Как и в конце 1917 г., в начале 1920-х гг. сохранялось положение, при котором члены СНК в значительной своей части входили в большевистский ЦК. По справедливому замечанию К. Б. Радека (18 апреля 1923 г.), «в ЦК партии сидят товарищи, которые или руководят целым рядом экономических отраслей, или стоят в ближайшей связи с этой работой. Сидит т. Рыков, сидит т. Сокольников», а также другие члены и кандидаты ЦК – такие, как «тт. Пятаков [и] Смилга»
[478]. Генеральный секретарь ЦК РКП(б) И. В. Сталин, повсеместно расставляя преданные себе кадры, не мог посредством Секретариата расставлять только членов СНК и СТО РСФСР – СССР: утверждению в Политбюро ЦК РКП(б) подлежали даже кандидатуры членов коллегий наркоматов, которых выдвигали Секретариат и Оргбюро
[479]. Перетасовать ленинских наркомов без согласия товарищей по Политбюро, как он это проделывал с руководителями местных партийных организаций, Сталин не мог.
Своими именами политическую подоплеку дискуссии о месте и роли Политбюро и Совета народных комиссаров в политической системе назвал партийный правдоруб В. В. Осинский, которого, неизменно критикуя, В. И. Ленин ценил за умение вникать в суть проблемы и видеть за событиями людей: «…никакими формулами […] не поможешь, и никакие конституции и писания на бумаге не помогут в смысле установления правильного разделения труда и в определении того, кто что должен делать: что принадлежит Политбюро, что Совнаркому»
[480]. Следовало решить вопрос «о составе и объеме органов и о персональной их связи»
[481]. Высшие партийные руководители, по замечанию Осинского, стремились, «чтобы все советские дела были в компетенции Политбюро [как] партийного органа», «в то же время» отказываясь «из Политбюро управлять, потому что […] из партийного органа» управлять «невозможно»
[482]. При этом «Совнарком или как[ую]-нибудь друг[ую] формально высш[ую] советск[ую] инстанци[ю] (нами подчеркнута гениальная по своей точности дефиниция. – С.В.)» члены Политбюро стремятся сделать «только техническим органом, куда боятся сажать ответственных людей потому, что они съедят Политбюро, окажут ему конкуренцию»
[483]. Такая политика была справедливо признана Осинским «…самой вредной на свете»
[484]. Политбюро становилось попросту собакой на сене: если говорить несколько упрощенно, само оно не руководило социалистическим строительством, а Совнаркому как органу руководства экономической политикой не позволяло решать ключевые вопросы.
К. Б. Радек на Бауманской районной конференции РКП(б) гор. Москвы 7 января 1924 г. справедливо заметил: «Когда мы в [19] 19–19] 20 гг. имели Гражданскую войну, мы милитаризовали партию, когда в [19]21–19]22 гг. не было Гражданской войны, и нищета принуждала нас, хотя в более мягкой форме, дальше держать партию в руках партаппарата»
[485]. В условиях «нищеты» ни о какой самостоятельности хозяйственных органов действительно не могло быть и речи. Вместе с тем, согласно официальной статистике за этот же период, добрая половина старых большевиков находилась на работе именно в советско-хозяйственном аппарате, а не в партийном: на работе «в хозорганах» трудилось 26 % большевиков, на административно-советской – 24 % (всего – 50 % «на хозяйственной и советской работе»), на профсоюзной работе – 10 %, на партийной работе – 9 %, на военной работе – 5 %, «у станков» – и вовсе 0,7 %
[486].
После XI съезда РКП(б) «избранный» генеральным секретарем ЦК И. В. Сталин провел коренную реорганизацию дела учета и распределения партийных кадров. Большевистский ЦК (точнее, генсек) – специально занимался, по признанию В. В. Куйбышева, сформированием «мощного» Учетно-распределительного отдела Секретариата: «…подкрепил его новыми силами, дифференцировал его работу по отдельным отраслям с тем, чтобы партия имела возможность тщательнейшим образом проверять работников, ставить лучших, выдвигать более подходящих работников на все хозяйственные посты»
[487]. И. В. Сталин возложил на Учетно-распределительный отдел ЦК подбор, расстановку и перетряску не только руководства местных партийных организаций, но и, по его собственному выражению, «всего промышленного комсостава, при помощи которого партия» держала в своих «руках» советско-хозяйственный аппарат и осуществляла руководство им
[488]. 4 октября 1922 г. состоялось совещание секретарей партийных ячеек центральных учреждений, которое заслушало доклады о задачах учета, составлении характеристик и технике учета ответственных работников центральных учреждений. Совещание постановило: «1. Инструкцию ЦК об учете ответственных работников центральных учреждений принять к неуклонному исполнению. 2. Недостающие материалы, личные листки по требованию Учраспреда представлять своевременно. 3. Составление характеристик начать немедленно. Установить для всех ячеек срок представления характеристик не позднее 5 ноября с.г. 4. Для установления регулярной связи ячеек центральных учреждений с Учраспредом ЦК, помимо присылки сведений об изменении по форме 12а (очевидно, о перемещениях работников. – С.В.), установить обязательную явку секретарей ячеек ежемесячно не позднее 5-го числа в Учетный п[од] отдел со списками наличия ответ[ственных] работников на 1-е число каждого месяца»
[489]. Это было грубым вторжением в ленинскую епархию.
21 октября секретарь и член ЦК В. М. Молотов и заведующий Учетно-распределительным отделом ЦК С. И. Сырцов направили председателю Малого СНК А. С. Киселеву для «все[х] руководител[ей] советских, профессиональных, кооперативных и военных учреждений» дополнение к Инструкции по учету ответственных работников центральных учреждений. Подчеркнув «особое значение предстоящего учета и необходимость присылки на утверждаемых работников возможно более полных, конкретных, всесторонне характеризующих их характеристик (так в тексте. – С.В.)», аппаратчики ЦК указали: «1. Составление характеристик на работников, предусмотренных 6-м п[унктом] Инструкции, необходимо поручить наиболее знакомому с работниками члену коллегии или президиума учреждения. 2. Материалы для характеристики членов коллегии и президиума учреждения даются непосредственно руководителям последнего, и на основании их Учраспред ЦК составляет характеристики». Кроме того, Молотов и Сырцов обращали внимание советско-хозяйственных руководителей на установленный порядок «…откомандирования в другие организации или учреждения работников, взятых на учет ЦК»
[490].
