И более того, я и не собиралась никого посвящать в свои отношения с «красотой». Но количество обрушившейся на меня многолетней лжи – с пикантными подробностями чуть ли не еженедельных операций и демонстрацией ужасающих фотографий – заставляет меня рассказать, что было на самом деле, раз уж я пишу откровенно о своей жизни.
За свою долгую жизнь я четыре раза обращалась к пластике – и всегда удачно. В основном мне нужно было что то подправить, когда я готовилась к съемкам. И очень благодарна своим докторам за прекрасную работу. Но однажды я поехала в другой город к врачу с совсем другой проблемой, которой не занимались в Москве. Оказалось, что врач ко всему прочему делает и пластику лица. Но пластику не обычную, а, по его словам, новейшую: он вкалывает ваш собственный жир вам в лицо и считает, что стареющему лицу это на пользу, поскольку с возрастом лица худеют. Но я люблю худые лица, и мое лицо меня вполне устраивало. От всех предлагаемых им новшеств на своем лице я отказалась и даже назвала ему фамилию своего врача, которому очень доверяю. Доктор не успокоился, пригласил меня в свой кабинет и продемонстрировал фото своих клиенток. Одна из них была известной личностью и, на мой взгляд, после этой новейшей процедуры выглядела гораздо хуже, чем до нее. Доктор явно был увлечен «новшеством» и уверял меня, что «щечки» женщину молодят, а без них лицо выглядит изможденным. Чтобы его не обижать и прекратить разговор на эту тему, поскольку я приехала по другому поводу, я сказала: «Ну, может быть!..»
И, хотя это были всего лишь слова вежливости, они оказались роковыми. Доктор понял их по-своему: он решил понять, что я на его уговоры согласилась, и вколол мне чертов жир в лицо. Когда я пришла в себя после наркоза и увидела этот ужас, я подумала, что мне лучше прямо здесь и умереть, потому что через 17 дней у меня давно запланированные театральные гастроли. Я была в шоке. Когда в клинике появилась Юля, она сказала, что мои смс выглядели настолько странно, что она не могла не приехать. Я была ей очень благодарна, хотя поначалу очень не хотела, чтобы она приезжала. А оказалось, вдвоем пережить шок легче.
Юля, приехав, тоже ужаснулась. К тому же она стала интересоваться чеками и договором, где указано, что, собственно, нужно было сделать. Чеки отсутствовали, а договор мне никто не предлагал, я и не подписывала ничего, просто спросила о примерной стоимости услуги, за которой я обратилась. Получив ответ, я отдала деньги помощнице доктора: она занималась предварительными расчетами и оплатой в банке – своей кассы у них не оказалось. А еще часть денег я оставила в кошельке, со словами, что, если названная мне примерная стоимость окажется выше, деньги можно взять оттуда. Я находилась в палате одна, где их банк, не знала, и подозревать не могла, что что-то может пойти не так. Когда я пришла в себя, еще до приезда Юли, я решила осмотреться. Деньги из моего кошелька исчезли все. Клиника выглядела странной. Она находилась в помещении больницы, но с ней никак не была связана и располагалась в отдельном отсеке. Рядом с моей палатой находилась дверь с надписью «Операционная» и еще одна металлическая дверь, за которой, вероятно, был кабинет врача, но с моей стороны она не открывалась. Кого-либо дозваться тоже не представлялось возможным – вокруг ни одной живой души. В этом моем отсеке не было предусмотрено никакого питания, врачебного обхода и вообще никакого медперсонала. Все это выглядело очень странно…
С моей проблемой доктор мне действительно помог, и поехала я к нему по совету одной известной актрисы. И потому заподозрить, что это какая-то «левая» история, я не могла… А почему он позволил себе вмешаться в мое лицо, мне было до такой степени непонятно, что я находилась в шоковом состоянии. Когда приехала Юля, доктор стал и ей усиленно намекать, что пора бы задуматься о своем лице, и тоже демонстрировал фото известных актрис с «жиром в щечках». Она заподозрила, что дело нечисто, когда выяснилось, что никаких чеков из банка нет.
Мы собрались и уехали. Я была в панике и думала только о приближающихся гастролях. Вот когда мне понадобился каждодневный массаж лица, посредством которого мы с Юлей надеялись этот кошмар с моего лица согнать. Но, увы, жир не уходил, а гастроли приближались. Юля советовала мне не ездить – но мое советское воспитание не могло позволить подвести театр – гастроли эти были очень важны и оговорены заранее. И я поехала, срочно придумав увидевшим меня ошарашенным партнерам, что это операция кисты на челюсти. Ну, и зритель увидел меня тоже… Весь этот жир сдвинул все мои черты, утяжелив нижнюю часть, и мне стало страшно смотреться в зеркало. Лицо приходило в себя долго и постепенно. Понадобилось два года, чтобы оно начало обретать прежние черты. Мы пытались дозвониться доктору и узнать, что там еще кроме жира он мне вколол, потому что жир, говорят, уходит через год, а у меня, несмотря на массажи, не уходило ничего. Но доктор сменил номер телефона, что, прямо скажем, характеризует его тоже не с лучшей стороны. Возможно, он сменил телефон потому, что не у меня одной его метод вмешательства без предварительной договоренности вызвал шок.
Юля негодовала. Она сказала, что, если бы я не была известным человеком, она бы подала на врача в суд. Больше всего меня оскорбляло, что все это было сделано не только без моего согласия, но и после разговора, что мне это совсем не нравится и я люблю лица худощавые, люблю скулы, мое лицо меня вполне устраивает и я люблю своего врача. Возможно, это была врачебная ревность и доктор искренне считал благом жир на женских щечках. Возможно, он думал, что когда я оценю его работу, то полюблю его и забуду своего врача. Не знаю… Я с трудом верю просто в подлость или просто в корысть. Конечно, я не составила договор, но и раньше, когда я обращалась к врачам, это было не нужно: мы тоже просто оговаривали с доктором, что меня не устраивает, уточняли детали, и выставленный счет я оплачивала в кассе. И на этот раз проблему, с которой приехала, мы тоже обсудили детально…
Очевидно, наступили другие времена. Могу поклясться перед Господом: это был какой-то ужасный обман. Ну нельзя было не понять, что я не хочу вмешательства жира в мое лицо. Но дело сделано! Что мне оставалось?.. Мне оставалось только молча переживать свою трагедию, хотя хотелось кричать на весь свет о своей непричастности и невиновности.
Думаю, что доктору икается так же часто, как часто моют мои кости в соцсетях.
Конечно, всю эту вакханалию с всеобщим обсуждением моего лица я приняла за кару самой себе. За то, что показалась на людях раньше времени и поехала на гастроли, не послушав дочь, которая, наверное, предвидела, что придется за это поплатиться. Я молчала бы на эту тему и дальше – но слишком уж много вранья и оскорбительных высказываний я прочитала о себе за это время.
Лицо ко мне вернулось, но тяжеловатый овал остался. Ну и возрастных изменений никто не отменял. Я старею, как всякий человек, и каждое мое появление на телевизионном экране в каких-либо программах вызывает бурное и негативное обсуждение в интернете. И обсуждение это давно превратилось в травлю. И даже хорошие мои фотографии, выложенные моими партнерами или родными, тоже вызывают шквал негодования. Я считаю, что для своих лет я выгляжу хорошо, благодаря и пластике в том числе, исключая, конечно, описанную манипуляцию с жиром.
