— Точно, — я моментально уловила некое сомнение в голосе Баса и этой слабой ноты достаточно, чтобы усесться и насупиться с самым серьёзным видом.
— Что не так? Где энтузиазм?
— Он слаб Чарли. Янтарь был конечно же отравлен, тело напитано ядом, но рискнуть стоило. Ушлые стражи предусмотрели все варианты. Артуру понадобиться много времени на восстановление, … если он конечно выкарабкается. Мне тут рассказали, что не без твоей помощи мы теперь ограждены от охотников, они не скоро пробьются через установленный Артуром барьер, — Бас тряхнул головой, желая переключиться на разговор о более приятных вещах. — Ведь в тот день Артур решил поэкспериментировать и попробовать кое-что новое, смешал свои способности с источником силы в тебе, ты позволила ему черпать себя. Круто. Вот это взаимодействие! Подобная консистенция силы темного и потомка белого никогда ранее не случалась, стражи наверняка сломали себе мозг в попытке нейтрализовать это явление. Хотя … конечно странно, как это силы Артура наложились на твои способности. … Видимо, он каким-то хитрым способом использовал нашу с тобой связь…. Сильно по мне скучала? — улыбка, озарившая его лицо всё же затмила моё шевельнувшееся чувство вины перед ним.
— Безумно, — влюблённо выдавила я, — И если ты не заткнёшься — я тебя покусаю, — мне раз в сто приятнее целовать его, чем слушать его разглагольствования, кружащиеся вокруг да около истины. Явно не обошлось без Артуровских штучек, такой умный парень как Бас давно бы обо всём догадался, что это за взаимодействие такое и как оно зовётся иными словами. Тщательно замылив свою совесть тем, что наша связь с Артуром осталась в прошлом, что причина той безысходности развеялась раз и навсегда, я с почти чистой совестью занялась любовью с тем, кого обожала всем своим одуревшим от эмоций существом.
Любить так легко и так сложно! Когда-то читала, что любовь это вообще психическое отклонение, но это неправда! Скорее я согласна с тем, что каждое сердце это бутон, и лишь любовь способна раскрыть этот цветок. Любовь питает тебя целительной жизненной силой, а может убить одним лишь холодным взглядом. Любовь — это лабиринт душ, гиблые сети, капкан неопределенной боли. Вроде бы всё так очевидно, но попробуй понять когда у твоего сердца дислексия, буквы выпадают, а слова читаются наоборот. Кажется, ты уверен на все двести процентов, каждая твоя клеточка поёт о чувствах, но вдруг откуда ни возьмись закрадывается мысль…
Я понимала, что стоит навестить Артура, так делают все нормальные люди. Мало того, я ощущала такую потребность. Но стоило мне подойти к двери … как моя решимость осыпалась горсткой пепла у самого порога. Не знаю, что именно меня сдерживает, но точно знаю, что проблема во мне. Может это страх. Страх увидеть в его глазах эту связь, фантом которой до сих пор терзает меня.
Через время начинаю убеждать себя, а так ли уж мне необходимо навещать тяжело больного владыку теней? Паразита, посягнувшего на тело моего парня, внёсшего раздрай в наши жизни, напустившего на всю округу этот свой потусторонний туман? Этого типа разрушившего Монакр, тем самым исполнив мою самую иступлённую мечту? Этого несносного высокомерного трёхсотлетнего аристократа, читающего мои мысли, способного вовремя почувствовать и правильно обнять, унять страх и без спроса спасти мою жизнь?
Нарочно не интересуюсь его состоянием, но каждый день подкрадываюсь к проклятой двери, стою как дура и не могу войти. Когда нужно не дождёшься от него этих его магических фокусов! Мог бы и сам распахнуть дверь силой своей мысли или подослать ко мне одну из своих теней, чтобы та втащила меня внутрь. Так нет же, принятие решения предоставлено мне.
