В чем же были мои прегрешения и в чем я повинен перед ВКП(б) и Советской властью.
С 1930 года по 1935 гг. я работал на КВЖД, причем я туда был <послан>
[181] командирован Наркоземом РСФСР и НКПС с 1/I 1931 г. работал в агрочасти КВЖД в качестве пом. нач. агрочасти, начальником агрочасти был китаец Дун. Одновременно он состоял старшим драгоманом при начальнике полицейского правления г. Харбина, и вот, якобы, он меня завербовал, в чем выразилась эта вербовка, какие материалы или сведения я ему давал или кому-либо другому лицу или организации представил, никто мне до сих пор не сказал и не предъявил, но зато НКВД и суд предъявили мне ст.58, пункт 1-а.
В отношении обвинения по п.11 отмечаю, что я нигде, никогда не состоял ни в какой противо-партийной и [противо-]советской организации: на КВЖД, никакого отношения к установлению курса золотого рубля и тарифам не имел.
В период моего пребывания на КВЖД я исключительно занимался вопросами с/хозяйства и могу с большой гордостью сказать, что в этой области я для своей любимой родины сделал очень и очень много, что можно установить материалами и живыми свидетелями. Все ценное и полезное мню переправлялось в Советский Союз. Например, селекционные семена соевых бобов, химические реактивы (соевый институт, директор Ицков Николай Яковлевич), чистопородных свиней и лошадей. Издано было ряд книг, необходимых для нашей авиации: «Климат Северной Маньчжурии», которая была переслана через б[ывшего] н[ачальника]ка экономбюро КВЖД Линдова и Викмана – зав. Дайрэнским
[182] отделением КВЖД. Подытожена работа агрочасти КВЖД и издана книга, которая характеризует работу советских граждан в пределах другой страны. Это тоже говорит о моем патриотизме к своей родине, и вот, взамен благодарности, за свой труд для родины я получил 15 лет лагерного заключения.
Я еще раз повторяю, что в своей политической и практической работе я никаких прегрешений ни перед ВКП(б), ни перед соввластью не имел, не имею и иметь не буду.
Вторично прошу Вас, Иосиф Виссарионович, взять меня под свою личную защиту, дать мне возможность вновь быть в рядах советских граждан с правом вступления в ряды нашей любимой Красной армии для борьбы с немецкими фашистами.
Причем в 1941 году я уже на Ваше имя подавал заявление о вступлении в ряды нашей любимой Красной армии, но до сих пор ответа не получил.
[Подпись] – С.Кузнецов»
Вот, дорогая мамаша, мое кратенькое письмецо. Дорогая мама прошу тебя передать по привету и наилучшему пожеланию Лизе, Мане, [нрзб] и всем остальным.
Жизнь моя протекает по-старому, чувствую себя относительно хорошо, питание немного уменьшили, оно так должно и быть, война. Погода стоит здесь теплая, так что можно назвать эту зиму [нрзб] зимой. Хорошо было бы, если бы такая погода продержалась подольше.
Сообщи Мане, что 5 марок я получил 4–5-копеечных и 1–30-копеечную, за что остаюсь ей очень благодарен.
Попроси Маню, чтобы купила книгу «Овощеводство и частное земледелие» Прянишникова и выслала мне бандеролью.
Будь здорова, дорогая мама, целую вас всех. Пиши, как живешь и как твое здоровье. Жду ответа. Любящий тебя твой сын
[Подпись]С.Кузнецов
7/XII 1942 г.»
Архив Международного Мемориала. Ф.1. Оп.5. Д.1348. Л. 159–160.
Документ 69. Ответ ГВП на жалобу Е.С. Кузнецовой (27.01.1943)
Прокуратура Союза Советских Социалистических Республик
Главная Военная Прокуратура Красной армии
27 января 1943
№ Н-42
Гр-ке Кузнецовой Е.С.
