Он закрыл глаза, чтобы во всех подробностях воссоздать момент, о котором столько мечтал. Перед ним предстал Пифагор в той сцене тридцатилетней давности. Он унизил Килона перед всеми, публично заявив, что у него нет качеств, необходимых для члена братства.
Лицо Килона просветлело, когда он представил себе опустошение, которое ожидает то место, где его так жестоко и несправедливо унизили.
* * *
Ариадна въехала рысью в северные ворота города.
Она двигалась по улицам Кротона, не сбавляя скорости. Увидев ее приближение, кротонцы в ужасе жались к стенам домов. Ариадна сидела верхом на огромном коне Борея — единственном животном, которое она обнаружила, покидая подземную темницу, где теперь лежал труп великана.
Все ее мышцы напряглись, когда впереди показалось здание Совета. Перед открытыми дверями стояло больше солдат, чем обычно. Она знала, что охранники никому не позволяют врываться посреди заседания.
Но ее им придется выслушать.
Один из солдат вытаращил глаза при виде невероятной картины: светловолосая женщина верхом на громадном коне скачет к Совету с пугающей решимостью. Охранник спустился с крыльца на три ступеньки и с удивлением ожидал ее прибытия. На ней была лишь разорванная туника, перевязанная веревками.
Когда их разделяло несколько метров, солдат поднял руку, чтобы женщина остановилась.
Но Ариадна пришпорила коня и бросилась в распахнутые двери.
Глава 131
29 июля 510 года до н. э
Человек в маске остановился на полуслове, не веря своим глазам: Ариадна ворвалась верхом в зал Совета. Через секунду вбежали гоплиты, но она оставила их позади, следуя рысью мимо мозаики с изображением Геракла и Кротона, а плитки на полу подпрыгивали, как гравий, под копытами огромного коня.
Заседающие заголосили удивленно и возмущенно. Килон вскочил на ноги.
— Остановите ее! — встревоженно закричал он. Дочь Пифагора ехала прямо к возвышению, казалось, она собирается затоптать человека в маске своим громадным конем.
Возвышение было метра полтора в высоту. Ариадна остановила коня рядом с его основанием так, что оказалась нос к носу со своим врагом. Некоторые, стоявшие ближе других, бросились к нему и окружили, чтобы защитить. Тот отшатнулся, обвиняюще указал на Ариадну пальцем и заговорил настолько громко, насколько позволял его разбитый, глухой голос:
— Это дочь Пифагора! Вот она, змея!
Ариадна тоже указала на него пальцем и закричала таким же мощным и твердым голосом, как у отца:
— Человек, которого вы слушаете с таким восторгом и который прячется за маской, чтобы творить зло, — ученик Пифагора!
Ее слова вызвали единодушное изумление, а она продолжала, обращаясь одновременно ко всем:
— Это предатель и преступник! Он пытается манипулировать вами благодаря своему темному дару, чтобы вы совершали поступки, недостойные правителей!
Ариадна поняла, что солдаты вот-вот на нее набросятся. Конь пританцовывал на месте, и благодаря этому ей удавалось удерживать их на расстоянии. Человек в маске пытался заговорить, но она перекричала его всей мощью своих легких.
— Человек, который стоит на трибуне уважаемого Совета, — великий учитель, и он обманывает вас так же, как обманул моего отца! Он был частью его самого близкого круга, пока несколько месяцев назад не инсценировал свое убийство!
Гласные впились взглядом в человека на трибуне. Ариадна снова повернулась к человеку в маске.
— Человек, который прячется за черной маской, — она снова указал на него и крикнула изо всех сил: — Даарук!
Ропот мгновенно стих, повисла оглушительная тишина. Все знали, что Даарук был одним из великих учителей, которые всегда сопровождали Пифагора, но недавно его отравили и он умер. Помнили они и о том, что тело Даарука было кремировано на погребальном костре в соответствии с традициями его чужеземной культуры.
Человек в маске зарычал от ярости. Все смотрели на него в полном недоумении. Килон колебался; он хотел остановить Ариадну, но было бы политическим самоубийством поддерживать этого человека, окажись он в самом деле Дааруком.
Солдаты надвигались на коня, пытаясь стащить с него Ариадну. Она натянула повод и направила коня прямо на врага. Топот копыт слышался теперь более отчетливо.
— Убейте ее. — Приказ человека в маске был хриплым криком ненависти. Несколько мгновений он вибрировал в напряженной тишине зала и наконец стих. Никто не реагировал.
Человек в маске не отрицал обвинения.
Внезапно какой-то старый гоплит вскочил на возвышение, растолкав толпу, и подкрался к человеку в маске сзади. Никто не успел вмешаться: он схватился за маску и рывком сорвал ее.
Советники, солдаты и даже сама Ариадна застыли с открытым ртом, увидев его лицо. Смуглая кожа, толстые губы, цвет глаз… да, это, несомненно, был Даарук. Однако кожа на лбу и на правой щеке была воспалена и покрыта волдырями, напоминающими ожоги. Половина рта и веко одного глаза были так сильно изуродованы, что не закрывались.
Даарук бросил быстрый взгляд по сторонам. Он попытался ответить на обвинения Ариадны:
— Причина, по которой…
Ариадна завопила, стараясь перекричать хриплый шепот Даарука:
— Даарук желал возглавить Совет, притом что он даже не грек!
Это вызвало немедленную волну гневных протестов. У греков имелось глубоко укоренившееся народное самосознание. Всякий, кто не был греком, считался варваром.
— Я скажу вам, где его тайник! — закричала Ариадна, прежде чем Даарук успел возразить. — Там вы найдете труп чудовищного раба и тысячи килограммов золота!
Ариадна знала, что большей части своего влияния Даарук добился благодаря взяткам. Теперь она предлагала огромную сумму всякому, кто восстанет против него. Она была уверена, что это лучший аргумент, чтобы привлечь на свою сторону переменчивых и продажных гласных.
«Но я все равно дам им больше», — подумала она, стараясь, чтобы в ее взгляде не проскальзывало презрение, которое она испытывала к этим людям.
— Вы знаете, как Даарук получил свое золото? — Гласные следили за ее словами, на Даарука уже никто не обращал внимания. — Это он организовал восстание в Сибарисе! Он помог повстанцам, а те позволили ему разграбить дворец Главка! — Совет взревел, и Ариадна продолжила еще громче: — Даарук лгал, хитрил и манипулировал повстанцами, правительствами, армиями… Все трагические события последнего времени — результат его интриг! Он один виноват во всем случившемся!
Придавленный оглушительными обвинениями, Даарук понял, что окончательно проиграл битву. Ариадна выдвинула последний аргумент, располагавший Совет в ее пользу. Политики знали, что и народ, и армия потребуют ответа, а Ариадна только что предложила объяснение, которое освобождало их от ответственности за недавние события… и оставляло полученное золото. Несомненно, всем выгодно, что виновником оказался злобный чужеземец.
