Рорик ошарашенно смотрел на человека, которого он знал всю свою жизнь. Он был очень тих, огромные руки плетьми повисли вдоль его тела.
– Гард, что ты несешь?
Гард медленно поднял голову и взглянул на Рорика. За его спиной он увидел Мирану. Его глаза расширились.
– Как она там оказалась? – удивленно спросил он. – Она же мертва. Я сбросил ее с обрыва. Я слышал ее душераздирающий крик. Слышал, как ее тело ударилось о камни.
Гард закричал. Ужасающий протяжный крик взмыл в небо. В ту же секунду Гард бросился на Рорика, обхватил его и начал сжимать, пытаясь сломать ребра. Он приподнял его над землей так, что шея Рорика оказалась как раз напротив его лица. Он был ниже Рорика, но значительно превосходил его в силе.
– Рорик!
Хафтер и Скулла набросились на Гарда, вцепившись в его руки, стараясь разжать стальной захват. Но все было тщетно.
У Рорика потемнело в глазах, он чувствовал жуткую боль в ребрах и понимал, что Гард может сломать ему позвоночник. Он схватил голову Гарда обеими руками и, превозмогая боль, сдавил изо всех сил. Это не возымело никакого действия. Тогда Рорик, почти теряя сознание, сжал кулаки и из последних сил ударил Гарда по ушам.
Гард вскрикнул, выпустил Рорика, пошатнулся и с диким воплем повалился на землю, увлекая за собой Хафтера и Скуллу. Из обоих ушей хлынула кровь, смешиваясь с кровью, стекавшей с головы. Рорик тяжело дышал, скрипя от боли зубами. Его ребра полыхали огнем. Он склонился и пристально посмотрел на человека, который только что чуть было не убил Мирану и его.
Мирана медленно приблизилась к ним, с ужасом глядя на катавшегося по земле и завывавшего Гарда. Хафтер и Скулла подняли его и поставили на ноги, в то же мгновение он, пытаясь вырваться, дернулся, упал на колени, не удержался и сорвался с обрыва.
Падая, он не произнес ни звука. Они не услышали ничего, кроме рева разбивавшихся о прибрежные камни волн.
Рорик прижал к себе Мирану, поцеловал ее и повел за собой.
Эпилог
Скальд Тамак, известный своими мелодичными балладами и прекрасным голосом, прибыл на Ястребиный остров до первой зимней бури, которая принесла с собой такую ледяную стужу, что Рорик приказал завести в дом всех животных. Несколько лодок и два боевых корабля были вытянуты на берег и укрыты толстыми дубовыми ветвями.
В доме было тепло, витал легкий сизоватый дымок и аромат свежеиспеченных лепешек.
Тамак с удовольствием принял из рук Энтти кружку с ароматным медовым напитком и улыбнулся ей такой многообещающей улыбкой, что заставил Хафтера подсесть к нему поближе и сурово нахмурить брови. Тамак, который был отнюдь не глупым человеком, тут же повернулся к лорду Рорику.
– Милорд, – сказал он, – я здесь не случайно. Король лично послал меня к вам, чтобы я подробно изложил вам все, что произошло.
Он заметил, как жена лорда Рорика сжала руку мужа.
– Какой король? – спросила она.
Тамак встряхнул головой, откашлялся, отпил из кружки мед, сделал небольшую паузу, внимательно разглядывая присутствующих, и начал свой рассказ.
Его голос заполнил собой пространство дома. Он пел о величественном старце Ситрике, который бросил вызов самой смерти и всем богам загробного мира и одержал победу, обретя вновь мужскую силу и мощь. Теперь этот великолепный Ситрик должен был править вечно. Он будет видеть рождение своих детей и провожать их в последний путь, когда они будут уже древними старцами. И так должно продолжаться вечно.
Королю помог обрести бессмертие колдун Хормуз. Он заключил сделку с самим создателем, Одином, но потерпел неудачу. Тогда он вызвал Одина сразиться с ним в логике и победил, поскольку Один запутался в словах колдуна. Поэтому король смог жениться на Миране, дочери Аудина. Она тоже сильно изменилась за долгие часы их магической брачной ночи. Теперь ее зовут не Мирана, а Нафта, она стала выше, ее прекрасные черные волосы остались такими же длинными, блестящими и шелковистыми, но приобрели легкий каштановый оттенок. Глаза изменили цвет с темно-зеленого на волнующий голубой. Они стали такими же ясными и светлыми, как небеса.
Соединившись воедино, король и юная девственница привели волшебство в действие. Говорят, колдун Хормуз присутствовал при этом. И когда взошло солнце, король появился перед своими воинами в новом обличье. Он был молод, хорош собой и полон жизненных сил. Все отметили его сходство со старым королем. А старый колдун Хормуз загадочно улыбался, глядя на молодого короля и королеву, и напророчил им долгую жизнь. После этого он исчез навсегда, просто растворился в перламутровых лучах зари, точно он был таким же бестелесным, как они. И тогда воцарилась тишина, все были потрясены увиденным, а позже разнесли весть о чуде, которое произошло в Клонтарфе в ту ночь, по всей стране.
Тамак коротко рассказал об исчезновении хозяина Клонтарфа, некоего Эйнара Торсона, чей дух, говорят, видели в отблеске колдуна Хормуза, когда тот исчез тем утром.
Затем Тамак долго пел о том, как умен и честен король. О том, что темные блестящие волосы королевы снова изменили свой цвет, став серебристыми, как первые лучи зари. Король боготворит их. Они такие длинные и сияющие, что мужчины не могут удержаться от слез умиления при виде подобного великолепия.
Он поведал о том, что королева носит под сердцем первого из напророченных колдуном сыновей короля. Он восхвалял ее нежный голос и мягкий нрав, за который ее все любят, в особенности король. Колдун Хормуз оставил свою дочь на попечение короля и королевы. Они очень любят это прелестное дитя.
Тамак очень почтительно воспел Одина, который теперь был очень доволен тем, что некогда проиграл колдуну Хор-музу, и благословил короля с королевой и всех их сыновей, которые должны были родиться от их брака.
Когда Тамак закончил свою песнь, в доме воцарилась тишина. Тусклый свет факелов бросал на стены длинные тени. Долгое время никто не мог произнести ни слова. Затем Рорик, лорд Ястребиного острова, поднялся и сказал Тамаку, что тот может гостить на острове сколько пожелает. Он поблагодарил его и подарил великолепный серебряный браслет, привезенный отцом Рорика из похода на Киев много лет назад. Глаза Рорика радостно блестели, они были такого же волнующе голубого цвета, что и глаза королевы. Это показалось Тамаку странным, равно как и широкая улыбка, играющая у него на устах. Затем лорд Рорик повернулся к жене, поцеловал кончики ее пальцев и, пожелав всем доброй ночи, удалился в свои покои. Огромный пес поплелся вслед за лордом и леди.
Тамак глотнул меда, чтобы промочить пересохшее горло. Слова легко слетали с его языка, а баллада была красивой и мелодичной и доставляла ему удовольствие. Но должно было пройти немало времени, прежде чем перестанет болеть натруженное горло.
Засыпая, Тамак думал о том, что могли означать слова короля Ситрика, которые тот сказал ему на прощание:
– После того как ты пропоешь эту чудо-балладу хозяину и хозяйке Ястребиного острова, вернешься и в точности передашь мне то, что они скажут.
