— Моего отца убили? — казалось, я прошептала, но они меня услышали.
— Да, и вам это прекрасно известно. Мы всего лишь побеседуем с вами, но не здесь. Вы могли бы проехать с нами?
— Я … никуда с вами не поеду! — выдохнула я, шагнув назад, спрятавшись за широкую спину Тирэя.
— Что ж, — после недолгого раздумья заявил один из стражей, не сводя глаз с молодого ведьмака. — Это убийство не останется безнаказанным. Мы предупредили.
— А всё из-за тебя! — с ожесточением бросил мне Тирэй обернувшись, после того, как машина отъехала. — Если бы ты не попёрлась на тот берег…
— Даг рано или поздно всё равно попытался бы её убить, — прозвучал спокойный голос, возникшего из ниоткуда Артура. Совершенно дурацкая бесящая меня способность. — Значит, эти ищейки всё-таки начали рыть. Здравствуй, Шарлотта.
Меня передернуло.
— Мне нужно организовать похороны, — игнорируя его приветствие, произнесла я, собираясь поскорее скрыться от Артура.
— Они сделают всё сами! — схватил он меня за руку.
— Нет, я хоть что-то должна сделать правильно! — отрезала я, схлестнувшись с ним взглядом.
Больше он меня не удерживал. Но я уже знала, что он следит за мной. Следит даже на расстоянии.
В городе, в полицейском участке констебль сообщил мне, что отец сплачивал в фонд чрезвычайных происшествий, который предусматривает организацию похорон в случае смерти вкладчика от нечастного случая. Поэтому мне нечего делать и не пришлось — я отправилась на похороны своего отца как гость, сидя на службе в церкви в первом ряду на положенном месте для родственников, пропуская слова пастора мимо ушей. Под этими тяжелыми взглядами чужих для меня людей — я чувствовала себя как уж на сковороде, жутко некомфортно, то задыхаясь от накатывающей дурноты, то борясь с диким желанием вскочить и бежать.
На кладбище, якобы выражая соболезнование, в числе последних, ко мне подошел молодой незнакомый мужчина:
— Я не оправдываю методы Дага, но то что вернулось опасно, — прошептал он с таинственным видом. — Его нужно отправить туда, откуда он пришёл.
— Нет, может пострадать Бас, совершенно невиновный человек. Я не стану вам помогать, — ответила я таким же шепотом, глядя в сторону мимо него.
— Есть способ, который вашему другу никак не навредит. У нас есть возможности и навыки, чтобы справиться с Артуром Корвином, но без вашего участия ничего не выйдет. Вряд ли вас устраивает присутствие призрака в теле вашего любимого человека. Наш разговор будет сокрыт от способностей ведьмака. Если вдруг надумаете, примите вот это, — сунув мне в руку капсулу размером с фасолину, незнакомец поспешно удалился.
Через время, стоять у могилы осталась лишь я одна.
Я не знала, что можно было сказать отцу, каким последним словом проводить его в путь. У меня в сердце не осталось больше слов, я лишь надеялась, что он успокоится, встретив там маму и брата.
— Мир духов — это не сборище усопших родственников, поджидающих тебя на входе с цветами, — заговорил Артур, подходя ближе, видимо снова возникнув у меня за спиной из ниоткуда. — Это муки раскаянья и перевоплощения, где твою душу выполощут и в лучшем случае отправят обратно для нового рождения, а в худшем просто развеют. Но есть и более ужасная пытка — когда ты зависаешь в вечности.
— Почему ты здесь? — не сдерживая раздражения, процедила я сквозь зубы, не желая встречаться с ним глазами.
— Стражи. Они попытаются свершить возмездие. Я же хочу его предугадать и отвести … любыми способами. А ты, моя милая Шарлотта, можешь стать оружием в их руках, ведь они наверняка уже пронюхали про все наши слабости.
Смолчав и сжав кулаки, я просто направилась в сторону фермы Ковинов. Пешком дорога была втрое длиннее, и мне как раз нужно было убить время до завтра. Я старалась не думать о капсуле, которая лежала у меня в кармане. Я так же пыталась не думать о том, что произошло в день убийства моего отца между мной и Артуром. Считается ли это предательством и стоит ли рассказать обо всём Басу. Я боялась его потерять. Это было единственное, чего я больше всего боялась — потерять Баса. Поэтому я решила молчать во что бы то ни стало, а если Бас узнает об этом от Артура — я буду стоять на том, что призрак ввел меня в заблуждение и вся вина лежит лишь на нём одном. Фактически так оно и было.
Но я зря надеялась переждать до утра в комнате Баса — потому что вечером в комнату явился Артур, демонстративно, провоцируя меня на гнев, закрыв за собой дверь за замок.
— Тебя здесь не должно быть! Убирайся в кладовую с зельями Эрла или ещё куда-нибудь, например, в свои развалины, но в нашу жизнь с Басом влезать не смей! — защищаясь, напала на него я. Но он оставался всё таким же невозмутимым. Даже улыбался, сокрушительно меня беся.
— Да я и не влезал, ты первой начала, — пожал он плечами с невинным видом, усаживаясь на кровать и снимая ботинки. — Я же не виноват, что ты запуталась, перепутав меня с Басом. И как мне было устоять от поцелуев девушки, после стольких лет мытарства в образе духа?! Я тоже захотел ощутить себя живым, тем более что и тело-то у нас с Басом теперь одно на двоих. И я привел это тело в его комнату, чтобы проснувшись, ты могла лицезреть своего милого. Не волнуйся, Шарлотта, он не узнает. В отличие от меня, Бас не может касаться моих воспоминаний и подслушивать наши разговоры.
— Иди к чёрту! Я не могу находиться с тобой в одной комнате! — стены для меня уже начали катастрофически сближаться, а потолок падать на голову.
— Очень даже можешь. Мы просто поболтаем, — свет в комнате мгновенно погас, зато на столе появилась одна горящая свеча, и вокруг меня словно сомкнулись тени. Причём мне казалось, что эти тени живые, я слышала их шуршащие, скользящие движения, холод и таинственный шепот.
— Скажи мне, Шарлотта, за что девушка может полюбить юношу? За черты характера, за цвет глаз, за манеру вести разговор или его состояние? Я не отстану. Давай поговорим спокойно, без истерик, как добрые друзья. Потому что не в твоих интересах взращивать во мне врага Шарлотта, я могу стать для тебя очень опасным моя милая, ведь я могу влиять на твои прошлые воспоминания, и может случиться так, что ты вдруг навсегда забудешь о существовании Баса. Ты же этого не хочешь? Поэтому будь любезна ответь.
— Точно не могу сказать, за что именно любят, — признавая свою безвыходность, вздохнула я, отвечая ему. — Я просто люблю Баса целиком, и за его голос, и за красивые глаза, и за походку, и за его качества характера, причём не только за лучшие. Я не могу выделить что-то конкретное.
— А ты любила бы его будь он бедный оборванец?
— Конечно же да!
— А если бы у него отнялись ноги или другие части тела? Если бы он ослеп, стал немым калекой? — с любопытством сощурился Артур. — Не спеши, подумай хорошенько. Не отвечай что попало лишь бы отвязаться от меня побыстрее.
— Я даже думать не хочу, я любила бы Баса искалеченного или больного, потому что пока жив он — жива и я. Я посвятила бы себя заботе о нём. Я поняла к чему ты клонишь, нет, я не зациклена на внешних качествах и физических достоинствах. Наверное, моя любовь всё же связана с внутренним миром Баса, с его душой, — нехотя отвечаю я, больше беспокоясь о близости Артура, чем о жутких живых тенях, шныряющих рядом.
