«Во имя Баала, Амона и всех богов. Сама Афродита не сумеет пробудить такого желания», — думал Акенон, удивленный собственным пылом. Он заметил, что Ариадна вот-вот достигнет вершины наслаждения, да и сам был близок к финалу из-за переполнявшей его страсти.
Внезапно Ариадна открыла глаза и бросила на него лихорадочный взгляд.
— Сейчас, — сказала она хриплым от страсти шепотом.
Акенон лег сверху. Ариадна смотрела на него с тревогой. Призраки прошлого взывали к ее разуму, но глаза Акенона излучали любовь и уверенность, в которых она так остро нуждалась. Все это время он действовал с предельной нежностью и вниманием. Она знала, что с ним способна пройти путь, который прежде считала невозможным.
Она обняла спину Акенона, и он с поразительной мягкостью вошел в нее. Акенон держался, опираясь на локти, чтобы она не чувствовала его тяжесть. Через минуту она сжала объятия, ища максимального контакта между телами. Мужская плоть оказывала на ее тело магическое воздействие, она чувствовала, как жар в животе разгорается все сильнее. Она схватила поджарые ягодицы Акенона и потянула к себе, побуждая двигаться еще активнее. Наслаждение стало нестерпимым, и вулкан, в который превратилось ее тело, извергся. Плоть превратилась в раскаленную текущую лаву наслаждения. В этот момент она не осознавала, что вонзает ногти в кожу Акенона, что, разливаясь у нее внутри, он ревет, как медведь, да и она сама кричит что есть силы.
Глава 59
10 июня 510 года до н. э
Гонец Главка был уже далеко от постоялого двора.
Акенон задумчиво смотрел с порога ему вслед. Солнце садилось, и вечерние облака медленно превращались из огненно-красных в пепельно-серые. Он нахмурился. Весь день он дожидался ответа Главка, но тот прибыл лишь на закате.
«Что-то мне это не нравится», — размышлял Акенон.
Он бросил последний взгляд на удаляющегося гонца и вернулся в трактир. Двое солдат ждали его указаний. Остальные еще не вернулись с порученной им розыскной работы.
Чувство опасности навело Акенона на мысли об Ариадне. Ему во что бы то ни стало захотелось ее защитить. Однако до сих пор она и сама успешно с этим справлялась, отлично защищая себя сама.
Ему вспомнилось случившееся накануне, и он не мог не улыбнуться. «Я и не знал, что все еще способен на такие подвиги», — подумал он, вспоминая, сколько раз они это проделали. Первые три раза прошли почти один за другим, они лишь снижали темп, жадно целуясь и лаская друг друга. Потом ему пришлось улечься на спину.
— Во имя Аполлона и Афродиты, — воскликнула Ариадна, когда он немного отстранился, — никогда не думала, что можно испытывать такое удовольствие! О боги, зачем я потеряла столько лет! Отдыхай побыстрее, мы должны продолжать.
И она принялся целовать его шею и грудь.
— Подожди, подожди. — Акенон рассмеялся и взял ее за плечи. — Если не хочешь меня погубить, позволь передохнуть хотя бы несколько минут.
Ариадна отстранилась и посмотрела на потную кожу, покрывавшую его мышцы. Тусклый свет масляной лампы придавал ей необычный оттенок. Ей показалось, что перед ней сам Аполлон, только более смуглый и массивный.
«Пожалуй, он больше похож на титана», — подумала она, целуя его плечо. Вкус у кожи был восхитительный, чуточку солоноватый.
Внезапно Акенон расхохотался.
— Подумать только, когда мы встретились, ты отправила меня помочиться в лес.
— Ты был груб и самонадеян, — ответила она, улыбнувшись. — Ты заслужил того, чтобы я сбросила с тебя спесь. К тому же было так весело смотреть на твое лицо.
— И тебе совсем-совсем не было меня жалко?
— Нет, — призналась Ариадна. — Я привыкла останавливать распоясавшихся наглецов. Иногда бываю груба, но это неплохо, учитывая, что я одинокая женщина, которая много путешествует. С другой стороны, — добавила она переставая улыбаться, — когда это со мной случилось, что-то засело у меня в голове. Я уже говорила тебе, что отец помог мне вернуться к общению с миром, но я продолжала бояться близости и очертила границы, чтобы ни один мужчина не подошел слишком близко. — Она приподнялась на кровати и погладила его по щеке. — Ты освободил меня от наваждения. Я больше его не чувствую и надеюсь, оно ушло навсегда. И все же, — продолжала она уже веселым тоном, — я все равно буду ставить на место нахалов, которые видят во мне только возможность поразвлечься. К счастью, все знают, что я дочь Пифагора, и это защищает меня в пути: все города, через которые мы проезжаем, втянуты в орбиту братства.
— Я тоже удивился, узнав, что ты его дочь. И дал себе слово воспринимать тебя лишь как дочь Пифагора, а не как обворожительную женщину.
Ариадна улыбнулась, поблагодарив за комплимент.
— Что же изменилось теперь? — промурлыкала она.
— Полагаю, путешествие вдвоем вдали от общины подействовало на восприятие многих вещей. Кроме того, с тех пор, как мы покинули Кротон, ты сама меня соблазняла, признайся.
Ариадна расхохоталась.
Потом пододвинулась к Акенону и долго целовала его в губы.
— Я поняла, что ты мне нравишься, и… меня возбуждаешь. Такого раньше со мной не случалось. Я не могла упустить такую возможность.
Она снова поцеловала его, еще более страстно. Акенон провел рукой по ее обнаженной талии и притянул к себе.
— Ты потрясающе чувственная женщина. Боюсь, я разбудил зверя, который не прочь меня растерзать.
Она устроилась верхом на Акеноне и уперлась ладонями ему в грудь.
— Когда мы вместе, я становлюсь другой, и мне это нравится. Как тогда, преследуя Атму. Я даже удивилась, что с такой яростью бегу по его следу, как будто всю жизнь гонялась за преступниками.
Выражение лица Акенона омрачилось: на него нахлынули печальные воспоминания. Ариадна поспешила поцеловать его, прижимаясь к нему всем телом. Акенон быстро отреагировал, и они бросились на четвертый плотский штурм за ночь.
* * *
Акенон отогнал приятные воспоминания и подошел к гоплитам.
— Гело, Филакид, мы немедленно отправляемся во дворец Главка.
Солдаты встали и направились к выходу. В этот момент появилась Ариадна.
— В чем дело? — спросила она. — Наконец-то пришел ответ Главка?
Акенон колебался, прежде чем ответить. Ариадна удалилась в свою спальню полчаса назад, у нее разболелась голова, и Акенон сомневался, стоит ли звать ее на встречу с сибаритом. Он не отрицал, что Ариадна может быть полезна в общении с загадочным Главком. С другой стороны, один раз он уже был свидетелем неукротимой ярости сибарита, обезумевшего от ревности и приказавшего пытать и убивать. «Возможно, Главк и правда пифагореец, но он настолько непредсказуем, что может быть весьма опасен», — думал он. Помнил он и Борея, раба Главка, неукротимого зверя, которого хозяин использовал в качестве палача. До сих пор ему становилось не по себе при воспоминании о том, что произошло в ту ночь два месяца назад. Он видел, как огромный фракиец сплющивает виночерпия нечеловеческой силой своих рук. И навсегда запомнил звук, который издавала раздавленная грудь несчастного. Страшный кровавый треск.
