– Нет, что вы! Разумеется, как будет угодно Вашему Величеству!
– Нашему Величеству угодно, чтобы ей помогли подняться. – Я протянула руку.
Аэлексэш сграбастал ее и поставил меня на ноги, точно выдернув морковку с грядки. В отличие от последней нашей встречи он снова был в перепачканной робе. И воняло от него просто зверски.
«Придворная галантность у него несколько прихрамывает»: Угу. Ей давно пора дать инвалидность – за полное отсутствие Конечностей.
– Так что же вы хотели от меня, Магистр Наивысшего ранга? – Присев на краешек кровати Эоны, я неосознанно взяла ее руку в свои.
– Ничего особенного. – Глава Гильдии Ойстры склонился в поклоне. – Ваш покорный слуга, моя Императрица, зашел осведомиться о вашем драгоценнейшем здоровье. Или, если нашу венценосную гостью одолевает скука, развлечь вас, Ваше Величество, по мере своих скромных возможностей.
– Так торопились, что даже не успели переодеться? – Усмешка в сторону.
– Как всегда, зрите в самую суть, Ваше Величество. – Легкий полупоклон.
Вялая рука Эоны в моих ладонях.
– Не стоило беспокоиться, мне было чем себя занять.
– Не сомневаюсь. – Маг перестал играть, став пугающе серьезным. – Тогда позвольте вас предупредить, Избранная. Еще одна такая выходка, и я посажу вас в каменный мешок.
– А что я такого сделала? – Наигранно-невинное хлопанье ресницами. – Что случилось?
– Пока ничего. И не случится. Если вы не станете больше баловаться Силой в моих владениях…
Видимо, чтецы засекли мои шалости. И поторопились доложиться. То-то Аэлексэш Испытатель примчался в таком виде.
– Однако это владения и моего венценосного супруга, а значит, и мои – не так ли?
«Соскучились по дорогому муженьку?» Да уж. Только Дэрриша нам сейчас тут и не хватало!
– Однако, – передразнил меня Аэлексэш, – Его Императорского Величества пока здесь нет. Зато есть ваш покорный, самый преданный Короне подданный.
Я сузила глаза:
– Вы мне угрожаете?
– Упаси Единый, Ваше Величество! – Маг вновь легко вернулся к амплуа галантного верноподданного. – С вашей головы не упадет и волос. А вот с вашей подругой или, если вам будет угодно, вашей служанкой может случиться всякое. Хрупкого здоровья девушка, как это ни прискорбно. Ей бы жить да жить…
Я выронила руку подруги.
– И что вы сделаете? Убьете ее?
– Как вы можете думать обо мне такие ужасные вещи, Ваше Величество! – Пречестный взгляд и искреннее возмущение. – Дабы, не попусти Единый, с девушкой ничего не случилось, я даже пришлю для охраны своего лучшего человека. Вы, моя Императрица, кажется, с ним неплохо знакомы.
Маг подошел к кровати и эдак по-отечески погладил Эону по голове, дожидаясь, пока до меня дойдет смысл угрозы.
– Вы скормите ее Верьяну?! – Я задохнулась от возмущения и злости.
Аэлексэш, напротив, остался благожелательно-спокойным.
– Я тут совершенно ни при чем. При мощных всплесках Силы мальчик просто может не выдержать напряжения и потерять самоконтроль. – Маг развел руками. – Знаете ли, такое бывает с полукровками. Особенно в присутствии идеальных жертв.
– Ему же не жить после этого!
– Что ж, – пожал плечами мужчина, – для эксперимента, даже самого удачного, нужен расходный материал. Пусть и дорогой.
Пару минут мы слушали тишину.
– Подумайте об этом, Ваше Величество, прежде чем делать разные глупости. Хорошо подумайте. А сейчас прошу меня простить – дела.
Аэлексэш еще раз поклонился и направился к двери.
– Во благо Империи, само собой? – съехидничала я вослед магу.
– Разумеется, моя Императрица, – не остался в долгу маг. – Не извольте сомневаться.
Сказал и вышел.
На дворе, то есть на оконном мороке, была уже глубокая ночь, а в голове у меня так и не сыскалось ни одной дельной мысли. Вернее, идея имелась, но, как поспособствовать ее осуществлению, я пока не придумала. Передо мной стояли задачи – одна другой невыполнимее.
Во-первых, мне нужно было как-то добраться до Верьяна. Во-вторых, уговорить его нам помочь с побегом. В-третьих, привести Эону в сознание. Или, если совсем глухо, забрать девушку с собой в теперешнем бесчувствии. И, по возможности, снова не попасться к Гильдии в лапы.
Все эти пункты и поодиночке, казалось, нереально провернуть, а уж вместе они выглядели так, что опускались руки…
«Сбежала же ты как-то из дворца. Возможно, и отсюда получится?» Тогда я была одна, а значит, отвечала только за себя.
«Так тебе никто и не помогал». Помогали. И еще как… Правильно Дэрриш считает – самой мне такой фокус было не провернуть.
Мотаясь по покоям, как… ну не будем уточнять, что именно, я вновь заглянула к подруге. Без изменений.
«Так не пора их хоть как-то спровоцировать?» Самое время. Но как? «Ручками».
Массаж ауры разве что сделать. Да толку не будет – вон какой разрыв! Тут скорее требуется швеей-мотористкой поработать…
«Неплохая идея – хоть каким-то делом займешься, вместо того чтобы слоняться, как… мы сами знаем что».
Злыдня. Мне же нельзя использовать магию… Подождите-ка, постойте!
Аэлексэш пригрозил: еще одно использование Силы, и охранять нас будет не кто иной, как Верьян Илиш. А чтобы привести Эону в чувство, мне необходимо?.. Правильно, использовать Силу!
К тому же, если я применю для восстановления ауры нить нашей с Верьяном связи, девушка будет вне опасности. Конечно, через пару недель наш договор с Проклятым Ублюдком потеряет силу, но к тому времени, надеюсь, надобность в скрепляющей нити уже отпадет.
Активировать магическое зрение повторно было намного проще. Одно усилие – и окружающее пространство замерцало. Куда сложнее (и больнее!) оказалось исторгнуть из себя иглу Силы. Ее острие пронзило живот, точно настоящее шило, и вспыхнуло, выходя, рядом с солнечным сплетением.
Быстрее, девочка, быстрее.
Я попыталась оборвать дергающуюся у правого запястья нить. Она вросла в него намертво. Использовать снова Неотразимую я не решилась – на кромке ее лезвия и так остались зазубрины. Немного подумав, я потянула нить на себя, сложила вдвое и вставила в крохотное игольное ушко, после чего направила ее к тусклой ауре девушки. Руки обжигало холодом, а рваные края не желали сходиться.
Очень хотелось расплакаться от собственного бессилия.
– У меня ничего не выходит, Кирина. – Я устало склонилась над Эоной. – Зря ты на меня понадеялась…
Из выреза моего платья выскользнул трехлепестковый амулет. Махристые серые края сами потянулись к нему. Оставалось только прихватывать иголкой через край, стягивая разрыв.
