Сердце Акенона учащенно забилось.
— Как он выглядит?
— Ты большой и сильный, — сказал парень, указывая на него. Потом вытянул руки, как мог. — Но страшилище намного больше и сильнее тебя. Даже Геракл не смог бы его одолеть.
«Борей!» — мелькнуло у Акенона
Он вздрогнул. Сомнений не было: он вот-вот столкнется с человеком в маске… и его исполинским рабом.
Акенон кивнул в знак благодарности и зашагал к поляне, думая о Борее. Он бы отдал все свое серебро, чтобы сейчас рядом оказались вооруженные люди, но Милон и кротонские солдаты еще не вернулись из Сибариса. Он покачал головой. «Борей всего лишь человек. Его можно ранить мечом так же, как и любого другого», — подумал он, но мысли эти не успокаивали. Он вспомнил легкость, с которой гигант голыми руками разрывал человека, его холодный, умный взгляд и хищное проворство.
Он ехал по лесу, пока не оказался в полукилометре от указанного места. Спешился и привязал коня к дереву. Стягивая узлом повод, заметил, что дрожат руки. Несколько раз глубоко вздохнул, вытащил саблю и зашагал пешком, внимательно прислушиваясь к любому шуму. Через некоторое время перед ним появилась большая поляна, на которую указывал юноша. Он обошел ее по периметру, перемещаясь от дерева к дереву. Оказавшись на противоположной стороне, заглянул за сплошную стену зелени.
Неудивительно, что он его не заметил.
Со всех сторон поместье скрывали густые заросли. Кроме того, кто-то укрыл стены дома ветвями. Акенон выждал некоторое время, но никакого движения не наблюдалось. Затем устроился среди кустов, откуда хорошо было видно дом, и принялся ждать.
Через полчаса он пожалел, что не взял с собой флягу с водой, привязанную к седлу. Было жарко, пот заливал глаза. Но он по-прежнему неподвижно сидел в укрытии.
Через час показалась лисица и беззаботно уселась прямо перед лачугой. Поведение лисицы его успокоило, и он решил, что выждал достаточно.
«Так, а теперь попробуем войти», — прошептал он.
Вытащил длинный острый кинжал и медленно двинулся к хижине. Крепко сжал рукоятки двух своих орудий и заглянул внутрь. Перед ним было расчищенное пространство метров в семь или восемь. По другую сторону находился домишко, обратив к нему одну из боковых стен.
«У дома нет окон, лучше всего подойти к нему под этим углом», — размышлял он. Так он быстро доберется до стены и снова остановится.
Он огляделся по сторонам. Растительность создавала множество невидимых укрытий; однако все это время он вел себя так бдительно, что теперь не сомневался: за ним никто не следит. Его первой целью было проверить, есть ли кто-нибудь в доме. Если есть, он подождет возле входа или на крыше, чтобы атаковать врасплох, когда кто-нибудь высунет нос.
Все еще прячась в зелени, Акенон снова посмотрел влево и вправо. Глубоко вздохнул, схватил кинжал и саблю и бросился вперед.
Прежде чем добраться до стены, он вдруг остановился. Краем глаза он различил какое-то движение. Что-то большое стремительно приближалось к нему сзади.
Он повернул голову, и у него остановилось сердце.
Глава 115
26 июля 510 года до н. э
В это время вся пифагорейская община с нетерпением ждала послание полемарха Милона.
Пифагор с надеждой распечатал свиток. Они собрались у него дома, в обеденном зале, где встречались обычно. Напротив философа располагалась большая часть синклита преемников: Феано, Эвандр, Гиппокреонт, а также Ариадна. Не хватало Милона; должен был явиться на эту встречу и Акенон, но они не сумели его разыскать.
От Ариадны не укрылось, что, прочитав первые строки, отец чуть заметно улыбнулся.
— Милон говорит, что заставил армию покинуть Сибарис, поэтому грабежи прекратились. Для поддержания порядка остаются только доверенные войска. — Дальше он читал молча, и лицо его потемнело. — Чтобы остановить мародерство, ему пришлось казнить сотни солдат и командиров… некоторых он умертвил собственноручно. — Он остановил чтение, закрыл глаза и потер виски. Феано склонилась к нему и положила ему на плечо руку. Через некоторое время Пифагор продолжил, в голосе его зазвучала бесконечная печаль: — Милон рассказывает, что подверг пыткам нескольких командиров, чтобы те признались, почему ослушались его приказа. Это подтверждает, что за всем стоит Килон и человек в маске.
— Разве этого недостаточно, чтобы схватить Килона? — вмешался Эвандр, едва сдерживаясь.
— Разумеется, это преступление более чем достаточное основание, — ответил Пифагор. — И, возможно, через Килона мы могли бы выйти на человека в маске. Проблема в том, что сейчас они пользуются поддержкой большинства Совета и, по-видимому, значительной части армии. Мы должны действовать очень осторожно, иначе рискуем развязать гражданскую войну, — заметил он Эвандру, подчеркивая последние слова.
Ариадна резко откинулась на спинку кресла. Она чувствовала разочарование и раздражение. Они уже обнаружили совпадения — яд, монеты, математические формулы; раскрыли преступления Атмы, Крисиппа и других участников; разыскивали, допрашивали, наблюдали… Благодаря расследованию им удалось узнать, что человек в маске стоит за убийствами Клеоменида, Даарука, Ореста и Аристомаха, а также за приказом об изгнании Акенона, восстанием против аристократов-сибаритов и разграблением Сибариса.
И все это бесполезно. Они не сумели его поймать, даже не узнали, кто он. А самое скверное то, что теперь, когда у них появился шанс схватить его через Килона, у них связаны руки, потому что враги подмяли под себя половину города.
«Я уверена, что не случайно след человека в маске становится более заметным именно тогда, когда мы теряем контроль над Советом», — сказала она себе.
Слова отца вывели ее из оцепенения.
— А еще Милон сообщает, что возвращается завтра днем. Придется потратить много времени, чтобы контролировать ситуацию в Совете, но мы должны сосредоточиться и на подготовке нашего собрания.
«Осталось всего три дня», — с удивлением вспомнила Ариадна. Жаль, что долгожданная встреча пройдет в такой суматохе. Для пифагорейцев это уникальное событие: соберутся десятки великих учителей и вожди всех общин; будут назначены органы управления, спланировано будущее братства…
Ариадна беспокойно пошевелилась на скамье. Перспектива собрания была захватывающей, но ее разум снова и снова возвращался к Акенону.
Глава 116
26 июля 510 года до н. э
Акенон почувствовал, как от ужаса стынет в жилах кровь.
Борей набросился на него с невероятной быстротой. Босой, в одной лишь набедренной повязке, гигант впечатывал свою сокрушительную силу в каждый стремительный прыжок. Акенон вскинул саблю и выставил перед собой кинжал, готовясь обороняться. Уклониться от нападения чудовища было невозможно, оставалось надеяться, что оно не наброситься, опасаясь выставленного вперед острия.
