— Погодите, а где Эллиот?
— Ой, — теряется Лиз. — Тофер не предупредил? Эллиот… ну, не участвует.
— О…
Я удивлена. У меня-то сложилось впечатление, что для сотрудников «Снупа» участие в совместных мероприятиях — дело отнюдь не добровольное. Карл ясно дал это понять.
Лиз кивает.
— Эллиот не единственный, кто предпочел бы остаться в номере, но единственный, кому такое позволено. Преимущество близкой дружбы с Тофером.
— Они давно знакомы?
— Вместе учились в школе-пансионе, — говорит Лиз.
Я отмечаю, что от разговора ей становится легче. Она уже не так похожа на загнанного кролика.
— Рик тоже, — добавляет Лиз.
— Да уж, по блату можно все, — роняю я, затем краснею.
За пределами шале, на снегу и в комбинезоне, мне легко забыть, что я — Эрин-хостес, а не просто Эрин-лыжница. Однако Лиз не оскорблена. Наоборот, слабо улыбается.
— И не говорите.
Она тоже заливается румянцем, словно позволила себе чудовищную дерзость.
Ободренная этим небольшим успехом, я решаю — пора.
— Ну что, самое время догонять остальных. Готовы? Я буду впереди, поэтому не волнуйтесь, даже если вы потеряете управление, то просто аккуратно въедете в меня.
— Я еще не… — Лиз вновь сжимается и смотрит на узкую тропу с ужасом. — Такой крутой уклон…
Господи, прирожденной лыжницей ее точно не назовешь. Меня осеняет.
— Вот что, давайте-ка мне палки.
Лиз выполняет распоряжение — послушно, как ребенок. Я зажимаю ее палки под мышкой и разворачиваю свои назад.
— Держитесь за них. Хорошо? По палке в каждую руку.
Лиз кивает, и мы стартуем в связке. Я тяну очень осторожно, напрягаю мышцы бедер, чтобы снизить скорость на крутом участке.
Лиз наваливается на мои палки всем весом, и простой короткий спуск дается тяжелее обычного, тем не менее мы благополучно достигаем ровного участка, где я повторяю прием Евы: перехожу на коньковый шаг и буксирую Лиз, слушая ее тяжелое дыхание.
Наконец мы выезжаем из-за деревьев и скользим по склону к гондольному подъемнику, где ждут остальные. Они стоят у турникетов под деревянной вывеской, где краской выведено «Ле Рен Телекабин».
— Этим подъемником пользоваться легко, — тихонько успокаиваю я Лиз. — Снимаете лыжи и просто заходите в кабинку.
— О… фух. — Лицо Лиз немного проясняется, затем она смотрит на гору, над которой собираются тучи. — А трасса вниз сложная?
— Есть две станции. Если сойдете на первой, все просто. Это середина горы, и там можно выбрать один из двух вариантов. Зеленая трасса, Ачум, легкая, ведет сюда, к подъемнику. Синяя, чуть-чуть сложнее, — к Сент-Антуан-ле-Лак. Если подниметесь ко второй станции, попадете на вершину горы. В солнечную погоду оттуда открываются потрясающие виды, но… — Я указываю на тучи. — Так вот, от верхней станции тоже идут два спуска: Ле Сорсье, черная трасса слева, которая повторяет маршрут канатной дороги, и верхняя часть Бланш-Неж синяя, в плохую погоду больше похожа на красную. Если опыта маловато, я бы рекомендовала сходить на первой станции, пока не почувствуете себя на лыжах увереннее. На вторую станцию успеете подняться после обеда.
— Хорошо. — Лиз вновь смотрит на гору, явно колеблется. — Вы будете с нами весь день?
— Только первые пару спусков. Покажу обратный путь к шале, а затем, увы, поеду помогать Дэнни с обедом.
Лиз в ответ молчит, лишь с отчаянием стискивает лыжные палки. Ее совсем не радует перспектива остаться без поддержки.
— Все будет хорошо, — утешаю я, хотя, если честно, испытываю сомнения на этот счет. — Вы не единственный новичок. Ани не очень хорошо катается, и Карл тоже. Даже Миранда выглядит не слишком уверенно.
Лиз не отвечает. Расстегивает крепления, снимает лыжи. Лицо ее счастливым не назовешь.
Лиз
Снуп ID: ANON101
Слушает: не в сети
Снупписчики: 0
Почти полдень. Мы катаемся все утро. Ветер набирает силу. Эрин давным-давно удалилась в шале, оставила меня одну с Тофером, Евой и остальными любителями острых ощущений. Мы дважды съехали по зеленой трассе, Ачум, и один раз — по длинной синей в Сент-Антуан, откуда поднялись назад на фуникулере. Ноги ватные от постоянного напряжения. Лицо искусано жалящим ветром, а подмышки потеют под кучей одежды. Я задыхаюсь, изо рта вырывается пар, увлажняет шарф, мне одновременно и холодно, и ужасно жарко.
Наша запыхавшаяся группа собирается у Ле Рен Телекабин. Доносится радостный шепот Ани: «Ура, обед!»
Тофер, как я и ожидала, заявляет:
— Давайте еще разочек перед обедом. Махнем на вершину Дамы, на вторую станцию подъемника! Ну, котики, кто со мной?
Сердце начинает биться сильнее.
— Может, сделаем перерыв, отдохнем? — осторожно возражает Миранда. Ей не по душе предложение Тофера, но и портить веселье не хочется. — Сегодня же первый день, еще успеем накататься за неделю.
— Согласна, — говорит Ани и поднимает защитные очки; лицо у нее красное, пятнистое от холода и напряжения, вид усталый. — К тому же я такой спуск вряд ли одолею.
— Да это синий уровень, ерунда! — отмахивается Тофер. — Давайте! Классно же! Там есть черная трасса, Ле Сорсье, и синяя — верхний участок Бланш-Неж, по которой мы уже спускались. Разделимся на две группы, каждый выберет себе лыжню по вкусу. Синяя — для малышей, черная — для больших мальчиков и девочек.
— Тофер, — укоризненно машет пальчиком Ева, ее досада притворна.
Ева в своей стихии, высокая и стройная, на невероятно длинных лыжах. На ней ярко-красная лыжная куртка — алый шелк, будто пятно крови на снегу. При виде этой куртки я вдруг испытываю странное мучительное чувство: ее покупала я, когда работала помощницей Евы. Она отправила меня в универмаг «Харродс» со своей кредитной картой и подробными инструкциями. Воспоминание четкое, словно все было вчера.
В голову вдруг приходит описание из сказки, в честь которой названа синяя трасса — Бланш-Неж. Кожа белая, как снег; губы алые, как кровь; волосы черные, как эбеновое дерево. Волосы не подходят. У Евы они тоже белые, как снег. Однако сегодня убраны под черную вязаную шапочку, и сходство с героиней сказки полное. Настолько полное, что даже жутко.
— Ну давайте… — упрашивает Тофер. — Отсюда в шале все равно не попасть, оно наверху, придется ехать до средней станции. А мы поднимемся чуть выше, какая разница?
Он снимает защитные очки и поворачивается к Ани со своей самой обаятельной улыбкой:
— Ани? Уважь старика, исполни его последнее желание, а?
Ани сперва молчит, затем, тихо вздохнув тает, как снег весной:
