— Проклятье! — в отчаянье застонала девушка, подстегнув лошадь вперед. — Дорогу!!! — крикнула она, чтобы рыцари успели направить своих лошадей ближе к скалам. — Хезер, пику! — и на скаку выхватив у воина пику, она стремглав помчалась дальше. Что-то ей подсказывало, что впереди должен быть спуск к реке. Она гнала лошадь, выжимая из той все её конские силы, желая опередить течение, шепча про себя заклинания, обращенные к силе. Кулон со священным огнём висел у неё на шее, но в мешке были ценные свитки! Спуск действительно был, но он оказался крутым и каменистым.
В это мгновенье Мидэя даже не задумывалась, что лошадь может сломать ноги, что она сама может упасть и свернуть себе шею — её взгляд был устремлен на бурлящую поверхность воды!
И сила хранила её и бедное животное под ней! Мидэя всё-таки подцепила пикой ремень мешка, вытащив своё сокровище. На котомке лежало особое заклятье — её не мог взять никто другой, она не могла где-нибудь её забыть, ей не страшны были ни огонь, ни вода, вот только падение в пропасть не было предусмотрено.
Когда Мидэя уже не торопясь, заставила лошадь взбираться обратно вверх — все двенадцать рыцарей остановились, наблюдая за её злоключениями.
— Захватывающее зрелище, мы все просто поражены! — язвительно бросил ей Данат издали. — Столько отваги и решимости! У тебя что там, золотые слитки? Нужно было всё-таки тебя обыскать, когда ты покидала мой замок!
— Плевать мне на твоё богатство и на твоё мнение тоже, — ответила Мидэя, взобравшись на дорогу.
— Раз плевать, зачем тащишься за нами? — хмуро поинтересовался Лионель. Но Мидэя лишь молча бросила на него взгляд полный упрямства и грусти.
Погода никак не желала проявлять милосердия к путникам, щедро заливая всё живое и неживое мелким заунывным дождём. Этим вечером Винс даже не пытался развести костёр. Их путь лежал через дикие пустынные места, здесь даже не встречалось заброшенных крестьянских деревень, не говоря уже о тавернах или постоялых дворах. Только лес и каменистые холмы. Но вот только и на этот раз у Мидэи в костре упрямо потрескивал огонь, наперекор дождю и на зависть продрогшим рыцарям.
— И почему нас понесло именно по этой дороге? — поёжился Росс, с тоской взглянув на костёр неподалёку. — Может, пойти и узнать, как она это делает?
— И зачем спрашивается, я подстрелил двух зайцев? Не сырыми же их жрать! — пробасил Бродерик.
— Знаешь, Данат, ты нас позвал, мы за тобой пошли, но в таких походах, как водится, мы все равны, в моих жилах тоже течет кровь княжеского рода, пусть даже и разоренного, и я имею право поступать по своему усмотрению! — решительно заявил Хезер. — И сейчас я не вижу ничего предосудительного в том, чтобы пойти и согреться у её костра! — развернувшись, он зашагал в сторону Мидэи.
— А ты куда? — крикнул Данат вдогонку Бродерику.
— Куда, куда? Делать жаркое! Я знаю таких ещё десятеро, которые звереют, когда голодны!
— А вы, я так думаю, исполнять ритуальный танец у костра? — издевательски заметил князь, направившимся в ту же сторону Винсу, Россу и Дюку.
— Мы просто тоже не видим причин чувствовать себя околевшими тушами, — буркнул на ходу Винс, даже не думая сбавлять шаг.
— Так и быть, пойдемте тогда всем скопом, — усмехнулся Данат, и остальные вскочили так, будто только этого и ждали.
Хезер уже сидел рядом с девушкой, примостив свои голые пятки, чуть ли не к самому огню, Бродерик подвесил мясо, весело отшучиваясь от Винса, который пристроился с другого боку от Мидэи. Заметив остальных рыцарей и Даната, подсаживающихся к огню, она лишь закусила губу, пряча улыбку.
— А вина у тебя случайно не найдется? — легонько толкнул её локтем Винс. — Ах, ну да, ты же не гложешь это пойло.
— Тогда может, наколдуешь, как и этот костёр? — поднял брови Дюк, переглянувшись с Данатом.
— Колдовать я не умею, повторяю для тугодумов. Хотя было бы неплохо, что-нибудь прошептать и прекратить этот дождь, — спокойно ответила Мидэя.
— Не знаю у кого как, а у меня есть вопросы к самой обычной девушке, которая умеет разводить огонь на мокрых ветках, которая видит прошлое и будущее, и которая возможно умеет исцелять смертельные раны, это же умеют все обычные девушки, правда? — криво усмехнулся Данат, усаживаясь самым последним. — Я может, и скотина, но я не идиот! Давай начнем с простого. Откуда ты знаешь столько языков и где ты научилась читать? Ты же понимаешь, Дэя, что тебе придётся ответить, ночь длинна, нас много, а ты одна, — он сел напротив, не сводя с неё своего придирчивого взгляда.
Мидэя задумчиво молчала, шевеля веткой в костре.
Данат уже было решил, что она не собирается ему отвечать, и приготовился бросить ей очередное разоблачающее предположение, как она вдруг заговорила:
— Хорошо, я расскажу. С самого детства я росла и воспитывалась в очень древнем и удалённом монастыре, где веками копились знания.
— Так ты монашка?! — не сдержавшись, удивленно воскликнул Дюк.
— Нет, я была послушницей, и отречения не принимала. Время от времени в монастырь попадали девочки, наделенные особым даром, монахини обучали их правильно этим пользоваться, давали им необходимые знания, и в последствие из них получались сильные знахарки-ведуньи и оракулы. Потом они уходили в мир помогать людям, где невежи прозывали их ведьмами. Не буду отрицать, ведьмы, те одарённые, выбравшие сторону морока существуют, и у них имеется своя тёмная сила, но там где я выросла — нас обучали лишь магии добра и милосердия. У меня не было такого дара как у других, ребёнком меня нашли на берегу, выброшенную морем после кораблекрушения, но следуя особым знакам, сёстры монахини всё равно передавали мне свой опыт. Целых десять лет. Вкладывая крупицу за крупицей, пока я не превратилась в хранительницу ордена. Вот где я научилась читать, исцелять раны и разводить огонь.
— И что же теперь они отправили тебя морочить головы благородным рыцарям? — не унимался Данат, сходя с ума, от того что она имеет над ним такую притягательную власть. Не зная истинной причины, остальные подумали, что он ещё страшно зол на девушку, хотя эта его злость даже им уже начала казаться навязчивостью.
— Монахини погибли, — тихо произнесла Мидэя, не поднимая глаз, — Все до одной. Их жестоко вырезали, но меня они успели спасти, поручив мне сохранить драгоценные знания, и в свой срок передать их дальше. Но самое главное — для этого я должна выжить любой ценой. В мешке, который я выловила из реки — бесценные свитки, написанные тайными письменами, в которых сокрыто многое об этом мире, и которые смогу прочесть лишь я.
Повисла тишина. Закаленных воинов вдруг проняло то, что девушка откровенно доверилась им, что она на самом деле оказалась беззащитной и одинокой. Им нравилась её отважность, острая интуиция воинов подсказывала им, что в этот момент девушка честна перед ними.
И лишь один из них, который стремился к ней больше всего, борясь в душе со своим бессилием — ей и не доверял! Ему всё ещё казалось, что она опасна, что она одурачивает их разум, чтобы каждого по очереди привести к неминуемой гибели. Своенравная упрямая суть Даната сражалась с его же собственной душой. Он был просто в бешенстве, не зная, что с ним такое происходит.
