Бруно уловил одно-два слова из общего гама, сосредоточился на чьей-то фразе, и вот голоса в голове постепенно сошли на нет. Все это время он не сводил глаз с одного-единственного человека за пять столов от себя.
Не съев и половины, человек встал и направился в туалет, Бруно – следом. Внутри не было ни души, и все же мужчина предпочел отдельную уборную для инвалидов. Бруно замер у самой двери, обратившись в слух. Зашуршала упаковка, дважды как будто что-то втянули носом – недвусмысленные звуки.
Он глубоко вздохнул, вытянул из кармана лоскут ткани и намотал на кулак. Как только щелкнул замок, толкнул дверь с такой силой, что человек за ней повалился на пол. Бруно ворвался и мигом закрыл кабинку, заодно отпихнув привставшего было мужчину. Тот упал на унитаз и попытался защититься рукой – Бруно рванул ее на себя и с хрустом заломил под девяносто градусов.
Несчастный хотел завопить, но Бруно его опередил: повернул к себе, выхватил из-за пояса молоток и ударил по лицу, голове. Треснули зубы, отлетели в глотку, как кегли от шара. Мужчина начал задыхаться. Бруно схватил его за волосы и принялся молотить головой о стальные перила возле унитаза, пока череп не раскололся на манер грецкого ореха. Без сознания, обливаясь кровью, мужчина издал предсмертный хрип и замолк.
Переведя дыхание, Бруно усадил убитого на крышку унитаза и достал из кармана две фунтовых монетки – пережиток эпохи наличности. Следом вдавил их в глазницы с такой силой, что глаза полопались двумя виноградинами. Монеты плотно засели в черепе.
Он размотал с руки лоскут, из которого торчали два зуба его жертвы.
– Сочно ты его отделал! – послышался голос. – Жалко только, он не узнал, за что.
Бруно резко крутанулся: за спиной стоял тот же самый старик с седыми дредами. Захотелось схватить его за плечо, но рука прошла насквозь.
– Он все знал, – процедил Бруно. – Раз ему и таким, как он, кроме денег ничего не нужно, я позабочусь, чтобы напоследок деньги как следует намозолили им глаза.
С минуту он стоял на месте, переваривая в уме свои действия. Первое имя в списке, который Бруно готовил несколько месяцев, вычеркнуто.
Пора переходить ко второму.
Глава 18
Шинейд, Эдзелл, Шотландия
Шинейд проснулась в испуге. Не шум был тому виной – напротив, уши заполняла поразительная тишина. Она поднялась на локтях и несколько раз вздохнула полной грудью.
– Кто здесь? – Звук собственного голоса несколько успокоил.
И не вспомнить, когда последний раз она так крепко спала. Шотландский лесной воздух явно шел ей на пользу. Восемь ночей в деревеньке Эдзелл – и урывочный сон под боком у Дэниела казался теперь пережитком далекого прошлого. Обычно, бывало, подскочит среди ночи, а в голове одно: что ляпнула, что забыла сделать? Из-за чего любимый наутро будет ругаться?
Пришел конец его самодурству.
Выбравшись из спального мешка, Шинейд расстегнула палатку. Под бело-голубой простыней неба разлилось на многие километры море зелени. Вчера ветки балдахином укрыли палатку от грозы, стук редких капель по ткани приятно убаюкал. Далеко впереди виднелись черепичные крыши домов и магазинов, тянулись к деревне извилистые дороги.
О суетной цивилизации здесь напоминали лишь огромные белые ветряки на склонах холмов, питающие всю округу.
Вдалеке слышалось тихое журчание – это река Эск катила свои воды в сторону соседней деревни Брихин в пяти милях. На реке, среди камней под старинным мостом, Шинейд вчера спрятала комплект со всем необходимым на случай бегства.
Для той, кто раньше не представлял отдыха без гостиницы, ночевка в лесу оказалась встряской для всего организма. Приятной, впрочем. Вдвойне – от мысли, что она попирает всю свою прежнюю жизнь.
Учебным наставлениям – в первую неделю ей велели изучить местность от и до – Шинейд следовала неукоснительно. В Шотландии, да еще и сельской, она была впервые и поначалу чувствовала себя не в своей тарелке. Хотя, конечно, был и плюс: раз тут не мегаполис по типу Глазго или Эдинбурга, незачем усиленно выискивать преследователей на каждом углу. Если и сядут на хвост, долго в тени не останутся.
Время от времени Шинейд ночевала в камуфляжной палатке в лесу, хотя вообще-то снимала номер в деревенской гостинице. Утром она как раз вернулась туда помыться, переодеться и позавтракать.
За едой ее взгляд скользил по интерьеру гостиницы. Кирпичные стены, неровная побелка, дубовые стропила под потолком – от гостиницы веяло духом прошлого века, когда ее и построили. Не чета модерновой конуре с дорогой мебелью и техникой – очередной каприз Дэниела, лишивший дом всех намеков на самобытность. Добро с блошиных рынков, которые Шинейд покупала с целью отреставрировать, ему не нравилось. Пришлось перестать.
В ресторан вошла пожилая пара с одинаковыми обручальными кольцами из розового золота. Вчера они в беседе за своим столом поделились, что приехали в Шотландию отметить тридцатую годовщину свадьбы. Кольнула зависть. И все же в одиночестве можно обрести счастье, ведь так?
Сегодня времени говорить не было. Шинейд поздоровалась со старушкой по пути в номер, где ждал телефон с «ReadWell». Полагалось проверять сайт раз в неделю, но из осмотрительности Шинейд не пропускала ни дня.
В такие минуты в голову заползали вопросы. Много ли еще нейроносителей? Это волевые люди или они из ее племени? Кого еще пришлось переделывать чуть ли не с нуля? Тоже, наверное, с отклонениями, позволяющими мозгу хранить и обрабатывать огромные объемы данных… Синестезия? Какая форма? В детстве одноклассники не верили, что звуки музыки Шинейд видит цветными. Дразнили. Как же она теперь гордилась, что ее отличительная черта послужила на благо родины!
Цена, впрочем, оказалась серьезной. Гостайны, как и необходимость их оберегать, вызывали крайне противоречивые чувства. За сотни лет страна скопила уйму скелетов в шкафу: рабство, геноцид, гражданские войны, разграбление чужих территорий. Труднее всего оказалось сдержать в себе правду о мумбайском цунами, унесшем жизни ее родителей плюс еще тысячи. Отчеты в мозге гласили, что цунами было чуть ли не самой крупной техногенной катастрофой в истории – донный гидроразрыв, проведенный британской госкомпанией, спровоцировал землетрясение. Замять правду стоило очень внушительных вливаний в индийскую экономику. Предать бы огласке, какие выводы вынесла Британия – если вообще вынесла, – но Шинейд поклялась держать рот на замке. За новую жизнь нужно было платить.
Вообще же, в уме постоянно крутился вопрос, почему выбор пал на нее. Шинейд не успокоилась даже после разговора с Карчевски.
– Я так часто оступалась в жизни, ошибалась в людях, – открылась она как-то на тренировке. – Вдруг история повторится и я всех подведу?
– Вы оказались необычайно целеустремленной и сильной, – ответил он. – Я в вас верю. Даже, наверное, больше, чем в других кандидатов. Тренировки раскроют ваш потенциал. А ошибки прошлого… Отбросьте их. В нашем деле нужны отвага, холодный ум и умение вернуться к самому началу. И в вас это есть, кто бы что ни говорил.
