Чарли молча поднял стакан минералки за товарищей.
Набив желудок, он отослал тележку обратно на кухню и подошел взглянуть на себя в зеркало ванной. И вид его удовлетворил. Хвала кожной пластике, теперь можно было не прикрывать щетиной рябой подбородок. Он скользнул пальцами от груди к животу – подтянутым, рельефным мышцам. Еще бы, после скинутых двадцати кило! Чарли по полной выкладывался в спортзале и на рукопашных спаррингах, учился стрельбе у бывших спецназовцев. Даже с вредной едой завязал. Все, чтобы привести Себя Нового в порядок.
Много ли еще, интересно, нейроносителей набрали? И согласился ли кто-нибудь, как он, на косметические процедуры? На месте кривых зубов теперь красовались новенькие белоснежные протезы, дважды ломанный на футболе нос выпрямили как по линейке. Татуировки на груди, руке и левой ягодице – ошибки молодости – свели лазером. Он потер пальцами друг о друга. До чего они стали гладкие после удаления отпечатков! Чарли ощущал себя совершенно новым человеком.
Каким и был.
Зевнув, он погасил свет и опять подошел упереться лбом в стекло. Затем прикрыл глаза и во второй раз отдал себя на волю воздушных потоков.
Глава 13
Шинейд, Сандерленд
Имя: Шинейд Келли
Настоящее имя:…………………….
Возраст: 33
Предыдущая работа: оператор по космическому мусору/офисный работник
На иждивении находятся: -
Сильные стороны: хорошо оценивает возможные риски, последовательна, собранна.
Слабые стороны: сердобольна, склонна к самокопанию, гипертрофированное чувство вины.
Спустя четверть часа подъема в горку Шинейд наконец-то достигла вершины холма близ Сандерленда.
Последний раз она была здесь лет двадцать назад с подругами Имани и Келли. Все триста миль от ее родного Бристоля они не давали пасть духом подруге, несущей на этот холм две урны красного дерева с прахом родителей. Сегодня у нее с собой был только букетик красных и белых гвоздик.
В Сандерленде ее родители осели на первое время после переезда из Ирландии, и было символично развеять их прах именно здесь, у этого северо-восточного города, после того как они погибли в мумбайском цунами, унесшем две тысячи жизней. По пальцам можно пересчитать людей, знающих правду о том утре на индийском побережье. Шинейд входила в их число. Из всех доверенных ей тайн эта оказалась самой мучительной.
Ветер лизнул ее щеки и поиграл нарощенными до плеч волосами. Прическу она попросила изменить в первую очередь – до того ей опротивела многолетняя короткая стрижка, которую так любил Дэниел. Прежние сухие мышиные волосы превратились в жгуче-каштановые, с мелированными прядками; Шинейд не могла поминутно не запускать в них пальцы. И волосы были только началом. Лазерная коррекция позволила забыть про очки, а боевые тренировки и пилатес придали телу тонус. Она легонько коснулась пальцами пересаженных ресниц и чуть-чуть потянула, проверяя их на прочность. Раньше так и стала бы выдергивать их с корнем по две-три за раз, пока слезы не польются ручьем. Теперь же это было ни к чему.
Видел бы ее сейчас Дэниел… хотя наверняка все равно к чему-нибудь придрался бы.
За время подготовки Шинейд обучилась не одной полезной технике – в том числе вспомнила, как правильно дышать. Больше она не хватала воздух судорожными рывками, а набирала воздух медленно, всей грудью и диафрагмой – и так же выдыхала. Полезный и простой способ вернуть себе хладнокровие и собраться с мыслями.
Шинейд уже приспособилась к тому, что мысли у нее либо о тренировках, либо о важности миссии – на другое не хватало времени. Ей впервые предоставили полную свободу… и толком непонятно было, как с ней поступить. Иди куда душе угодно, делай что хочешь – когда Шинейд в последний раз обладала такой роскошью?
Придется привыкать.
В том числе и к тому, что с Дэниелом все кончено. Она уже давно перестала видеть в нем родного человека, но простить годы манипуляций и давления было не так просто.
«Почему я все спускала ему с рук? – гадала она время от времени. – А если б проявила твердость, спасло бы это наш брак?»
Не спасло бы, ответил психиатр. Брак был обречен с самого начала. Ее потребность в любящей душе после гибели родителей наложилась на его тягу к принуждению и контролю, рождая взаимозависимость, а вовсе не духовную связь. И без Джоанны вряд ли что-то изменилось бы.
Куратор Карчевски поделился, что спустя пять дней после ее ухода Дэниел заявил в полицию об исчезновении жены. Как долго прождал… Надеялся, наверное, что она вернется с поджатым хвостом.
Как бы не так, размечтался!
– А если Дэниел решит меня искать? – спросила она.
– Останется ни с чем.
– Я его знаю. Он так просто не сдастся.
– За ним на этот случай установлена слежка. Частного сыщика, которого он нанял, мы убедили, что вы сейчас осели где-то в Европе. Пусть ищут ветра в поле. После обучения даже мы вас найти не сможем, а он и подавно. Ехать к нему или нет – решать только вам.
Джоанна наверняка уже узнала об их разрыве – из пересудов, само собой. Дэниел в жизни не признается публично, что его бросили. Скорее всего, пустил какой-нибудь грязный слушок.
– Пусть лучше рассказывает, что я пол-Бристоля ублажила, – поделилась она с психиатром. – Хочу, чтобы меня запомнили свободной, а не затравленной, как было на самом деле.
Утром перед отъездом из комплекса Шинейд купила новенькую обычную машину и уложила в багажник припасы для долгой дороги. А прежде всего послала Джоанне открытку с крупным «Спасибо!» на лицевой стороне. Пустую. Она наверняка поймет, от кого.
Жизнь понемногу собиралась в цельную картинку на манер онлайн-головоломки, которую Шинейд разгадала в день ухода от мужа. В день, когда собралась с духом и позвонила по номеру, предлагавшему новую жизнь. Спустя час она держала забронированный на свое имя билет до лондонской станции Бристоль-Темпл-Мидс; в городе ее уже ждал номер в отеле. Утром наступил час икс – собеседование с комиссией. Как кстати все сложилось: терять-то ей теперь было нечего – и некого. После череды обследований и анализов ее перевели на следующий этап, и денек закрутился.
Шинейд прислонила букет к валуну в траве холма, затем окинула последним взглядом город. Через несколько часов ей суждено пересечь границу Шотландии, оставляя прежнюю жизнь за спиной. Призракам прошлого не омрачить настоящее – таков теперь был ее закон. Конец самобичеваниям, отныне на ошибках она только учится. Прощение всем, кто берет и не отдает взамен, как Дэниел, и прощайте навеки, кого пришлось утратить. Прощайте все.
За одним исключением.
Шинейд не забудет ту, что открыла ей глаза.
Глава 14
Эмилия
– Да что я вообще о себе знаю? – вслух спросила Эмилия, затем заглавными буквами вбила свое имя в планшете, который ей оставил Тед.
