– Тембот, могу ли я просить прощение у тебя? – с уважением и сожалением обратилась к нему Кей, – Я искренне сожалею о своем поведении. Я не должна была кричать на тебя и осуждать ваш образ жизни. Признаю, я думала только о себе. Больше такого со мной не повторится. Ты простишь меня?
– Я не вправе держать на тебя зла. Ты столько сделала для тимереков, тебя выбрал единорог, а значит, в тебе есть часть святых духов наших предков. Ты много значишь для нас, я простил тебя на жизнь вперед, – ответил Тембот, не поднимая головы.
– Тембот, … а почему ты не смотришь мне в лицо? Если человек избегает взгляда, значит, он не искренен, – её голос перешел на взволнованный шепот.
В нерешительности Тембот покачал головой и всё-таки взглянул ей в глаза.
- Я знаю, он любит тебя. А ты не чтишь наши обычаи, и он может их переступить. Тогда это уже будет не жрец тимереков, – так же прошептал Тембот в ответ. – Я не хочу, чтобы пали устои наших предков. Я прошу тебя, Кей, ты одна из нас, так будь ею до конца.
– Я люблю тимереков, несмотря, на ваши причуды, и ты ошибаешься, Тембот, если думаешь, что любовь может уничтожить целый народ. Твои устои не рухнут. Я … заберу меч? – Кей кивнула ему на прощание.
На обратном пути она погрузилась в размышления, анализируя все свои слова, сказанные ею за эти последние несколько часов, объяснение Рагнара, претензии Тембота. Кей даже не заметила, как подошла к вигвамам волков, не особо обращая внимания, на то, что происходит вокруг.
Её неожиданно остановили, захватив со спины запястья крепкой хваткой, блокируя руки. Она даже глазом не успела моргнуть, как была застигнута врасплох. Навстречу ей вышел возвратившийся с охоты Акай в окружении своих воинов. Видимо один из волков и захватил её по приказу вождя.
– Я знала, Акай, что волки двигаются как тени, но не знала, что они нападают на своих, – спокойно проговорила Кей.
– Свои не угрожают мечом своим же соплеменникам! Я не пойму, почему ты покинула вигвам, где ты была и почему у тебя в руках меч?!! – Акай был сердит не на шутку.
– Я уже выздоровела и решила прогуляться. А меч … меч … – Кей на ходу пыталась придумать отговорку. Акай от нетерпения закатил глаза. – Как охота Акай? – ляпнула она невпопад.
– Ты издеваешься надо мной?!! – его тон и поворот головы не обещали ничего хорошего. – Что скажет обо мне вождь племени? А что скажут обо мне тимереки? Что я вождь клана не могу справиться с одной женщиной?!! Что она плюёт мне в лицо и разгуливает с мечом по селению, неизвестно с какими мыслями, напуская страх на людей! Что она не уважает высшего, а значит, не уважает племя! Ты не думаешь о себе – подумай о ребёнке!
– Всё, хватит на меня кричать, ты тоже о нём подумай … высший. Все ведь хорошо. Тембот тебе уже ничего не скажет.
– Что … что значит уже? Ты что-то сделала с ним? – глаза Акая стали круглыми от страха.
У Кей отняло дар речи:
– Вы что сегодня все сговорились против меня? Или ты до сих пор, считаешь, меня чудовищем, Акай?!! У тебя от быстрого бега выветрились мозги. Ты портишь мне такое чудесное настроение. Да, я ходила к Темботу, поговорить с ним. А меч взяла изначально, чтобы напугать тебя и твоих стражниц, мне нужно было вырваться наружу.
Акай жестом отпустил всех воинов. И как ни в чем не бывало, проговорил улыбаясь:
– Тебе и вправду лучше?
– Спасибо твоим стараниям. Ты удерживал меня на ложе столько дней, такой заботы я ещё не встречала. Буду своим внукам рассказывать о доблестном Акае.
Он добродушно усмехнулся, хорошо изучив её характер, Акай просто не реагировал на её колкости или отвечал тем же.
– Я знаю, как спасти тебя от скуки, моя бедная, Кей. Пойдём, покажу.
Методы Акая действовали. Он нашел интересный способ заставить её подружиться со своей матерью. Маара по его совету решила передать ей свой многолетний опыт в приготовлении блюд из мяса и фруктов. Она постоянно держала при себе Кей, читая ей нравоучения. Так Акай наказал её за выходку с мечом.
Жизнь Маары была тяжелой, она вырастила двоих сыновей без мужа, поэтому и была так строга и требовательна ко всем. Её почти мужской жесткий характер позволил ей выстоять и воспитать лучших воинов в клане. Она заслужила уважение своих соплеменников, а её сыновья любили её, несмотря на скупость её чувств.
В основном Кей молчала, когда говорила Маара, она пыталась относиться к пожилой женщине снисходительно и терпеливо, даже почти привыкла к ней и не обижалась на неё, когда та рассуждала вслух о том, что она не понимает, за что её сын Алмир любил эту чужеземку.
Однажды, Акай вернулся с охоты не в духе, он не отвечал на вопросы, укрылся в шатре и не желал ни с кем разговаривать. Старую Маару это казалось не волновало, зато Кей не могла придумать причину, чтобы войти к нему и разобраться, что же такое случилось с молодым вождем. Дождавшись пока Маара отвернулась, Кей шмыгнула за полог. Акай лежал на ложе, сосредоточенно глядя в потолок.
– Что ты здесь делаешь, Кей?
– Я хочу спросить, пойдешь ли ты завтра на охоту? Мне нужно кое-что из джунглей.
Акай тяжело вздохнул и без особого желания ответил:
– Нет, на охоту я завтра не пойду. Иди лучше приготовь с матерью сытный ужин, на завтра мне нужны будут силы.
– А зачем тебе силы именно на завтра? – не унималась Кей.
– Я тебе уже говорил, что ты лиса? Ты не отстанешь пока я не скажу, да? Ладно, завтра у меня поединок с Гордой. Он бросил мне вызов. Некоторые воины считают, что я просто занял место брата, что слишком молод, чтобы быть вождем клана. А теперь оставь меня.
Кей нахмурясь, задумчиво вышла из вигвама.
– Где ты была? Если мужчина тебя не звал, не нужно липнуть к нему как муха! Давай, помоги мне лучше. Почисти фрукты. – Проворчала Маара.
– Я скоро приду, я недалеко. Не нужно смотреть на меня как на чубру, мой сын запомнит ваше отношение ко мне и не будет вас любить! – выдала вдруг Кей, опешившей женщине.
Пока та соображала, что ей ответить, Кей уже скрылась за соседними вигвамами.
– Здравствуй, Горда! – проговорила Кей, останавливаясь возле его костра.
– Приветствую тебя, – сдержано ответил воин.
– У тебя такой усталый вид, ты не болен случайно? Я увидела тебя издали и сразу поняла, что этот мужчина нездоров и слаб.
– Это не так, я чувствую себя превосходно и готовлюсь к завтрашнему бою.
– Вот это зря, глупо в таком состоянии драться с таким сильным и молодым воином как Акай, – с притворной заботой проговорила она. – Я чувствую, что ты проиграешь, ты слаб. Ты всегда проигрывал Алмиру. Пожалей себя, Горда, не позорься перед своей женщиной и детьми. У меня ведь есть дар предвидеть, рог подсказывает мне, что ты зря бросил вызов вождю. Если ты будешь биться завтра, то после будешь долго-долго болеть.