Между нами будто не дверь вовсе, для меня это вход в иной мир. Враждебный, до чёртиков пугающий даже меня, и я знаю, там мне предстоит преодолеть пропасть, но специально для меня через эту пропасть перекинут шатающийся верёвочный мост, не ахти какой, но всё таки. Именно так я это чувствую.
Самое интересное, что пока Артур борется за свою жизнь, Корвины вновь стали походить на обычных людей, занимающихся своими простыми обыденными делами без всякой мистификации. И только у каждого из них в глазах застыло такое отрешенное выражение боли, что волей неволей приходится констатировать — всё плохо.
Моя решительность нахлынула спонтанно. Как говорится, во мне что-то щёлкнуло, оказывается, так действительно бывает, когда вызревшая мысль выстреливает действием. Услышав тихую перебранку Марты и Тирэя по поводу желания Артура держать окна задернутыми. Марта утверждала, что ему просто необходим дневной свет, а Тирэй пытался объяснить ей, что яд сделал кожу Артура слишком световосприимчивой. Я развернулась, и с налёту ворвалась в комнату, где царил полумрак, а температура оказалась ниже, чем в других комнатах. На столе горели свечи среди подобных оплавленных восковых пеньков. Артур лежал на постели бледный и худой, угасающий, почти тень.
— Надо же кто пожаловал, — еле слышно произнёс он. — Прощаться ещё рановато. Через пару дней заглядывай.
- Ты и не умрёшь, — я почему-то тоже заговорила шепотом.
Артур тяжел вздохнул.
— Раз уж ты набралась храбрости и вошла, можешь тогда и ближе подойти, — у него был необычный приятный голос, тягучий, обволакивающий, с лёгким акцентом. — Присядь Шарлотта.
Я не только села рядом с ним, но и всё-таки заглянула в эти зеленоватые, измученные болью глаза. О том, что он терпел боль говорили красные от лопнувших капилляров белки и мутный уставший взгляд.
— Почему ты так решила?
— Потому что так будет справедливо, — выдала я. И тоже удивилась сказанному, как впрочем и он. — Чтобы ты там не совершал в прошлом, за это ты уже отмотал четыре пожизненных срока, слоняясь призраком. У тебя было время подумать. Я считаю … ты заслужил второй шанс.
— Ого! … И это говоришь мне именно ты, — то ли засмеялся, то ли простонал он.
— Выглядишь ты конечно паршиво, но ты обязан справиться! Наверняка ты знаешь средство.
— Даже отважные терпят неудачу.
— Я тебе не верю. Ты так к этому стремился, столько ждал! — в порыве я коснулась его руки и поразилась тому, насколько он горячий.
— А я и достиг своей цели. … Видишь, я в своём теле. … От исполнившейся мечты ты, к сожалению, не всегда получаешь ожидаемого. Такова жизнь, ведьмак ты или обычный человеческий червяк, — долгий взгляд и измученная улыбка. Закрыв глаза, Артур дал понять, что больше говорить не о чем, и что он смертельно слаб, чтобы вновь поднять веки.
Бас нервничал, не находя себе места. У него буквально всё валилось из рук.
— Сколько надежд было связано с этим переселением! — в сердцах бросил он, видя, что я внимательно слежу за ним, сидя на кровати. — Мы растеряли себя. Охотники истребляют ковины и знания покидают этот мир. Артур не в состоянии сейчас что-то отдавать, он даже ложку ко рту поднести не в силах! Его тело просто гниёт и мы ничего не можем с этим поделать. Это меня с ума сводит!
— Твоё сумасшествие ему не поможет, — мои попытки успокоить Баса больших успехов не достигали. Теряя своё наследие в облике Артура, Бас приходил в отчаянье, словно без Артура они лишались будущего. — Милый мой, родной, есть ещё жизнь, которой можно просто наслаждаться. С улыбкой провожать закаты и с радостью встречать рассветы. Почему бы и нет? Ценить малое. Поверь, мне есть с чем сравнивать, — сделала я ещё одну попытку. — В этом мире полно и других прекрасных и без магии вещей.
