако откуда это ему было известно, он не объяснил, а органы следствия не допросили его по этому вопросу и не выяснили, откуда ему была известна причастность Кузнецова С.И к японским разведорганам.
В собственноручных показаниях от 20–22 ноября и 1 декабря 1937 года Рудый, кроме Кузнецова С.И., назвал еще 104 фамилии бывших работников КВЖД, которые являлись японскими агентами и проводили диверсионную работу.
Эти разновременные собственноручные показания Рудного, отпечатаны на машинке под общим заголовком «Показания арестованного Рудного, об участниках возглавляемой им японской диверсионно-шпионской организации на железнодорожном транспорте СССР». /л.д.81-133/.
Из общего числа лиц, которых Рудый так же как и Кузнецова назвал японскими агентами, состоявшими в возглавлявшейся им диверсионно-шпионской организации, было проверено 17 архивно-следственных дел, на Евангулова, Попова, Бандура М.А, Бандура П.А., Ген, Останина, Мерзлова, Колодий, Круглова Л.М., Круглова М.А., Погодина, Фельзенгарда, Калина, Клюева, Криц, Рагозина и Иванова, причем никто из перечисленных лиц не дал показаний на Кузнецова С.И., как на японского агента и как на участника контрреволюционной организации, действовавшей на КВЖ.
Таким образом, собственноручные показания Рудого от 22.XI.37 г. при проверке не подтверждены другими объективными доказательствами.
К делу Кузнецова органы следствия приобщили выписку из показаний Рудого от 14 10.37 г. /л. д. 35–36/. Как установлено проверкой эти показания Рудного в отношении Кузнецова С.И. были даны не 14.10.37 г., а 22 ноября 1937 г.
