Пересматриваю ее фотографии одну за другой в ожидании ответа.
Сам же вновь и вновь дорисовываю к изображениям недостающие части, особенно мягкий изгиб бедер, пухлую манящую грудь и тонкую шею, которую хочется сжимать рукой, насаживая податливое тело на возбужденную плоть. Прижимать к груди, упираясь в острые пики твердых сосков, и насаживаться, насаживаться, находя освобождение после долгих часов безудержного секса.
«Привет, нет. Я тяжелее книжек ничего не поднимаю».
Выдыхаю от сковавшего напряжения и ощущаю своего вечного спутника за эту неделю. Привет, стояк, виделись же час назад, ох. Отвлечься. Отвлечься. НЕ думать.
«Как твой проект, умка?».
Предложение наступить себе на горло и рискнуть прыгнуть в омут с головой пришло неожиданно и не поверил бы ни в жизнь, от самого Бори, когда я на днях склонился над телефоном, сжимая руками голову, и хлестал уже третий бокал коньяка.
— Все настолько плохо? — поинтересовался Боря, снимая халат.
— Хуже просто не придумаешь.
— Неужели наконец-то девушка? — он ухмыльнулся и быстро достал второй бокал, громко шлепая его рядом с моим. — Я всегда хотел посмотреть на тебя в этом состоянии и наконец-то дождался. Хотя и думал, что уже не увижу влюбленного по уши Бачинского.
— Отвали, Анталов, какая любовь. Я до ломоты в яйцах хочу хорошую девочку, реально хорошую. Более того, знаю ее практически с пеленок. А ее отец мне потом эти же яйца плоскогубцами вырвет. И хорошо если это будет рядом с больницей, а то так и истеку кровью. Похороните меня за плинтусом.
— Так в чем проблема? — друг загадочно приподнимает бровь и залпом выпивает полный стакан коньяка. — Ты боишься чувствовать то, что чувствуешь?
Я подвис на пару минут, укладывая незнакомые идеи в пьяную голову.
— Проблема в том, что я не хочу ей делать больно. Но трахну, и интерес пропадет. А я ни за что в жизни не хочу причинять ей боль. Лучше наступить на горло и перетерпеть. Ну куда уж там, — кинул на стол телефон с перепиской, однако Боря предусмотрительно отвернулся и засмеялся.
— Что-то я не припомню, чтобы тебя волновало душевное равновесие всех тех, с кем ты спал. И знаешь, раз ты так страдаешь, то все намного серьезнее.
В кабинет постучали, а затем и заглянули. Аня. Боря резко повернулся и сразу же синхронно с ней задвигался, уступая место. При этом придержал за талию и нежно поцеловал в висок.
— А мальчики празднуют что-то? — едва заметно кивнула на бокалы и обвила рукой друга за талию, прижимаясь носом к шее.
— Ага, скорее скорбят, — зашипел и налил новую порцию. — Ань, скажи мне, хорошим девочкам нравятся плохие мальчики?
Девушка засмеялась и загадочно посмотрела на Борю.
— Ну вообще да, однако все зависит от плохого мальчика, будет ли он так же плохо себя вести с ней, как и с другими.
Боря вмешался:
— Не будет. Плохой мальчик слишком боится сделать хорошей девочке больно, да, Андрей? Рискни сделать то, чего раньше не совершал, и увидишь. По крайней мере, это первый раз, когда тебя зацепило, так почему бы не дать себе шанс?
Выныриваю из глубины и возвращаюсь в машину, где выпиваю уже третью порцию кофе без молока, настолько крепкий что глаза практически не закрываются, несмотря на тяжелые будни и ночи без нормального сна.
Просто попробуй. Не трахать все, что движется. Чего ты боишься? Разочаровать ее. Я Не сказочный принц. Давно не молодой уже. Скольжу по бестолковым мыслям как по льду.
Голова раскалывается от недосыпа.
Как назло, за последнюю неделю количество операций увеличилось втрое. Начался сезон «хрустиков», любителей мотоциклов и мопедов.
Кто-то радуется, а мне потом собирай паззлы из оторванных рук и ног, и это если еще повезет и довезут живыми.
Открываю входящее сообщение и негодую.
«Я все завершила. Тебе правда интересно?».
«Конечно, принцесса, меня волнует все, что касается тебя. Получилось свести формулы? Обязательно захвати черновик, я хочу почитать».
Словно обезумевший собираю мельчайшие крохи информации о ней. А у нее ещё вопросы?
«Спасибо, привезу 😊»
«Жду, принцесса».
Промелькнувшая мимо худощавая фигура долговязого парня привлекает внимание, и я сопоставляю образ с тем, что видел в день аварии. А вот и цель.
Выскакиваю из машины и следую за ним, а он резко поворачивается и, словно увидев приведение, начинает бежать прочь от подъезда в противоположную сторону. Это что-то новенькое!
— Стоямба, придурок! — несусь сквозь кусты, на ходу переворачивая довольно симпатичные клумбы.
Парень продолжает бежать в сторону тупика, как я уже понял за те пару дней, что поджидаю его здесь. Но это его нисколько не смущает, он подскакивает на стену и начинает карабкаться вверх, а я лишь смеюсь и хватаю за ногу, смачно прикладывая его о землю.
— Человек-паук, да?
— Я все отдам, все отдам, у меня есть еще время, — срывается на крик и закрывает голову руками.
— Эй, придурок, я не деньги пришел из тебя выбить, а все дерьмо, что хлещет из тебя на нормальных людей рядом, — хватаю за шкирку и спускаю капюшон батника, резко прикладывая трухлявого к бетонной стене разваливающегося дома. Ох. Кто-то уже выбил. Как минимум пару зубов. Голова разбита, лицо залито кровью.
— Ты не от Сивого?
— Совсем упился до чертиков? Давай сначала для тех, кто в танке: Я НЕ ПРИШЕЛ ВЫБИВАТЬ БАБЛО ИЗ ТЕБЯ, могу тебе даже доплатить, чтобы ты исчез из окружения Есении, — на лице парня проскальзывает осознание, а потом и узнавание. Признал сквозь пьяный туман в башке? — И если я услышу хоть от кого, что ты ее продал или проиграл, твои сегодняшние травмы покажутся укусами комариков.
— Я этого совсем не помню. Ничего не помню, но я бы никогда…никогда не причинил ей боль. Только не ей, зная о ее прошлом, — скрючивается в моих руках, и когда я отпускаю его, резко оседает на землю. — Она лучший человек из всех, кого я когда-либо знал. Еся так старалась вытянуть меня. Но все зря, меня проще оставить, чем тянуть. Чемодан без ручки, — выдыхает и обречённо произносит, — не переживайте, я не буду пытаться с ней связаться.
В голове распространяется туман, внезапно возникающая головная боль раздавливает бетонной плитой мозг.
Страшное предчувствие подкрадывается к сердцу.
— Что с ней случилось?
— Она никогда не говорила в деталях.
Хватаю парня за грудки и жестко прикладываю к стенке, злобно шипя в лицо.
— Говори что знаешь, мать твою!
Глаза у сморчка в ужасе расширяются, и он на выдохе полушепотом выдает.
