Наконец река сжалилась над ними, выбросив на поверхность рядом с толстой суковатой веткой. Оба, не сговариваясь, вцепились в нее (Джон Пол одной рукой, другой продолжая удерживать Эвери). Это помогло оставаться на поверхности, и удалось наконец отдышаться.
Мало-помалу прихотливое течение относило их к берегу. Эвери начала подгребать одной рукой. Нельзя сказать, чтобы это случилось скоро, но в конце концов они оказались на мелководье. Один Бог знает, как Эвери удалось выбрести на берег. Теперь, когда опасность миновала, она позволила себе поддаться усталости и повалилась на низкий травянистый берег. Ее отчаянно трясло, зубы клацали.
— Вроде обошлось, — заметил Джон Пол.
Эвери резко села. Изо рта у нее рванулся целый фонтан воды, потом еще и еше. Пустой желудок все никак не мог успокоиться.
— Жива? — спросил Джон Пол, когда спазмы наконец стихли.
— Плавать умеешь?.. — тупо произнесла она.
— Что?!
— Об этом ты спросил меня, когда прыгал.
— А я уж думал, ты не расслышала, — усмехнулся он и отвел с лица Эвери мокрые растрепанные волосы.
Она не могла оторвать взгляда от несущейся мимо воды, белой от пены и так пронзительно холодной. Бог есть, думала она, иначе им бы ни за что не выжить.
— По крайней мере теперь я знаю, что такое пороги…
— И что же?
— Мясорубка. Попадаешь в нее, и от тебя остаются рожки да ножки. Думаю, эти не из самых мелких. Я слышала, их классифицируют по числам: двойка, пятерка и прочее.
Джон Пол посмотрел на Эвери с подозрением:
— Ты не ударилась головой?
— Почему? Просто интересно, как присваивается число.
— Данных маловато? — съехидничал он. — Можем попробовать еще разок.
— Нет уж, обойдусь. — Эвери подняла взгляд на утесы. — Как думаешь, мы от него оторвались?
— Кто знает.
Двигаться не хотелось, но Джон Пол заставил себя подняться, по-собачьи отряхнулся и протянул руку Эвери. Из чистой рассеянности она приняла руку и вторично была вздернута на ноги так, что хрустнул плечевой сустав. Поистине этот человек не сознавал размеров собственной силы.
Что теперь? Джон Пол внимательно рассматривал — не утесы, а место, где они только что отлеживались.
— Что там? — осторожно осведомилась Эвери.
— Отпечатки тел. Надо бы забросать примятую траву ветками. Отломи пару-тройку… нет, не стоит! Ты только все испортишь. Я сам отломлю.
Она отошла под деревья и мрачно следила за тем, как Джон Пол ломает сухие ветки, по одной с каждого куста, и как раскладывает их под видом выброшенного водой мусора.
— Вот интересно, почему ты заведомо уверен, что я все испорчу? С чем это связано, с моей работой или полом?
— С твоими личными способностями, — ответил он таким тоном, каким обычно вызывал ее на перепалку.
Эвери не поддалась на провокацию. Она слишком устала, чтобы препираться, все равно по какому поводу.
— Где мы? Хоть примерно? — спросила она сквозь новый приступ дрожи и стука зубов.
— Понятия не имею.
— А я думала, мистер Бойскаут, вы всегда и все знаете.
— Не так важно знать, где находишься, как уметь выбираться откуда угодно.
— Куда же мы будем выбираться? К машине?
— Машина осталась на другой стороне реки. Не думаю, что поблизости есть брод, Коуард-Кроссинг или еще какой.
— Тогда давай выбираться к телефону.
«А также к горячему душу и сухой одежде», — добавила Эвери про себя. Джон Пол, озиравший плоды своих трудов, адресовал ей понимающий взгляд.
— Телефон — это само собой. Ты, бедняжка, совсем продрогла!
— А ты разве нет? — удивилась она.
— Я человек привычный. Помнится, кое-кто сказал обо мне: «У кого холодное сердце, тот не мерзнет».
— Кто мог сказать такое?
— Сестра.
— Ну, кому и знать, как не ей.
Джон Пол расстегнул карман ветровки Эвери, достал и осмотрел свой револьвер. Благодаря тугой молнии и водостойкой ткани оружие почти не намокло. Он сунул его за пояс джинсов.
— Как, есть еще силы?
— Не меньше, чем у тебя!
— Тогда трусцой! Это поможет разогнать кровь.
— В какую сторону?
— Вверх.
Эвери непроизвольно передернулась.
— Вдоль реки двигаться легче, но Монк ждет, что мы так и поступим, — пояснил Джон Пол.
Они потрусили вверх по склону, снова в гущу леса. После недавней грозы почва была пропитана водой, такой холодной, что мерзли ноги. Что-то около часа они трусили все вперед и вперед, не обмениваясь ни словом, ни взглядом и не останавливаясь. Зная, что силы Эвери иссякают, Джон Пол ждал, когда она попросит о передышке, но она только крепче стискивала зубы. Это внушало уважение. Очевидно, какая-то подготовка у нее все же имелась, по крайней мере спортивная. Во всяком случае, она была не из тех, кто посещает курсы аэробики лишь время от времени, с целью сбросить пару килограммов. Она даже ни разу не сбилась с дыхания.
У быстрого горного ручейка с кристально чистой водой Джон Пол решил устроить привал.
— Отдохнем немного.
«Слава тебе Господи», — подумала Эвери и спросила:
— А это обязательно?
Если бы он ответил: «Вовсе нет, давай лучше продолжим путь», — она бы разрыдалась или рухнула как подкошенная. В боку кололо, словно кто-то воткнул туда шило, легкие жгло, и только упрямство не позволило осесть в траву мешком.
Несносный тип даже не запыхался, а ей, прежде чем сесть, пришлось несколько раз напрячь и расслабить мышцы ног, чтобы не схватила судорога. Очень хотелось пить, но ползти к воде не было никаких сил. Эвери предпочла выждать, с завистью глядя, как Джон Пол утоляет жажду.
— Монк ведь не оставит нас в покое?
— Конечно, нет. Но быстро ему нас не нагнать, придется для начала перебраться через реку, так что время терпит. Можешь пока рассказать, что там случилось у машины.
Джон Пол подумал, что шестое чувство и на этот раз его не подвело. Оно ведь подсказывало, что оставлять Эвери одну не стоит.
— Сначала я спала, — начала она, откидываясь на ствол, — но потом проснулась, увидела, что тебя нет, и пошла разыскивать.
Он пристроился рядом, теплым плечом к плечу.
— Далеко мне уйти не удалось. Только-только начала взбираться на гору, как вдруг на дороге внизу сквозь туман пробился свет фар. Признаюсь, первым моим порывом было броситься в ту сторону, крича и размахивая руками, но я сразу опомнилась и решила выяснить, кто это.
