– В том, что ты рассказала мне, нет ни слова правды. Стража находится при тебе, королева, для того, чтобы предупреждать тебя о том, что к тебе кто-то пришел. И для того, чтобы задерживать тех, кого ты не желаешь видеть. Эти стражи охраняют тебя от короля. Они готовы умереть за тебя. Это ты правишь королевством Данло, а вовсе не Олрик, этот гадкий, вульгарный старик.
– О боги, – воскликнула Турелла и залилась мелодичным грудным смехом. Сначала тихий, он становился все звонче и громче. В конце концов ее пальцы разжались, и прекрасная роза упала на устилающий землю мох. – Да, – произнесла она наконец. – Керек был, как всегда, прав.
– Нет, нет, что ты! Я беру свои слова обратно. Я ошиблась. Ты в самом деле узница, госпожа, и не помышляешь ни о чем, кроме своих цветов.
Королева засмеялась еще громче.
– Клянусь великим могуществом Фрейи, у тебя много ума, моя девочка, много, но все же недостаточно. Ты не сможешь так легко исправить свою ошибку. Да, моя дорогая Чесса, ты совершенно права. Это я повелеваю Данло, однако делаю это с помощью хитрости и тайных уловок, ибо не могу править открыто. Дело это нелегкое, и нередко решения принимаю все-таки не я. Но когда король умрет, и мне, и тебе станет намного легче управлять этой страной. Рагнору нужна лесть, очень много лести, но если дать ему достаточно, он успокаивается и из него можно веревки вить. У тебя это отлично получится, к тому же мы с Кереком окажем тебе всяческую помощь. Тебе придется спать с моим сыном, чтобы зачать от него ребенка, но потом ты сможешь приставить к нему наложниц, как я приставила их к Олрику. Не правда ли, две девушки, которые прислуживали ему вчера за столом, очень красивы? Они глухонемые от рождения – благодарение богам за их немоту – и охотно делают все, чего бы ни пожелал старый король. Им обеим хочется иметь красивые платья, и я потакаю им до такой степени, что их нарядам завидуют все придворные дамы. Да, Чесса, даже эти две наложницы преданы не королю, а мне. А вот и Керек. Она уже обо всем знает, мой друг.
– Принцесса, – сказал Керек, – я не мог открыть тебе правду раньше, ибо, как ты, несомненно, и сама понимаешь, я не мог подвергнуть свою королеву опасности.
– Все это неважно. Как бы там ни было, я не выйду за Рагнора. Когда король умрет, ты, госпожа, будешь править через своего сына. Найди ему жену, которая будет услаждать его слух лестью и родит от него сына. Я не стану делать ни того, ни другого.
– Я не могу жить вечно, Чесса. Я должна успеть обучить ту, которая займет мое место. Я не могу допустить, чтобы мое королевство попало в руки саксов, а это наверняка произойдет, если сидеть сложа руки.
– Госпожа, мне нет никакого дела до того, что случится с Данло. По мне, так пусть пропадает – я из-за этого не стану расстраиваться. Если вы, датчане, не можете удержать собственную землю, то вы ее утратите.
– Если мне не останется ничего другого, как принудить тебя, – спокойно сказала Турелла, поднимая с земли и нюхая свою удивительную красную розу, – то я это сделаю.
Чесса улыбнулась:
– А что, позволь мне узнать, ты сделаешь с моим первым ребенком?
– Я буду радоваться его рождению, как и весь народ.
– Но ведь мой первый ребенок будет не от Рагнора. Керек вздрогнул, потом отрицательно затряс головой:
– Ты уже прибегала к этому трюку, принцесса. Второй раз твоя уловка не сработает.
– Я понесла от Клива. Неужели ты, Керек, можешь в этом сомневаться?
– Я тебе не верю. Клив избегал тебя. Он только и делал, что спрашивал, не начались ли у тебя месячные, и повторял, что отправит тебя к Вильгельму Нормандскому, чтобы ты стала его женой.
– Но ты же знал, Керек, что я не желала выходить замуж ни за твоего Рагнора, ни за Вильгельма. Ты знал, что я хотела только одного мужчину – Клива, оттого-то я и солгала, будто беременна от Рагнора. Все поверили этой басне, и я была спасена – во всяком случае, на какое-то время, но Клив по-прежнему был неумолим. Но я не собиралась сдаваться. Я была готова на все. Однажды ночью я пришла в его спальню, легла к нему в постель и сделала так, что он проснулся – не полностью, но достаточно для того, чтобы ощутить желание. Излив в меня свое семя, он очнулся окончательно и узнал меня. Тогда он выругался, а потом взял меня снова, и не один раз, потому что моей невинности все равно уже было не вернуть. Насколько я помню, ты сам говорил ему, что тебе его жаль из-за того, что он влюблен в меня.
Лицо Керека исказила мука, и он изо всей силы хлопнул себя ладонью по лбу.
– Я проклят, воистину проклят, – тихо проговорил он и начал раскачиваться взад и вперед, сидя на каменной скамье. – Проклятие пало на меня в то самое мгновение, когда я впервые увидел тебя, рыбачившую на реке Лиффи. Сначала ты выдумываешь лживые истории, а затем делаешь так, что они становятся правдой. Клянусь богами, я этого не заслужил! Прошу тебя, принцесса, скажи мне, что ты солгала. Скажи, что весь рассказ о твоей последней беременности – не правда.
– О нет, он правдив. Отправьте меня обратно к Кливу. Оставьте меня в покое. Послушай меня, госпожа, Олрик умрет, и, как я уже говорила, ты сможешь наконец править открыто. Отчего бы тебе не убить его? Если хочешь, я сама его отравлю.
– У короля есть слуги, которые пробуют все его блюда и напитки, – рассеянно сказала королева. – Так что отравить его не удастся. Я как-то попыталась, но вместо короля убила всего-навсего слугу, пробовавшего его пищу. После этого король удвоил число таких слуг. К тому же, кроме них, есть еще и наложницы, которые пережевывают каждую крошку, прежде чем положить ее в его беззубый рот. – Королева замолчала, пристально глядя на Чессу. – Если Керек тебе верит, то придется поверить и мне. Ну да ничего, я избавлю тебя от ребенка. Керек, отведи ее в комнату, и я сделаю это сейчас же.
– Если ты дотронешься до меня, госпожа, – очень тихо помолвила Чесса, – я убью тебя. Поверь, я сумею это сделать.
– Возможно, ее ребенок окажется девочкой, госпожа, – уныло пробормотал Керек. – Тогда нам не о чем беспокоиться.
Королева вздохнула и, наклонившись, сорвала еще одну розу, на сей раз бледно-розовую. Поднеся ее к лицу, она с наслаждением вдохнула ее аромат.
– Мои цветы никогда мне не противоречат. Порой они доставляют мне хлопоты, но я всегда знаю, что с ними делать. Но как поступить с этой девушкой? Я в затруднении, Керек. Может, нам следует отослать ее к саксонскому двору, чтобы она все там перевернула вверх дном? Пусть она их всех перетравит.
"Но я же ничего такого не сделала, – подумала Чесса. – Я всего-навсего догадалась, каково истинное положение королевы, а потом имела глупость проболтаться ей об этом. А затем я обманула ее и Керека. В общем, нынче утром я вела себя не лучшим образом, и королева изменила свое мнение обо мне. Что ж, может быть, теперь она и Керек захотят отправить меня обратно”.
– Собственно говоря, госпожа, я пришел к тебе, чтобы сказать, что король желает видеть принцессу, – сказал Керек.