г. Горький, ул. М. Горького, дом № 45, кв. 8
Сообщаю, что Ваша жалоба по делу Кузнецова С.И. рассмотрена, и так как оснований к пересмотру приговора по его делу не имеется, Ваша жалоба оставлена без удовлетворения.
Нач. 2-го отдела 2-го управления ГВП КА
Военный юрист 1-го ранга [подпись] /Стрекаловский/
Архив Международного Мемориала. Ф.1. Оп.5. Д.1348. Л. 239. Машинопись.
Документ 70. Ответ ГВП на жалобы Е.К. Кузнецовой (04.03.1943)
Прокуратура Союза Советских Социалистических Республик
Главный Военный Прокурор
4 марта 1943
№ 15974-41
Москва, Спартаковская, 2а,
Тел. Е 1-15-93
Гр-ке Кузнецовой Евдокии Кузьминичне.
г. Горький, ул. М. Горького, дом № 45, кв. 8
Сообщаю, что повторно поданные Вами жалобы по делу сына Кузнецова Степана Ивановича Главной Военной Прокуратурой Красной армии рассмотрены и оставлены без удовлетворения за отсутствием оснований к пересмотру его дела.
Пом. Главного Военного Прокурора
Красной Армии – Военный юрист 1-го ранга
[подпись] /Стрекаловский/
Архив Международного Мемориала. Ф.1. Оп.5. Д.1348. Л. 240. Машинопись.
Документ 71. Прошение о помиловании
Председателю Президиума Верховного Совета СССР.
Гр-ну Калинину Михаилу Ивановичу.
От з/к Устьвымлага 14-го МОЛПа
Кузнецова Степана Ивановича.
Прошение о помиловании.
Дорогой и любимый Михаил Иванович,
прошу Вас извинить меня, что в столь ответственный момент для нашей дорогой родины я обращаюсь к Вам с личной просьбой и прошу Вашей защиты против той несправедливости, которая была допущена в отношении меня.
Мне 55 лет, б[ывший] член ВКП(б), б[ывший] рабочий / маляр/, мой отец б[ывший] землекоп, мать крестьянка /оба умерли/. Коммунистическая партия и Советская власть меня воспитали и дали мне возможность окончить Рабфак, а потом Тимирязевскую с/х академию. В течение всего моего периода работы я работал честно и добросовестно на благо своей социалистической родины. Но вот 25/IV-41 г. я был арестован органами НКВД, а 7/VII-41 г. Военная коллегия Верховного суда СССР меня осудила по ст.58 пп. 1-а и 11 и приговорила к 15 годам заключения в лагеря с 5-летним поражением в гражданских правах и конфискацией лично принадлежащего мне имущества.
Несмотря на то, что Военная коллегия Верховного суда на основании исключительно гнусно-лживых показаний двух людей признала меня виновным в столь больших преступлениях перед своей родиной, я категорически возразил, возражаю и буду возражать в том, что я абсолютно ни в чем не виновен перед своей социалистической родиной.
Находясь в лагерях примерно 3 года, сделавшись уже инвалидом, фактически и юридически, я ежедневно по несколько раз спрашиваю себя, за что же так жестоко и несправедливо наказал меня свой пролетарский суд, чем я провинился перед своей любимой родиной, и, к сожалению, на эти вопросы не нахожу ответа. Необходимо отметить, что ни следствие, ни суд не предъявили мне, в чем выражалось и выразилась моя измена родине в пользу какого государства, из-за каких лично-корыстных целей или других каких-либо интересов я продавал интересы своей родины. Все мои обвинения, как я уже выше отметил, зиждятся исключительно на показаниях двух гнусно-лживых людей – бандита троцкиста Рудного Ю.В. (б[ывший] управл[яющий] КВЖД) и Резника К.П. (б[ывший] работник КВЖД). Причем в период следствия и суда я просил их, чтобы дали мне с этими провокаторами очную ставку, в чем мне было отказано.
